Я хочу, чтоб ты знал: настоящая я!
Что во мне тебе было известно?
Не огонь мои волосы. Но из огня
Мне добыли нелёгкое сердце.

С творчеством талантливой оренбургской поэтессы, открытой нашим литконсультантом Геннадием Хомутовым, «Вечёрка» познакомила читателей в прошлом году. И многим оно справедливо пришлось по душе. «Эти стихи лечат душу», - так об очередной подборке стихотворений Куртмазовой отозвалась одна из давних читательниц нашей газеты.
И вот вышла в свет первая книга поэтессы – «Тоскующая полынь». Само название сборника могло бы «родиться» только у жительницы Оренбурга, уроженки Актюбинска. Как, впрочем, и заглавное стихотворение:

Словно глубокая колея,
Сухая рана,
Во мне пролегшая от меня
До Казахстана –
Ты!
Тамерлановою стрелой
Между лопаток…
Кумыс на ворот мой меховой
С твоих губ капал.
И пропиталась тобой земля,
И куст полыни
Во мне –
Как рана,
Как колея…
Как твоё имя.

Творчество Куртмазовой высоко оценила известная поэтесса Надежда Кондакова, написавшая к сборнику Ирины предисловие и назвавшая её стихи предельно искренними, даже интимными: «Естественность стихотворной интонации, откровенность чувства, боль и тайная надежда на счастье – всё это обеспечено именно подлинностью темперамента, сиречь природного дара поэтессы». Но даже после исчерпывающей рецензии Кондаковой об этих стихах – женственных, но сильных, подчас неровных и надрывных, но гармоничных - хочется говорить как о явлении ярком, откровенном и самобытном.

Самобытном, несмотря на явное влияние Марины Цветаевой, о котором нет смысла лишний раз говорить и от которого Куртмазова рано или поздно окончательно уйдёт, оформившись в зрелого, идущего собственной тропой поэта. А в поэтическом будущем Ирины сомнений нет. И это при всех её технических огрехах (надо сказать, не смертельных; отточенная рифмовка и прочие игры в бисер – дело наживное, хотя взыскательный читатель нашёл бы, к чему придраться). И при том, что поэтесса обладает не столь распространённой среди творческих людей смелостью – даже на бумаге не пытается убежать от «бытовухи», да что там – от самой жизни. Ей, молодой маме, это было бы совсем не к лицу.
Кстати, посвящение дочери Варваре, на мой взгляд, одно из лучших в сборнике.

Огня не бойся! Зверь бежит
Лишь прочь от пламени!
Гори! – Пожар и пыл души
У тебя мамины.

Её лирическая героиня предстаёт перед нами то Жанной д’Арк, погибающей на костре собственных чувств (огонь, горение – это вообще ключевые слова всей книги), то жертвенной андерсеновской Русалочкой:
Молчал песок. Молчали камни.
Хрипело море лишь одно,
Как демон:
«Милый в море канул.
Вместо него пойдёшь на дно?»
(Баллада о море)
…Куртмазова не порхает, не черпает вдохновения в фэнтези, не ищет волшебства, символично выражаясь, в звёздной пыли и цветных облаках. С патокой она не перебарщивает, как и с нарочитой мудрёностью (так хочется сказать большинству молодых стихотворцев: будьте проще!). И полумер здесь нет. Тоска – значит, «невыносимо, темно, безлюдно – так, будто вырвали с корнем суть… Бес с корабля – значит, тонет судно. Значит, до суши не дотянуть…» Любовь – значит, такая, что «боль и агония… боль и агония пусть мне покажутся маленькой шалостью». Не сопереживать таким стихам сложно, а сопереживая, удивительно их понимаешь, чувствуешь единство с автором, в самом деле, целебное для души.
Волшебство? А волшебство поэтесса находит в самых обыденных на первый взгляд, привычных, но бесконечно дорогих и оттого одухотворённых вещах. Вот, например, стихотворение «Утренник» (из цикла «Дочери»):

Ещё помню, как в детстве мне белое гладила
Платьице.
Мама с вечера.
Как же! Ведь всё-таки утренник в садике.
…И молодость мамина! Молодость…
Как казалось – красивей нет женщины в мире!
(И кажется!)
Но тогда в свете люстры
(уже накануне «отдраенной»)
Что могло быть важнее этой самой важнейшей из важностей?
Красоты этой неописуемой…
Ласковой…
Маминой…
…Я завидую дочке –
У них завтра утренник в садике.
Не взрослей, моя милая.

Разве не магия? Целых три поколения связывает одно только стихотворение. Целых три поколения оно возвращает в детство: тут и хрупкие советские игрушки («Я любимую помню – то был снеговик в красной курточке»), тут и салат «под шубой» («так это китайскою пыткою было – каждый такой Новый год! (Только мама расстроится.)», и мандарины с яблоками «от зайчика»… И правда, прочитав, поскорей захочешь Нового года – хороший праздник.
И действительно хорошие стихи. Тоже правда.