— Николай Акопович, в каратэ Вы уже почти 33 года. Как складывалась Ваша спортивная биография?

— Она началась ещё в школе. Наш учитель физкультуры, боксёр по профессии, изложил нам азы вольной борьбы и бокса. Другой физрук, который пришёл в старших классах, привил нам интерес к каратэ. В то время оно было запрещено, но он служил в пограничных войсках, а там разрешалось заниматься разными его видами. Он рассказывал нам о сути этого вида спорта и преподавал некоторые его элементы. Правда, мне почему-то хотелось не столько постичь технику воинского искусства, сколько познать то, что за ней кроется.

Одним словом, я приобщился к боевым искусствам с четырнадцати лет, и основы, полученные от первых учителей, совершенствовал в течение всей жизни. Занимался дзюдо, боксом и, конечно же, каратэ. В 1991 году, уже с чёрным поясом, я стал президентом Национальной федерации традиционного каратэ-до и назначался в течение семи лет генеральным представителем Центра исследований БУДО (Франция) в России и странах СНГ. В этот период я обучался у известнейших мастеров воинского искусства: Ильи Йорга (создателя стиля фудокан), Тадашико Оцука (создателя стиля годзю-кеншо, Токио) и Роланда Хаберзетцера (директора Центра исследований БУДО (CRB)). Эти люди не просто дали мне фундамент техники каратэ, но и сформировали меня психологически. Ведь каратэ – не только боевое искусство, но и философия, стиль жизни.

— А что лежит в основе этой философии?

— Прежде всего – уважение. Каратэ начинается с него и заканчивается им — уважением к противнику, к товарищу, к учителю и вообще ко всему живому. Вообще, в серьёзных организациях и школах даже не принимают учеников, которые приходят и говорят: «Научите меня драться!». Хороший учитель выставляет таких за дверь, потому что воинское искусство не предназначено для драки. Оно предназначено для торжества справедливости. Для самодисциплины, умиротворения, расслабления и уверенности в жизни.

— В 1995 году Вы основали школу «Белый журавль». Чем она отличается от других школ каратэ?

— Нельзя сказать, чтобы она сильно отличалась в техническом плане, ведь во всех школах одни и те же удары руками и ногами. Но сама манера ведения боя отличается от школы тигра или леопарда – например, плавными движениями, защитой и атакой из стороны в сторону. Что касается психологических аспектов, то здесь мы придерживаемся трёх основных правил: выносливости, стремления преодолеть страх и боль.

Бывает, что ребёнку предстоит выступать на соревнованиях. Он, помня об этом, настолько боится, что в этот день забывает все свои навыки. А проблема в том, что спортсмен думает только о самом моменте поединка, а не о том, что будет после. И мы ему объясняем, что поединок длится две-три минуты, потом ты переодеваешься в обычную форму и весь твой страх уходит. И он перестаёт волноваться:  всё проходит успешно.

— Насколько успешно? Есть ли чемпионы среди Ваших многочисленных учеников? И в целом среди них больше юношей или девушек?

— Пять чемпионов России (первый стал таковым в 1990-м, последний – в 2010-м году). Девушек, конечно, меньше. Зато некоторые ученицы доходили даже до чёрного пояса. Вообще, обладателей чёрного пояса у нас тридцать или сорок. Некоторые из моих учеников дошли до пятого дана.

— Вы или Ваши ученики участвовали в каких-то необычных поединках?

— В молодости я принимал участие в чемпионате области по рукопашному бою. В то время у меня была травма ноги, и в соревнованиях участвовать было категорически нельзя — запросто можно было стать инвалидом. Но я был молод, упрям — рискнул и взял второе место.

А мои ученики нередко попадали в уличные конфликты, однако выходили из них с честью. Был случай, когда мой воспитанник, сотрудник спортивно-оздоровительного клуба «Пламя», летом на пляже увидел, как бьют человека. Заступился за него. На него напали сразу четверо, но он не растерялся. Сумел им противостоять и, что самое главное, принудил хулиганов сдаться без ущерба их здоровью. Вот что значит психологическая закалка и высокая техника.

Но я бы никому не советовал полагаться на мнение, что каратист – всегда заведомый победитель. Лучше, по возможности, вообще уходить от конфликта.

— Должен ли каратист по-особенному питаться?

— Ограничений как таковых нет. Но желательно как можно меньше употреблять мясо, отдавать предпочтение злакам и овощам. И, конечно, избегать излишеств.

— А бывает, что к Вам приходят ребята, которые не справляются и уходят?

— Очень часто приходится исправлять психологию ребёнка. Приходят мальчишки, которые в каком-то смысле сломлены, не имеют веры в себя. Такому ученику говоришь: «Вот это делаешь неправильно», он в ответ: «А мне всё равно!». «Надо сделать так». — «А мне всё равно!» — «Ну, разве так можно?» — «А мне всё равно!». Но уже через год он начинает расти как личность.

Другая сложность – агрессивные ученики. Но справляемся и с этим. А бывает, что родители приводят ребёнка и объясняют: «Насмотрелся фильмов, хочет теперь каратэ заниматься». И тот представляет себе, как уже через день будет так же летать и раскидывать врагов подобно киногероям. И когда он поймёт, что приёмы борьбы достигаются только через долгий и упорный труд, может задуматься: а туда ли он пришёл?.. Так некоторые отсеиваются. Но, к счастью, большинство остаётся заниматься.

— Ваши дети тоже выбрали спортивный образ жизни?

— Старший сын увлекается бодибилдингом. Младший занимается во дворе на турнике. Дочка учится и работает. Но когда выдаётся свободное время, она тоже надевает кимоно.

— Насколько я знаю, Ваши занятия могут посещать ребята от 5–6 лет. А в каком возрасте уже поздно начинать заниматься каратэ?

— Никогда не поздно. Я думаю, что чем старше ученик (пятьдесят, шестьдесят лет – это не предел), тем глубже он понимает философию каратэ и быстрее достигает мастерства.