За плечами молодой поэтессы - художественная школа и факультет архитектуры и дизайна Оренбургского государственного университета. Несмотря на то что Ирина Куртмазова пишет с восьми лет, печаталась очень редко: в газетах «Вечерний Оренбург», «Литературная Россия», «Литературная газета». Первую книгу поэтессы «Тоскующая полынь» горячо приветствовали как молодые литераторы, товарищи по литобъединению имени В.И. Даля, так и известные писатели России Владислав Бахревский, Надежда Кондакова, Владимир Пшеничников, Игорь Бехтерев. Они же и рекомендовали молодую, яркую поэтессу к принятию в Союз писателей России. В настоящее время Ирина подготовила новую книгу стихотворений и поэм «Алая буква». Сегодня мы печатаем стихотворения из этой книги, поступившие на конкурс «Мой город любимый».

Ирина Куртмазова
* * *
Доверяю тебя журавлиному тылу,
Журавлиному клину тебя доверяю.

Только сил бы хватило!
Лишь бы сил мне хватило...
Пусть окон моих мимо
Несёт тебя стая.

Пусть несёт тебя прочь, за леса — на просторы.
С журавлиным крылом я уже не поспорю.

Мне с тобою в клети
Стало душно и тесно.
Отпускаю! - Лети
Журавлиною песней...

* * *
…Море уходит вспять.
Море уходит спать.
Владимир Маяковский

Морю до нас с тобой – никакого дела.
Море волною пенной, волною белой
Лижет песок отчаянно и печально…
Море видало виды,
Начал начала.

Небо – чернее чёрного – смотрит в воду.
Ждать, говорят, у моря смешно погоды.
Море, твоё безмолвие громогласней,
Чем небеса, что ропщут утробным басом…

Что тебе, дно морское, до наших бед?
Нет там, на дне, ни чёрта, ни Бога нет…

Только обнимет море мои колени –
Душит тоска такая – хоть лезь на стену!
Будто оно взломало души плотину
И с этих пор – мы целое с ним,
Единое.

Море, твоё молчание откровенней,
Чем полынья, что рекам вскрывает вены;
Чем тишина, какою молчит природа
Перед ненастной самою непогодой.

Эти прогулки к морю, чей норов крут,
Нас до добра с тобою не доведут…

* * *
Пусть не по вкусу листу пришлась
Плеть многоточий.
Пусть выгибает строка, ершась,
Свой позвоночник:

Что не дописано о тебе -
Переболело.
Перебороло себя в борьбе
Пера и тела.

И отлегло - в глубину стола -
С миром покойся.
Вместе с листвою перегнила
На сердце осень.

Око не видит - и зуб неймёт.
Полно же, полно!
Сладок вкус губ моих... Только рот
Горечи полон.

* * *
Ой ли, хлопчику - мне враже?
Палевой косой
Удушу того, кто скажет,
Будто ты - чужой.

Исхитрилась же по нервам
Дрожь от твоих глаз!
Как языковым барьером
Разделили нас?

Кровь, что горячее лавы,
Одна - на двоих....
Мальчик мой, скажи як справы
В стороне «чужих»?

* * *
Ты латунной камчою
Прогони меня прочь,
Будто лихо ночное,
Что приходит в полночь.

Как терновую рощу
В щепки мысли руби
Обо мне…
Я — та лошадь,
Что встаёт на дыбы.

Заклинания древних
Повторяй перед сном.
Отгоняй, словно скверну,
Осенившись крестом.

Сладить духу не хватит -
Уходи невредим!
Очень дорого платит
Побывавший моим...

* * *
Миру – мир.
Лесам – дожди.
Морю – сети.

Мне же нужен ты один в целом свете!

Только в жизни всё не так.
В море – ветер.
В мире – войны…

И тебя  нет на свете.

* * *
Горяча — как адовый котёл.
Ты один не называл чертовкой!
То ли ты и сам, как черт, хитёр.
То ли — я утратила сноровку.

Слову обучалась у волхвов,
Увлекая души своей песней,
Чтоб втекала мороком любовь
В тихие сердца...
Но ты — хоть тресни! —

Обходил десятою тропой.
Не лишила я тебя покоя.
То ли это ты убитым мной
Обречён быть.

То ли я — тобою...

Тебе
Любви такой, как у меня, не сыщешь.
Любви такой, как у меня, не нужно.

Мне тихо будто во гробу. –
Не пишешь…

Не пишешь. –
Будто во гробу мне душно…

И проступают, как стигматы, раны
В местах, которые клеймил и жалил.
Любви такой даже врагу не стану
Желать…

Только Тебе желаю!

Из цикла «Степные легенды»
* * *
От греха подальше — на века,
От зимы подальше — на юга,
От степи подальше — на моря
Улетела бы, прибившись к птицам.

Только вот полынь здесь так горька!
Только — слишком сладкая ирга.
И горят, желтее янтаря,
Дикие глаза степной лисицы...

В танце кружат хлёсткие ветра,
Налетев, как иго басурман;
А заря, как чертова искра,
Обжигает веки небесам…

И к земле висок свой приложив,
Слышу волчий вой и конский пыл,
Чувствую…
А был бы сейчас жив,
Ты бы эту землю полюбил…

Вот и я люблю, ещё люблю
Этот ветер и степную мглу.
В грудь  вошла сарматская стрела...
Вот и я уехать не смогла.

* * *
Я мчусь на огненной тарантайке,
Смерч подгоняю своей нагайкой –
Чудо-нагайкой, знававшей страсти
Казачьей прыти. Уральской масти
Плетью, заправленною за пояс,
Думайте дважды, со мною ссорясь…

Лихою плетью, знававшей вкус
Тех, чьей расправы не убоюсь!

Пусть волки угол свой – желчью метят.
Я их настигну своею плетью.
Заморский хищник ли мне, степной ли,
Не вырвет сердце! И жгучей болью
Для закаленной не станет плоти…
Не страшен хищник, манящий когтем.

Той, у которой такая плеть,
Не выть с волками – а песни петь!

Мчим мы по полю: стрелок – добыча.
Но кто в чьей шкуре, кто в чьём обличье?
И завывают ветра страшнее
Твоих сородичей. Я не смею
Спину рассечь тебе злою плёткой…
Вот затихает рычанье в глотке…

Эй ты, холёный, хвалёный волк,
Я же тебе – на один зубок!

Смотрит луна неподкупным оком.
Был ты и будешь – голодным волком!
Был ты и будешь – опасным зверем,
Из тех, которым давно не верю…
А ночь сегодня скребёт тоскою.
Раз уж ночуем мы тут с тобою.

Демон волхатый, ложись у ног –
Не обнажу в эту ночь батог…