И голос вода умножала,

Текли, за волною волна,
Премудрость – острее кинжала,
Поэзия – света полна.

Словарь мой, и ты напитался
Спасительной этой водой,
Что помнит, как голубь спускался,
Смирялся поток под стопой.

До каждого русского крова,
Где вечный огонь не потух,
Плыви, живоносное слово,
Крепи пробудившийся дух.

За холмом
Как близок холм, где Русская земля
Спасенья ждёт в терпении великом.
Там всё грозятся вешать москаля,
Бояна рвутся сделать безъязыким.

Там общую Империю клянут
В надрывном лае бешеной лисицы.
История взяла священнокнут –
И в страшном сне такое не приснится.

Хватило воли, силы и ума,
И точности удара нам хватило:
И вот затменье. Киевская тьма.
Её развеет Русское светило.

И мы грядём, спешим в своём полку,
Мы на волне таких мобилизаций,
Что тронем небо на земном веку.
Бессмертны мы. Нам некого бояться.

Земля в феврале
Снег нас обходит стороной.
Земля дрожит и смотрит в небо:
«Я подарила столько хлеба –
Накрыться б райской пеленой...»

О многотрудная земля!
Ты на Покров ждала покрова.
Тебе принёс я только слово.
А чем ещё согрею я?

А где-то каинов снаряд
Нам посылает «це Европа».
Траншеи вена, нерв окопа,
Воронок в небо мёртвый взгляд.

О страстотерпица-земля!
Гвоздят твоё святое тело.
Нам в бой идти – святое дело.
Мы долго ждали февраля.

Иван Ерпылёв

Немецкий вопрос
Приходите к нам, соплеменники Гитлера, в гости.
Нынче спрос на переднюю часть, и филе, и кости.
Что осталось ещё, то косматым чертям досталось.
О прикрой сочинением Ницше свой нижний ярус.

Инкубаторские инкубы, не дуйте губки,
Оказавшись внутри мефистофельской мясорубки.
Здесь поставлена новокаиновая блокада,
Не помогут Колумбом ввезённые старые БАДы.

Паранойя мучительней всех остальных маний.
О толстушка Германия, где же твои
Шарлемани?
Перед нами на вечность вперёд вы виноваты.
Потому дружный лай бундестага и бундесрата

Нам до лампочки Ильича, хоть служите чёрные мессы
О несбыточной вашей победе, по подобью Конгресса.
Как сказал один Вальдемар Вальдемарович, «Нате!»
Передайте лордам и тем, кто в шестой палате.

Формалин
Эти замки и ратуши – словно чарующий сон.
Этот дивный музей – кабошон двадцать первого века.
Здесь, как прежде, к морбье подают
Коломбар-Совиньон,
Подают на десерт Декларацию прав человека.

Здесь беснуются Польша, Эстония, Рига, Литва,
Но остывшая кровь убивает шекспировы драмы.
Всё спокойно в Мадриде и Риме. Европа мертва.
Прихожане уже не спешат в одинокие храмы.

Да, она умерла. Поцелуй её мертвенный лоб.
Не погибнет дракон, не воскреснет нагая принцесса.
Эти чудные улицы – просто повапленный гроб.
Монсеньор коадъютор, служите прощальную мессу.

Каолин – тоже глина, изысканнейшая из глин.
Вот и наши небратья в дыму европейского пьянства
Из музейных реторт допивают хмельной формалин,
И его предпочли молодому вину панславянства.

Ирина Антонова

* * *
Пока война едва лишь предвещала
Саму себя предчувствием беды,
За две недели до её начала
Был сон: вокруг – обилие воды,
Бескрайней, мутной, холодно-свинцовой...
На палубе большого корабля
Стою, к тому нисколько не готовой,
Что мне нигде не видится земля.
Вокруг (что я здесь делаю?) – солдаты,
Мужчины и мальчишки, их не счесть,
Стоят спокойно, смотрят вверх куда-то,
Как будто ожидая с неба весть.
Так ждут ещё оправданной надежды...
И вдруг оттуда, словно тихий снег,
Спускаться стали белые одежды...
Несуетливо сотни человек
Протягивали руки и ловили
Те ризы светоносные без слов.
Я позже поняла, что это были
Избранники для ангельских чинов.

Илья Кириллов

Русскому солдату
Над Украиной вой сирен.
Воздушный бой за Иловайском.
В твоём саду, когда-то райском,
цветёт последняя сирень.

Когда разрушен общий дом,
лишь ты один за всё в ответе.
Недаром грудь в бронежилете
и Русь – под ядерным щитом.

Пусть над Европою давно
не светит солнце всеславянства,
но живо отчее пространство
и бродит новое вино.

Так пусть не тяжек будет твой
окопный труд в огне и саже
и вновь архангел в камуфляже
ведёт сквозь дым пороховой.

Ведёт. Зачем? Всё раздарить
во имя братства и соседства
и снова общее наследство,
как хлеб, со всеми разделить.

Влада Абаимова

* * *
Ни лечь, ни встать без этой мысли –
Тот белый день стоит в глазах,
Где капли на ветвях повисли
И белый сад стоит в слезах.

Здесь не цветут в апреле вишни,
Настали чёрные года.
Я помню вас, але ви iншi,
Теперь ви iншi навсегда.

Нам с вами не искать в Европе
Ни пятый угол, ни Грааль,
Пока лежит Господь во гробе
И не кончается февраль.

Дарья Ревкова

* * *
милая моя девочка, срезай белокурые косы,
теперь ты будешь вдовой своего Отечества.
«что является главной угрозой для человечества?» –
наверное, быстрый ответ на этот и подобный ему вопросы.

вот бы в твоих глазах вновь горел огонёк надежды.
если пойдёшь налево – погибнешь ты храбрым воином,
если направо – станешь изгоем, почестей не удостоенным.
что будешь делать, если окажешься между?

погладят ли красной рукой по голове склонённой?
куда приведёт на звёздном небе разлитое молоко?
знаешь, любить счастливую Родину очень легко –
ты попробуй любить её израненной и измождённой.

Рисунок Геннадия Животова