Вот так и проходит свой путь человек, преодолевая страх смерти и обретая веру в жизнь вечную, накапливая по завету Алёши Карамазова самые чистые воспоминания детства, которые потом «пойдут во спасение», создавая щит из любви и нежности, возделывая сад с молодильными яблоками. И от того, насколько усерден будет на этом пути человек, зависит, с чем он придёт на финальную битву — с открытым забралом или с чёрной повязкой на глазах, будет ли он безоружен или во всеоружии. Этому и посвящена книга стихов Владислава Анатольевича Бахревского «У Бога смерти нет».

Читая книгу, понимаешь, что одной великой женой в русской литературе стало больше. Елена Бахревская со своим мужем – сказочником, романистом и поэтом – прошла по «Голубым лугам», побывала в чудесном «Златоборье», прокатилась на лихой «Царской карусели» и увидела «365 чудес в году».

Одной из загадок творчества В.А. Бахревского всегда было редкое сочетание сурового мужества и вечной женственности, будто в любой его строке живёт что-то не только от Петра, но и от Февронии. И это не случайно: ведь каждое слово автора набрано рукой его жены, но здесь не только движение руки, но и биение сердца, дыхание любви, молитва жены за мужа, которая слышна и в прозе, и в поэзии: «Я с тобой до последней строки».

Но нет ничего страшнее, чем когда поэт переживает собственную музу: «У нас была одна душа, Но жизнью не поделишься». Он ополовинивается. Хотя и продолжает писать, но это писание уже не златоуста и сладкопевца, а великого молчальника – ничего теперь не произносится вслух, верить можно только листу бумаги. И здесь начинается отвоёвывание поля жизни у выжженной земли смерти. Одиночество в настоящем можно преодолеть только единением в прошлом: «Мы чудом были сами, И жизнь моя – твоя», — и тогда печаль светла и утолима.

Если «Вся жизнь – два дивных сна. Судьбы и детства сон», если «кто живёт, тот грезит», то через сладкие грёзы детства можно всегда вернуться к заветной точке отсчёта, прожить всё заново. И даже если человеку кажется, что

Что-то позабыто!

Что-то позабыто!

Сон ли имя или

Странная страна…

то «Бог сохраняет всё» и даёт возможность пристально рассмотреть то, мимо чего однажды пробежал не задумавшись. Благодаря детским снам можно вновь побывать там, где «дни без ночи», где «В каждом переулке затаилось детство, Острое, как льдинка, Ликуя и дрожа». И тот, кто затеряется в этих переулках, сможет, запутав следы, уйти от времени, пропустить его вперёд и при этом выиграть гонку: «Время нам показывает спину, Но навечно – молодость и Бог».

Лучшая машина времени – это русская сказка, в которой для каждого из нас всегда будет жить голос матери и бабушки, а ещё тысячи голосов наших пращуров, передавших нам эту сказку из поколения в поколение, из уст в уста, как глоток родниковой воды из ладони в ладонь. Они спрятали для нас эту сказку в траве, в трещинках на брёвнах деревенского дома, в тишине, что «в снегах лежала у завалинки». А мы нашли эти сокровища и в трудные минуты детской жизни, ещё не зная молитв, просили о помощи сказочных заступников:

Собирайтесь, весёлые, сильные витязи!

Оседлайте коней деревянных в поход!

Выручалочка-палочка,

Вывези, вывези,

Может, всё-таки

Папоротник

Цветёт?

А потом, встретив свою любовь, «вспомнив сладкий миг творенья из ребра», мы поняли, что росли на общих сказках, слушали одних и тех же соловьёв, скворцов и жаворонков, вдыхали аромат одних и тех же цветов, – и оттого души наши такие родные, и оттого сказка продолжается, а каждый новый день дарит новое чудо. И тогда для любящих душ нет ни границ, ни земного притяжения:

Дай-ка волю своей улыбке,

Руки-лебеди отпусти.

В океан, голубой и зыбкий,

Полетим облака пасти.

В странствиях по небесному океану открывается Райская земля, которую Бог создал, «чтоб было, где встретиться». И вдруг становится ясно, что «все, кто любил, – у Бога», что «стареют люди, а любовь не старится», что «не влюблённых в мире больше нет». Но на выходе из этого райского мира любви «Одна уготована дверь. Вечность – свет и дорога – в какую неведомо сторону». Кто выйдет в эту дверь первым? Куда будет пролегать дальнейший путь? Долго ли ждать встречи на неведомом пути? Вопросы не отпускают, мучает неизвестность, пытаешься найти хоть какие-нибудь подсказки, способные вернуть душе покой:

Но жизнь, о Господи,

она ж неуловима.

Ах, вычитать бы

что-то между строк.

И лишь тем, кто способен «Смотреть и слушать... До ласковой нечаянной слезы», открывается в этой книге жизни истина:

В одном бессильны власти,

Одно не смеет смерть –

Случившееся счастье

С лица земли стереть

Случившее счастье будет удерживать мир от распада как единственная скрепляющая сила, станет его единственной точкой опоры, подарит свет в самое тёмное время суток, протянет путеводную нить из прошлого в настоящее, а дальше – в будущее и в вечность. Всё, что когда-то было прожито, а потом написано, окажется прожито вновь. Два родных сердца пройдут через сказку в райский сад любви и, минуя смерть, навсегда останутся вместе, ведь поистине «у Бога смерти нет».

 

Владислав Бахревский

                           * * *

Азия моя – Сакмара,

Зыбкой яви сладкой сон.

На земном лечу я шаре,

Молодость со всех сторон.

 

В дикой сакле кособокой,

На постое у Яги,

Неприкаянный и робкий,

Счастлив, хоть кругом ни зги.

 

И не ведаю, мне светит

Слово. Словом я любим

Немудрёным – в сердце дети,

В голове мечтаний ветер –

Потому и нелюдим.

 

Мне стихи нашли Елену,

Дал Господь нам сорок лет.

Жили посреди Вселенной,

Среди русских вечных бед.

 

Но ведь слово нам светило,

Как подснежник средь зимы.

Мы во тьме не знали тьмы…

Счастье – крепость, счастье – сила.

 

На земном лечу я шаре,

Вижу дым и слышу стон.

Ложь и зло со всех сторон.

Ну а как живут в Сакмаре…

 

                          * * *

Нет в небе ласточек,

И пепел на кипрее.

Вода в реке всё тише, всё темнее.

В испуге озирается цветок.

Он – чудо из чудес, но одинок.

Кругом стеной бесцветные бурьяны,

Свистит и мечется

                          над полем ветер рьяный,

Но в небе без предела синева,

И эта синева во всём права.

 

                          * * *

Зимой заскучали по солнцу, по травке.

Но грач прилетел, и парок от земли.

Мы нынче проснулись: гусиные лапки,

Как птенчики, дружно к порожку пришли.

 

                          * * *

Где взять такие ножки?

Где башмачки купить?

По солнечной дорожке

Через моря ходить.

 

Бегом до края неба.

Дай руку, чтоб вдвоём!

Живут здесь Быль и Небыль,

И мы построим дом.

 

                          * * *

Серый дом. Хозяйки осы

На прохожих смотрят косо.

Жизнь осиная – разбой.

На чужой медок – гурьбой.

Золотые все красавицы,

Но как жгуче жала жалятся.

 

                          * * *

Среди сладких весной тополей,

Ног не чуя, от всех убежали.

Синей звёздочке стало теплей,

Это мы второпях надышали.

 

От черёмухи берег реки

Белым-бел. А от белого – строго.

Знали все: ты у нас недотрога,

Но твоей я коснулся руки.

 

                          * * *

Выпила земля до донышка

Алый сок родного солнышка.

Но не гаснет в небе свет,

И звезды всё нет, всё нет.

 

Спать зовёт ночная птица,

Но до нас не докричится.

Жду с надеждой Млечный Путь.

Приведёт куда-нибудь.

 

                          * * *

Три кувшинки, три купавки,

Три тропинки, три канавки,

Три берёзы, три осины,

Выползень да рог лосиный,

Ежевика, бересклет.

Пень во мху, на пне секрет.

Белки, словно искры смеха,

Но тоскует, ищет эхо.

Кто позвал? Кого? Когда?

Может, где-нибудь беда?

А у ног моих фиалка.

Мне до слёз кого-то жалко.

Глажу ветерок рукой,

Пахнет детством и рекой.

 

                          * * *

Тайна сестрица и братец Секрет

К бабушке Небыль пришли на обед.

Борщ был наваристый,

                          сплошь из загадок.

Хлеб из заветного зёрнышка сладок.

Каша на масле из отсветов речки,

Пряники – хитрость,

                          смешинки – сердечки.

К чаю – улыбка, а вместо варенья

Сладкие в облаке белом паренья.

Ах, как уютно у Небыли дома.

Выпили чаю. И вот она – Дрёма.

Веки сомкнулись, подушка под ушко.

В дали и Невидаль кличет кукушка.

 

                          * * *

Сакмара, ты за кем в погоне?

Или за временем самим?

Полоски на пустом погоне,

Лампасы синие и кони,

Всё в дымке, от России дым…

А может, ты бежишь за нами,

За Леной с малыми детьми?

Но всё, что было, стало снами,

Но с нами убывало тьмы. 

 

                           * * *

Тополиные белые бури

Посылает, прощаясь, весна.

Тополь – дивный пловец по лазури –

Сторож сладкого детского сна.

 

Майский жук нагудел нашу тайну.

Эта ловля – старинный завет.

Пошептались девчонки отчаянно,

Загадали на счастье секрет.