Первые признания в кругу юных литераторов в литобъединениях «Расцветающий сад», имени В.И. Даля, активное участие в конкурсах имени С.Т. Аксакова, «Рукописная книга», «Капитанская дочка». Регулярные публикации в газете «Вечерний Оренбург» выдвинули юную поэтессу в первый ряд перспективных молодых авторов Оренбуржья. По итогам очередного тура Всероссийского литературного Пушкинского конкурса «Капитанская дочка» 2010-2011 гг. Анна Горбунова стала лауреатом.

Анна Горбунова подготовила рукопись первого сборника стихотворений. Сегодня предлагаем читателям новые стихотворения юной поэтессы, поздравляем с заслуженным успехом и желаем счастливого творческого пути!

* * *
Заснуть, провалиться в сон, как в нирвану,
Забыть о тревогах прошедшего дня,
О том, что скоро-скоро-скоро! экзамен,
Что уже ни на что не хватает меня.

Как успеть! Улыбнёшься – и нет минутки,
Замечтаешься – час и другой исчез,
Не жизнь, а подобье «ГАЗели»-маршрутки
В «час пик», когда рад, что хоть стоя влез.

Но ведь это моя, моя, моя Жизнь!
Не хочу - впопыхах, кое-как, начерно.
Не хочу с лозунгом «Давай, держись!»
А хочу сегодня и всегда – счастливо!

* * *
Почему не любят люди
Писать на чистом листе бумаги?
Им подавай лист разлинованный
Иль, что страшнее, листочек в клеточку!
Разве слова ходят строем, шеренгой?
Разве слова запирают в туннели линий?
Разве их можно втискивать
В квадратики голубых или чёрных тюремных стен?
Неужели мы так боимся
Своих собственных мыслей,
Написанных неровным почерком
На чистом, белом, никем не расчерченном листочке?..

* * *
Четыре цвета у Судьбы, четыре краски.
Один – для радостной судьбы, для жизни-сказки.
Он голубой, как небеса, как птица синяя,
Как материнские глаза, глаза любимые…

Другой суров, как приговор, как испытание,
Как серой осени в ночи озябшее дыхание,
Как паутина, что плетёт старуха-одиночество,
Как безысходная тоска и как пророчество.

А для судьбы, что вся – игра, палитра розова:
Тогда предательство и боль – слова курьёзные,
Тогда ты куколкой в руках судьбы-владелицы
Не человек и не актёр, а так - безделица.

И чёрный цвет – земли весной и неба зимнего,
Начала жизни и конца - для всех единого.
Из черноты, из темноты свет пробивается.
Тьмой начинается Судьба и тьмой кончается.

* * *
Воробьи подлетят к кормушке, схватят кроху – и вмиг назад.
Распушились в мороз их пёрышки, лапки зябко и тонко дрожат.
Но кусочек ли хлеба, зёрнышко ль – всё несут под застреху птенцам.
Поучиться б любви и жалости у воробышков сереньких нам...

* * *
По кругу плывут в небесах облака,
По кругу за камнем стремится река,
И только один есть разомкнутый круг –
Твоих ослабевших, беспомощных рук.

Не птица – сквозь прутья я вдаль не рвалась,
Не жрица – забрать твою жизнь не клялась,
Хотела твоей оградиться спиной
От хмари и гари всей жизни земной.

Не смог? Не сумел? Не хотел уберечь
От жарких разлук, от тревожащих встреч?
Иль это подарок – на век, не на час –
Разъятие рук, укрывающих нас?..

* * *
Говорит мне мама: «Что ж стихов не пишешь?
Ты послушай: плачет зябкий ветер в крышах.
Посмотри-ка: звёзды все дрожат - устали
То ли от бессмертья, то ли от печали.

Только ты и сможешь те слова расслышать,
Разгадать их тайны не дано мне свыше».
И не знает мама, что стихи, как ветер,
Сами прилетают… Утром, на рассвете…

* * *
Зима пришла. Прокралась ночью в город.
Как кошка, что без спросу входит в дом.
И вдоль тропинок вольные узоры
Блестят, покрыты тонким свежим льдом.

Хрустит печеньем первая пороша,
И в кружевных накидках палисад,
И любопытных звёзд глаза-горошины
На каждой ветке гроздьями висят.

Пушисто и колюче в сказке утренней -
Зима нас дразнит: вот, мол, я пришла,
Сугробом спинку прихотливо выгнула,
Хвостом дымки из труб приподняла.

И в бабушкины валенки обутая,
Иду по ровной, чистой белизне,
И счастлива я этою минутою,
И не мечтаю больше о весне…

* * *
Как тонкий лист на волоске качается
Во власти лёгкого дыханья ветерка,
Так на мгновенье жизнь и смерть встречаются,
Когда я слышу краткое: «Пока!»

На паутинке сердце вновь подвешено.
Неужто ты не видишь, как я жду,
Что ты однажды просто, тихо, сдержанно
Промолвишь: «Никогда я не уйду».

* * *
Как много на нашей земле бездомных
Кошек, людей, собак
Живёт по подвалам тёмным
Или на всем ветрам открытых крышах и чердаках.
Живёт, содрогаясь от холода
Человеческих (или нечеловечьих?) душ,
Живёт вечным укором для города,
Увешанного плакатами новомодных мессий-кликуш.
Сотни и тысячи, тысячи бездомных!
А рядом, смотрите, дворцы-терема,
Где фонтаны, зимние сады, аквариумы,
А на улицах вновь зима, зима…
Зима. В головах, в глазах, в сердцах
Выжгла лютым холодом ростки добра,
И значит, завтра мы тоже окажемся на улице
Без хлеба и без угла…

* * *
Шершавый листок и ломкий. Зенит золотого дня.
Земляничина на полянке. Муравейник около пня.
Паук на нити качается. Жук лениво гудит.
Сквозь листву босоногой берёзки небо на нас глядит.

Запах полыни и кашки. Огромный, безмерный покой.
И голова ромашки, склонённая надо мной.
Солнце полдневное жжётся. Нет, не со зла, любя!
Лежу у травы на ладонях и чувствую, как Земля
медленно так вращается,
как палуба корабля…

* * *
Когда разгуляется шалое лето
В бубенчиках звонких всевидящих звёзд,
В медовых потёках проснутся рассветы,
Запутавшись в прядях берёзовых кос.
И дни так бездонны, и ночи так знойны,
И кругом несётся моя голова:
Бездумное лето во всём своевольно,
Безмерное лето – напрасны слова.

Когда загрустит, зарыдает осень,
Уткнувшись подружкой в моё плечо,
Мне будет не страшно, не больно вовсе,
А может, не больно ещё…
Платком из туманов просушит лужи,
Несмелой сгорит за окошком свечой,
Прошепчет листвою: «Никто нам не нужен» -
И душу сожмёт леденящей рукой.

И белой метелью следы укроет,
Забыв обо всём, зима.
А было ли лето? Шальное лето?
Теперь я не знаю сама…

* * *
Босиком по траве? Колко!
Чай из мяты речной? Горько!
Посмотреть на закат? Скучно.
Побродить между лип? Душно.
С милым рай в шалаше? Басни…
Что? Звезда надо мной гаснет?
Что молчишь долго так и серьёзно?
Подожди! Подожди!
- Поздно…

* * *
Заверни, листопад, в золотое своё одеяло,
Убаюкай меня под задумчивый шелест дождя:
Я счастливой с тобой до сих пор никогда не бывала -
Лето дарит тебя, навсегда от меня уходя.

Лето дарит тебя, чтобы я не жалела о прошлом,
Чтобы слёз не лила – за меня их отплачут дожди,
И опустится мгла, и засыплется поле порошей,
Это будет потом, это всё у меня впереди…

У меня впереди будут ясные, светлые вёсны,
У меня впереди будут ландыши и соловьи,
У меня впереди будут мягкие рыжие сосны,
И, как солнечный дар, будут жёлтые листья твои…

* * *
Прошлолетних листьев отшумел парад.
Встречи не ждала я, да и ты не рад.
Мы с тобой - чужие посреди аллеи,
Значит, мы друг другом всё ж переболели.

Знаешь, как ветрянкой все болеют в детстве:
От зелёных пятен никуда не деться.
А потом подсохнут пузырьки и ранки -
Это ведь не оспа, это лишь ветрянка…

* * *
Мы забыли, как тополь поёт под грозой,
Моем лица и души давно не росой.
Мы не знаем, как пахнет дорожная пыль,
Мы не видим, как в поясе гнётся ковыль.
Мы живём в зазеркалье роскошных витрин,
В мире масок безликих - авангардных картин.
Мы – смятенные тени, мы – фантомы реклам,
Не причастные к светлым и чистым дарам:
Вместо солнца нам светит экран голубой,
Паутинная сеть нас уводит с тобой
В мир, где жизни – копейки, а смерти – игра,
Где нет завтра, сегодня, сейчас и вчера.
Мы страшимся других, мы боимся себя,
Мы живём, никого всей душой не любя.
Мы летим, как опавшие листья в ненастье,
Позабыв, что в страданье рождается счастье

* * *
Можно быть сколком горной породы -
Белым камнем лежать в пыли.
Будут мимо лететь облака и годы,
Будут мимо течь все реки земли.

Будут мимо нестись своевольные ветры,
Будут мимо идти проливные дожди,
Будут плакать века и смеяться тысячелетья,
Ты же - камнем лежать на земной груди.

Можно каплею стать ключа лесного,
Отражать ясный свет белокожих берёз,
Загораться тысячью радуг и снова
Растворяться в слезинках утренних рос.

Можно, слившись с живым могучим потоком,
Оживлять иссохших пустынь глаза.
Можно озером стать, океаном глубоким,
Чтоб с земли возвращаться домой – в небеса…