Осознанный выбор

– Евгений Анатольевич, начнём наше интервью с традиционного вопроса. Насколько я знаю, Вы доброволец. Что стало основным мотивом принять участие в специальной военной операции?

– Первый раз в качестве добровольца на СВО уходил в октябре 2022 года. Тогда на базе добровольческого отряда «БАРС-6» формировался казачий батальон «Форштадт» и в то же время принял присягу о вступлении в казачество. Если говорить о мотивах, то основным был мой патриотический настрой по отношению к событиям, предшествовавшим СВО и связанных с ней. Как говорят, я из идейных. Решение для меня было абсолютно осознанным. На тот момент я работал в аудиторской фирме, потом в оценочной. Человек уже состоявшийся, как в семейном, так и в профессиональном плане, дети взрослые, поэтому почему бы не помочь Родине. Дед мой воевал в Великую Отечественную, меня и назвали в его честь, что тоже сыграло свою роль в моём выборе стать полезным Отечеству. В целом, конечно, это решение было многогранным, да, там не обошлось без сложностей, но я нисколько не жалею об этом.

– Несколько слов о тех моментах, которые предшествовали тому, когда Вы уже оказались «за ленточкой».

– Первоначально я обратился в военкомат, что меня тогда поразило, так это, мягко говоря, отсутствие порядка и слаженности в работе. Я был в списках, но при этом отсутствовало отчество. Контракт тогда заключали минимум на три месяца, без возможности пролонгации. Первый контракт я подписал с ГРУ в лагерях слаживания. И по документам считался сотрудником луганской народной милиции, поэтому, кстати, все награды у меня луганские. Кстати, когда второй раз заходил, контракт был заключён с Министерством обороны РФ, но мы всё равно были прикомандированы к луганской бригаде. В период прохождения слаживания объявили, что формируется казачий батальон «Форштадт» и те, кто желает, могут в него вступить. Я принял в этом плане положительное решение. За казачеством большой исторический и патриотический потенциал. За последние годы отношение общества к казачеству существенно изменилось. И связано это в первую очередь с их активным участием в СВО.

– Что входило в Ваши обязанности на фронте?

– В первой командировке мой батальон находился на территории Луганской Народной Республики. Как добровольцы, мы стояли на второй линии обороны. На первой линии были бойцы из ЧВК «Вагнер». Наша задача заключалась в том, чтобы не допустить переправы врага, а в случае прорыва принять отходящие подразделения и держать оборону. В первую командировку вторая линия на нашем участке располагалась в шести километрах от «нуля», а во вторую командировку уже около 400 метров. Когда первоначально заходил «за ленточку», то был стрелком, а во второй раз уже ротным фельдшером сначала, потом стал замполитом роты, затем три раза исполняющим обязанности командира роты. Первый раз в январе был убит командир роты с позывным «Иваныч», второй раз исполнял обязанности после того, как контузило другого командира роты с позывным «Язычник». И третий раз – когда командира из третьей роты, где я служил, перекинули на командование первой роты.

– Евгений Анатольевич, расскажите о тех людях, с которыми Вы были на передовой.

– Люди там все, естественно, разные, у каждого были свои причины, которые привели их на СВО. В первую мою командировку идейных ребят там было, конечно, больше. После заключения контракта бойцам выдают карту, куда будут начисляться деньги. Так вот, у нас был случай, когда один из парней был настолько настроенным в патриотическом плане, что отказался от карточки. Безусловно, были те, кто пошёл туда и по финансовым соображениям.

– Как Вы уже упоминали выше, Вы там были фельдшером. Наверняка пришлось осваивать медицинские навыки? Чему пришлось Вам учиться на фронте заново?

– Фельдшером я стал в силу стечений обстоятельств, а в плане медицинских знаний здесь большую роль сыграло моё советское образование. Когда уходил, товарищи помогли мне собрать хорошую аптечку. Со мной были две брошюры по тактической медицине. Плюс мой ученик в Оренбурге занимался организацией курсов по тактической медицине, поэтому что-то почерпнул у него. Если была связь, то связывался и по каким-то вопросам брал консультации. При этом отмечу, задача ротного фельдшера не лечить, а поддерживать состояние бойца, чтобы он мог выполнять боевые задачи. К тому же, на фронте много возрастных бойцов, кому уже за 40, поэтому возникают какие-то возрастные заболевания, и в силу этого помощь фельдшера всегда требуется. Что касается военного дела, то это уже результат тренировок. У нас стояла задача, чтобы каждый боец умел владеть всеми видами оружия, которое было на вооружении.

– Бывали такие случаи, что человек, став добровольцем, понимал, что ошибся с выбором?

– Да, были такие ситуации, когда человек ломался там в психологическом плане. Зачастую это люди, которые, отправляясь «за ленточку», имели приблизительное представление, что их там ожидает. А столкнувшись с реальностью, психологически оказывались к ней не готовы. Чаще всего они пишут заявление на досрочное расторжение контракта. Но так только в добровольческих отрядах, в других формированиях такие моменты решаются по-другому.

«Укушенные войной»

– «За ленточкой» Вы уже были два раза, означает ли это, что война Вас затянула?

– Есть такое понятие «укушенный войной». Если человек там не сломался, то его обязательно будет туда тянуть снова. Причин тут также много – помочь Отечеству, выстоять беду, вернуться к боевым товарищам, ну и, безусловно, есть определённая доля военной романтики. Главное для бойца, который находится за ленточкой, чтобы он не был там обузой для своих товарищей. Потому что цена ошибки там крайне высокая. И сейчас, находясь дома, несмотря на все сложности, мне хочется вернуться. Но пока в ближайшие пару месяцев я для себя решил, что буду полезен ребятам, принимавшим участие в СВО, здесь. Для этого я открыл свою общественную приёмную.

– Евгений Анатольевич, тогда несколько слов об этом направлении Вашей деятельности.

– Ребята, которые меня в своё время поддерживали, предложили идею – открыть общественную приёмную. Её цель – оказывать поддержку тем ребятам, которые только сейчас уходят на СВО в качестве добровольцев. Консультируем их по самым разным вопросам: от того, что с собой брать из вещей, до тех моментов, которые касаются заключения контракта. Также помогаем ребятам, вернувшимся с фронта, также консультируем их по самым разным вопросам – выплаты, льготы и другие моменты.

– Наверняка Вам там приходилось взаимодействовать с местным населением?

– Безусловно, такие моменты тоже были. Однозначно в психологическом и идеологическом плане у местного населения мозги украинской властью очень сильно промыты. У них удивление и недоумение вызывали такие моменты, когда мы делились с ними едой, помогали им те же дрова наколоть. Все люди разные там. Есть те, кто к нам настроен лояльно, но у многих родственники на Украине, в силу этого относятся к нам с настороженностью.

– Как Ваши близкие относятся к тому, что Вы стали добровольцем в СВО?

– В первую командировку я никому из родных не сообщал, что уезжаю на СВО, предупредил только одного друга. Но близкие узнали о том, что я отправляюсь «за ленточку», из репортажа по телевидению об отправке казаков-добровольцев. Во вторую командировку их восприятие моего выбора было уже проще, отнеслись с пониманием. Хотя, безусловно, волноваться и переживать не перестали.

– В заключение задам философский вопрос: побывав в зоне боевых действий, Вы сами, как думаете, сильно изменились?

– Такого ответа Вам никто не даст. Человек, находясь в моменте, думает, что он не изменился. А вот окружающие заметить изменения в нём могут. Безусловно, бесследно этот период жизни для меня не пройдёт, как и для всех, кто побывал «за ленточкой».

Справка

Среди наград Евгения Безручко:

• почётный знак «Доброволец»;

• медаль ЛНР «За освобождение Донбасса»;

• медаль от партии «Справедливая Россия» – «За воинскую доблесть;

• медаль «Казачья доблесть» от Всероссийского казачьего общества;

• медаль ЛНР «За спасение жизни»;

• медаль ЛНР «За отвагу»;

• орден ЛНР «Службою и храбростью» II степени.

Фото Евгения Безручко