В этом году Надежда Кондакова завершила работу над пьесой «Любовь и смерть Марины (Мнишек)», которая звучит особенно актуально в преддверии 400-летней годовщины народного ополчения Минина и Пожарского. Публикация и постановка пьесы в ближайшее время планируется в столице. Мы будем держать наших читателей в курсе событий, а сегодня предлагаем интервью с автором и рецензию на его пьесу.

— Надежда Васильевна, мы знаем Вас как прекрасного поэта-лирика, эссеиста и очеркиста. Пьеса о Марине Мнишек стала Вашим первым драматургическим опытом? Сложно ли было перестраивать творческое сознание под драму? Встаёт ли при этом жизнь «в другом разрезе»?

— Для меня самый любимый «файл» русской литературы – Пушкин, а у Пушкина, кроме стихов и писем, – «Маленькие трагедии» и «Борис Годунов». Читая их, я никогда не задумывалась над тем, что моё сознание как-то перестраивается. Вместе с тем Пушкин, рассуждая о Грибоедове, заметил: «Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным». Стало быть, какие-то особые драматургические законы всё же есть, и они складываются в голове писателя, когда он только приближается к этому жанру. Вообще признаюсь: театр – моя тайная любовь, причём с ранней юности. Школьницей смотрела все подряд спектакли оренбургского драмтеатра, например «Отелло» – раз десять, не меньше! Театральная Москва моего студенчества (60-70-х гг.) – это вообще отдельная песня. Я видела все великие спектакли тех лет и, наверно, все более-менее заметные. Большое влияние на меня оказала дружба и общение с Александром Вампиловым. Вот уж кто точно прямо родился с драматургическими законами в голове, таких «чистых» драматургов в России было не так много – великий Островский, да ещё Найдёнов, может быть, с его гениальной пьесой «Дети Ванюшина». Но как раз общение с Вампиловым и увело меня даже от робкой попытки найти себя в сложном драматургическом жанре. Но подспудно я всю жизнь хотела написать пьесу.

— Освобождение от польской интервенции является днём боевой славы для нашей страны. И совсем скоро мы будем отмечать 400-летний юбилей этого события. Но что помимо даты побудило Вас обратиться к Смутному времени? Тяжело ли было вживаться в эпоху?

— Вы, вероятно, удивитесь, но ни о каком 400-летнем юбилее я даже не думала, когда зажглась мыслью о пьесе. Помню не только день, но и час, когда возник замысел. В тот день Ельцин пообещал «лечь на рельсы», если жизнь народа после реформ ухудшится хоть на йоту. История любого самозванства – вообще чисто драматургический материал. И первоначально пьеса была об этом, об исторических аллюзиях и реалиях современности. Первое, что сделала я, – углубилась в источники, перечитала любимого историка Сергея Платонова, потом остальных; собрала всё, что было издано до октябрьского переворота и после него по этой теме, работала в архиве МИДа (именно там хранятся документы по Смутному времени). И чем глубже я уходила в историю, тем необъятнее оказывался материал. В какой-то момент поняла, что погибла под ним вместе с моим замыслом. Отложила начатое в долгий ящик. Но исторический материал всё равно ворочался во мне и не давал освобождения.

Но однажды я проснулась с ясной мыслью: Марина Мнишек – вот самая острая, болевая точка пьесы. По её жизни Смута проехалась таким страшным катком, так измолотила её душу, что непонятно, почему до сих пор эта необычная судьба не заинтересовала драматургов. И года полтора назад довольно быстро я написала эту пьесу. Дала ей полгода отлежаться, вернулась к тексту, кое-что исправила, каких-то героев вывела с поля боя, каких-то добавила. Теперь уже исторический материал не мешал мне думать, а помогал расставлять художественные акценты.

— В авторском предисловии к пьесе Вы пишете, что «ничего нет печальнее исторических штампов и веками сложившихся несправедливых репутаций». Какие исторические и бытийные стереотипы Вам удалось развенчать в пьесе?

— Прежде всего это, конечно, самый распространённый исторический штамп: «Марина Мнишек – авантюристка, согласившаяся из корыстных целей выйти замуж за самозванца, чтобы сесть на русский престол и обратить русских в католичество». Судите сами – девушка, почти девочка, дочь богатого и очень высоко стоящего в польском обществе человека, к тому же приближённого к королю. Она воспитана в строгих католических правилах и в момент знакомства с будущим мужем ей всего 16 лет от роду... У кого в этом возрасте не туманится голова при одной мысли о замужестве и у кого не закружится она при возможности при этом стать ещё и царицей?! И вот она ею становится! И пребывает в этом сане и в этом счастье в чужой стране ровно одну неделю. Через неделю убивают её мужа, и начинается такая страшная 10-летняя история отдельной человеческой жизни на фоне всеобщей охватившей страну смуты, что волосы встают дыбом. Начинается чудовищная история предательств: предают все – отец, вовлекший её в эту авантюру, окружение короля, способствовавшее этому, римская курия, тайно мечтавшая использовать этот брак в своих целях. В 18 лет юная прелестная дева, глубоко верующее существо, приезжает в Москву, а в 28 лет недалеко от Москвы, в Коломне, погибает – прошедшая все муки ада, истерзанная жизнью женщина. Между ними – бездна. И над бездной – один и тот же женский характер, мучительно эту бездну преодолевающий. Тут опять вспоминается Пушкин: «Она волнует меня как страсть». Вот и меня она взволновала – как страсть. Авантюризм – только часть страстной женской натуры, причём любой. В любой стране, в любое время и в любом историческом пространстве.

— Думаю, Вы согласитесь с тем, что в плане эстетики храм Мельпомены сегодня заметно девальвировался. Зачастую режиссёры для того, чтобы привлечь в театр тех, кто смотрит дома на диване штампованные сериалы, обращаются к бесхитростным водевильчикам и вымученным комедиям положений. За глубокую историческую драму теперь возьмётся далеко не каждый. Какой из современных театров, на Ваш взгляд, сегодня способен поставить «Марину Мнишек»? У каких актеров получится сыграть главные роли?

— Этот вопрос, пожалуй, самый трудный для меня. Сегодняшний театр переживает далеко не лучшие времена. Хотя зритель (что удивительнее всего!) по-прежнему не отвернулся от него, и даже такие огромные залы, как во МХАТе или в Театре Российской Армии, бывают переполнены, особенно в дни премьер. И на лучшие московские спектакли билет достаёшь всегда с трудом. Так вот пока есть зритель – есть и театр. Конечно, историческая драма сегодня не по зубам многим режиссёрам, и дело не только в том, что постановка такой пьесы не может ограничиться колченогим стулом и парой подержанных ширм, из-за которых по очереди выпрыгивают на сцену герои. Но и глубокий, страстный, противоречивый характер в его десятилетнем развитии сыграть может далеко не каждая актриса. К тому же она должна быть молодой, может быть, только что вышедшей из стен училища… В одном известном и уважаемом московском театре моя пьеса понравилась, даже очень… Но причина, по которой они не ставят, как раз отсутствие в труппе актрисы, способной вытянуть эту роль. Но ничего, ещё не вечер.

Мне почему-то кажется, что судьба пьесы будет куда счастливее судьбы её героини.