Бог знает, сколько спасённых жизней на счету у нашей землячки медсестры Тонечки Михайловой (такой была девичья фамилия нашей героини). Она трудилась на 3-м Украинском фронте: прошла Донбасс, Молдавию, Югославию, Болгарию, Румынию… Родина отметила молодую медсестру орденом Отечественной войны второй степени и медалью «За Победу над Германией» в Великой Отечественной войне.

— Антонина Ильинична, 71 год назад началась война. Где она Вас застала? И каким вам запомнился этот день?

— Мне тогда было шестнадцать лет, и я жила в селе Гамалеевка Сорочинского района. Отец мой был сельским фельдшером-ветеринаром, мать хозяйничала дома. Помнится, семья была большая: я — девятая по счёту, но не самая младшая! 22 июня 1941 года, конечно, всколыхнулась вся деревня. Но случилось это только во второй половине дня. С утра все были в поле и радио не слышали, а после обеда уже по всей деревне разносили повестки. С утра всех молодых мужчин и парней посадили в машину и увезли. А женщины пошли их провожать до большака… И на обратном пути бабы, помню, шли через речку, плакали и бросали в воду цветы: «Это для мово, а это для мово!». Надо сказать, 1937-й год был богатым на свадьбы, и к 1941-му у многих молодых семей было уже по одному-два ребёнка. И вот ушли их папки…

— А как Вы сами попали на фронт?

— Я в 1941-м году как раз была дома на каникулах – окончила первый курс Бузулукского фельдшерско-акушерского техникума. А в следующем году прошла переподготовку по усиленной программе – вместо фельдшера стала медсестрой. С сестринским дипломом была направлена в село Халилово под Орском. Там формировался госпиталь для выезда на фронт. Шли страшные бои под Сталинградом, и в Оренбургскую область поступало огромное количество раненых, мы едва справлялись! Только в 1943-м я, уже сержант медицинской службы, выехала в действующую армию 3-го Украинского фронта.

Ехали в эшелоне, в товарных вагонах. Почему товарных? Потому что везли свои средства транспортировки — лошадей с телегами. И будь ты санитар или медсестра – раз пришла твоя очередь, иди и чисти за лошадками, не забудь их напоить и корма задать!

— Страшно было ехать?

— Конечно! Ведь бомбили. Только въехали в Саратовскую область, как – раз! — тревога. Паровоз остановился, повыпрыгивали мы из вагона. А куда бежать? С лошадьми-то, с повозками?.. По обе стороны – обрыв и поле колхозное. Вот и попрятались мы однажды от бомбардировщика в капусте… Даже смешно! Немцу нас в этой капусте видно, как на ладони! Но как-то пронесло… У меня вообще на фронте обошлось без ранений. Царапать царапало, но так, чтобы серьёзно, – не припомню.

Зато тогда же, в пути на фронт, я заболела желтухой. Кормили нас нечасто, были перебои с питанием (то больше суток не кормят, то сразу двойную порцию выдадут вместе со вчерашней кашей!). И на пустой желудок я наелась семечек (на какой-то станции мы их купили). Приехали на станцию под Днепропетровском, и, пока разгружали эшелон, меня отправили на карантин в палатку. Ночью проснулась от стона на соседней койке, пригляделась – ничего не вижу. А под утро проснулась, когда этого больного уже уносили. Тогда я в первый раз увидела генеральские погоны! Оказывается, такой высокий чин был ранен в живот. И я, пигалица с желтухой, лежала с ним в одной палатке!

Утром меня отправили к одной доброй женщине. У неё было двое ребятишек, но она с готовностью меня, заразную, приняла. Комендант ей: «Осторожно, болезнь опасная». Она в ответ: «Ничего нет опасней фрицев!» И с такой заботой меня выхаживала…

И позже, в Одессе, мы встречали много добрых людей среди мирных жителей. Те ничего для госпиталя не жалели. Кто подушку принёс, кто тумбочку, кто кукурузные хлопья для раненых.

— Антонина Ильинична, а что во время работы в военном госпитале Вас особенно потрясло?

— Как-то местные жители на телеге, запряжённой коровами, привезли сбитого лётчика. Нашли его у себя в огороде. Он был весь изломан, живого места не было. Но спасли его! Хирург парня буквально по косточкам собрал.

А сколько убитых было, а среди них — мальчики семнадцати лет, долговязые, худенькие… А сколько солдатиков на моих глазах погибло при переправе через Днепр! Особенно много утонуло ребят из Казахстана. Только и слышно было: «Алла, алла!», и уже в воде захлёбывается…

А однажды, помню, лежит под наркозом молодой офицер. И волосы у него шевелятся. Я присмотрелась, а у него вшей полная голова! Завшивленность была такая, что мы с ней не успевали бороться. Нам помогали местные женщины: и помыть раненых, и обтереть, и в баню сводить. Но всё равно картина перед глазами стоит: лежат раненые мальчишки на соломе, а по ним вши так и ползают.

— Наверное, немцы к Вам тоже попадали?

— Пленные — конечно. Мы их также и мыли, и кормили, и лечили – правда, в отдельном помещении. Поначалу, конечно, испытывали к ним дикое отвращение. Была у нас из Красногвардейского района санитарка Маша, из оренбургских немцев. Она «хорошо» с ними обходилась – где матом пошлёт на родном языке, где ещё что… Но политрук нам всем мозги промыл: «Это тоже живые люди! Они, может, и не хотели на нас нападать! Просто солдаты, исполняли приказ!»

А закончилась война для меня в венгерском городе Секешфехервар. О победе нам сказали югославские солдаты, которые неподалёку стояли в горах. Правда, домой я вернулась только в 1946-м году. И до 1955 года стояла на военном учёте. Участвовала в учениях, даже когда была кормящей матерью.

* * *

В мирное время Антонина Ильинична работала в «Оренбургэнерго», где и встретила мужа – Дмитрия Анисифоровича Попова. Вместе они прожили шестьдесят лет, вырастили пятерых детей (из них трое приёмных), шестерых внуков, четырёх правнуков. И всегда вели очень активную общественную жизнь. Есть даже раритетная фотография, на которой комсомольцы «Оренбургэнерго» закладывают парк Фрунзе. И среди них – молодые супруги Поповы! А в пожилом возрасте Антонина Ильинична и Дмитрий Анисифорович возглавили Советы ветеранов микрорайонов №1 и №2 в Степном посёлке.

К сожалению, не так давно любимый супруг ушёл из жизни. Нет в живых многих товарищей-ветеранов, большие потери в родной семье… Но Антонина Ильинична трудится в Совете ветеранов, заботится о вдовах фронтовиков, помогает прикованным к постели товарищам. Она уверена: «Надо жить, несмотря ни на что!».