"Афганский" синдром

Иван Викторович Костенко - уголовник. Причем теперь уже со "стажем". Первый раз осужден был 10-го февраля 1997-го года Александровским райсудом Оренбургской области по части первой статьи 222 Уголовного кодекса РФ. За незаконные "приобретение, передачу, хранение и перевозку взрывчатых веществ" получил три года условно с испытательным сроком в три года. Вина Ивана Викторовича была доподлинно установлена судом. И заключалась в том, что бывший военнослужащий привез домой военные "сувениры" в виде тротилловых шашек и капсюлей-детонаторов. Как-то один приятель, узнав о костенковском боезапасе, попросил - дай, дескать, взрывчатку, на рыбалку схожу. Костенко и отдал. Вскоре прогремели взрывы. Как выяснилось, рванули машину участкового милиционера. Отпираться Костенко не стал и на допросе поведал следователям о происхождении взрывчатки. За что и получил первый срок. Но, как любят говорить судьи, на путь исправления не встал. Очередное злодеяние Иван Викторович совершил, как следует из материалов дела, 19-го октября 1998-го года. В тот день произошло нечто страшное. Или странное... Из обвинительного приговора по делу Костенко: "... в селе Мустаево Новосергиевского района Костенко в вечернее время с целью хищения загнал в свой сарай корову, принадлежащую жителю этого села Нафикову. На следующий день зарезал ее, а мясо сдал заготовителю, получив за это 1200 рублей. Костенко добровольно возместил потерпевшему ущерб..." И - ... все? Нет! Костенко, как выяснил суд, совершил преступление в период испытательного срока. Относящееся, к тому же, к категории тяжких (ст. 158 ч. 2 УК РФ - кража). Отсюда последовало, что в действиях подсудимого усматриваются признаки рецидива! Но рецидивистом Костенко не признали - из-за смягчающих обстоятельств (двое малолетних детей, неработающая жена и пр.). Смягчились! Но "отмерили" три года и три месяца: два - за корову, плюс год и три месяца - за прежнее преступление. И заключили под стражу...

На первый взгляд следствие по делу, как и судебное разбирательство, были проведены просто до гениальности просто. Но это на первый взгляд. При более внимательном ознакомлении картина меняется. Костенко ли украл корову?

И следствие, и суды, прежде чем вынести свои решения, тщательно изучили личность Костенко. Это, пожалуй, единственно бесспорная часть уголовного дела. Иван Викторович до возвращения на "гражданку" четыре года провел на границе с Афганистаном. Воевал. За что и был отмечен боевыми наградами. За мужество и героизм, проявленные при исполнении интернационального долга, Костенко награжден орденом Красной Звезды, медалями "За боевые заслуги", "За отвагу", "За отличие в охране государственной границы СССР" и т.д. В уголовном деле была и производственная характеристика на мастера Мустаевской электроподстанции И.В. Костенко: "обостренное чувство справедливости". А в скобочках приписано - синдром афганской войны. Так охарактеризовали "преступника" далекие от уголовных дел люди. Люди в мантиях и с погонами имели свое мнение - и о Костенко, и о справедливости.

Шла корова ниоткуда...

Уголовное дело по обвинению И.В. Костенко в краже не пошло сразу. Как уже было сказано, инцидент с коровой датирован 19 октября 1998-го года. Дело возбудил прокурор Новосергиевского района аж 19-го декабря. Почему не следователь РОВД, непонятно (это их подследственность). Может, милиционеры уже тогда не усмотрели криминала? А ведь в деле есть заявление потерпевшего Нафикова как раз на имя начальника Новосергиевского РОВД! Заявление, надо сказать, из ряда вон. Гражданин Нафиков 20-го октября сообщает, что у него пропала корова... 26-го октября! А в четверг, 19-го, он якобы выяснил, что Костенко зарезал его корову. Ложь из этих слов вполне очевидна. Во-первых, 19-е октября было понедельником. Во-вторых, 19-го Костенко никого не резал (это потом выяснит и суд). Тем не менее органы "пилюлю" проглотили и следствие пошло. Хотя и туговато - вновь заартачилась милиция: следователь РОВД С. Трофимов принял уголовное дело к своему производству спустя двенадцать дней после прокурорского вмешательства. А должен был (по закону) - немедленно! Что творилось с бумагами почти две недели, неизвестно. Наконец, милиция сдалась. И пошли следственные действия. Кстати, задолго до этого начальнику РОВД поступило еще одно заявление от Нафикова: "Прошу Вас по факту написания моего заявления (прежнего) никаких мер не принимать. Претензии ни к кому не имею..." Но было поздно: следственную машину остановить - дело весьма сложное. Следователь Трофимов старался вплоть до 6-го февраля 1999-го. Но обвинительное заключение, составленное им, районный прокурор "запорол". Дело вернулось на дополнительное расследование с прокурорскими указаниями - "как надо" действовать. Прошел еще месяц. Особых изменений не последовало, но на этот раз прокурор дал "добро": материалы направили в районный суд. Почти трехмесячный труд следователя РОВД потомки и историки вряд ли оценят: обвинительное заключение уместилось на трех страничках. Соответственно количеству было и качество: фигурировали только показания шести человек и две справочки. Причем никто из допрошенных свидетелей не смог подтвердить, что Костенко забил корову Нафикова. Справки были под стать. Вот дословное воспроизведение фрагмента обвинения: "... Кроме того, вина Костенко доказывается другими материалами дела... - справкой, выданной администрацией Мустаевского сельсовета, из которой видно, что в настоящее время пересчет личного скота не производится и представить сведения о наличии личного скота у Нафикова и Костенко не представляется возможным..." Что там говорят о презумпции невиновности?! Единственная стоящая улика, которая могла решить дело в пользу следствия, - шкура убиенной коровы. И она, вроде бы, должна была находиться у одной из жительниц села. Шкуру милиционеры не нашли. Казалось бы, прокурор просто обязан прекратить уголовное дело. Не тут-то было (а ведь сам требовал, отправляя материал на доследование, - принять меры и найти).

Приговор по "коровьему" делу Новосергиевский райсуд вынес 6 апреля 1999 года. Причем оперировал теми же бумагами и лицами, что и следствие. Но судьи - они гораздо прозорливее! Немыслимым образом было установлено, что 19-го октября 1998 года злополучная корова возвращалась с пастьбы.

Однако даже Нафиков показал, что его корова пропала за два дня до того, а куда - неизвестно. Может, жители видели? Ничего подобного! Может, пастухи сообщили? А их и не допрашивали! Остается, вроде, как два объяснения: либо судья Л. Андреева сама пасла корову, либо ей удался сеанс спиритизма... Кстати, обвинение не удосужилось представить даже протокол осмотра места происшествия - "святую святых" любого уголовного дела! Но и сей факт судей не смутил. А была ли корова?

Ехали бандиты - не догонишь!

Конечно, суду очень помог бы сам Костенко. Особенно, если сразу сознался в том, в чем его обвиняют! Но Костенко несколько раз показания менял: то не признавал своей вины, то признавал частично, а под конец - "сознался" во всем. Проверяя версию за версией, судьи попутались основательно. Хотя проверяли, надо заметить, весьма своеобразно. Например, подсудимый заявил, что давал показания под давлением следствия. Суд допрашивает следователя - давили? Нет, - отвечает тот. И все! Проверка произведена...

Однако новые данные в суде появились. В ходе очередного допроса Костенко сообщил, что через несколько дней после исчезновения коровы к нему приехали бандиты (это слово фигурировало в деле не один раз -!). Якобы от Нафикова. И потребовали "откупиться". Помимо Костенко о бандитах говорили и другие, проходящие по делу. Назывались даже фамилии вымогающих деньги. Кому-то показалось, что суд (или прокурор, который присутствовал в суде) обязательно по данному факту возбудит уголовное дело, как того требует закон. И совершенно напрасно! Никто даже пером не повел. Зато для оглашения приговора Костенко препятствий больше не было: Ивана Викторовича признали виновным в краже с причинением значительного ущерба гражданину. Имелось в виду - Нафикову. И снова нестыковка: сам Нафиков отписал в суд, что ущерб для него был незначительный!

Несмотря на множество версий, суд решил, что дело было так: с 17-го октября (1998-го) на задний двор к Костенко стала заходить чья-то корова. Так продолжалось до 19-го октября. Коровы никто не хватился и Костенко загнал ее в свой сарай. Собственник животного был неизвестен. Так решил суд. Но где же тут кража? В собственном дворе человек выловил безнадзорно разгуливающее животное. И, говоря юридическим языком, обратил его в свою собственность. Даже в этом случае уголовного деяния Костенко не совершил. Что и подтверждает Гражданский (не уголовный - !) кодекс РФ. Который, в частности, говорит: "лицо, задержавшее безнадзорный или пригульный скот, обязано возвратить его собственнику". А если не возвратит? Тогда (опять же, по ГК РФ) возмещает собственнику понесенные убытки. Убытки, как следует из материалов дела,Костенко возместил. Но судебную машину, ее ведь тоже просто так не остановишь!..

Впрочем, уголовная статья в старом кодексе когда-то и за это была. Особо успешно правоохранители и судьи сажали по ней в 1937-м. Тогда тоже достаточно было одного лишь заявления потерпевшего. Причем не суть важно, что украли - корову, ворону, собаку! Или вообще ничего...