От деревянных лавок - к каменным!

Популярная у оренбуржцев и в начале ХХI столетия торговая территория, ныне называющаяся Центральный рынок, а век назад именовавшаяся Конно-Сенной площадью, переживала тогда сложный период коренных изменений.
Городская дума в конце декабря 1910 года «принципиально выразила согласие на устройство на Конно-Сеннной площади под торговлю разными товарами 15 каменных лавок на месте, где существуют железно-гончарные ряды, а торговлю железными и гончарными товарами перенести в местность между магометанским кладбищем и калачными рядами или между овощным и галантерейным рядами на Конно-Сенной площади». На 20 лет (т.е. до 1930 года) тогда сданы в аренду 15 мест «под постройку каменных одноэтажных тёплых лавок с подвалами». По истечении срока аренды они должны были поступить в собственность города.

Несколько месяцев решался вопрос о стройматериалах для новых рыночных помещений. Подрядчик Толмачёв, обращаясь в управу с предложением «заменить кирпичную кладку стен лавок на Конно-Сенной площади кладкой из бетонных пустотелых камней», заручился поддержкой десяти членов городской думы, сделавших заявление о «преимуществах сооружений из бетонных камней». Особую роль в принятии положительного решения сыграла обнародованная копия обязательного постановления Санкт-Петербургской городской управы «О возведении жилых и нежилых построек из искусственных бетонных камней».

Депутаты высшего органа городской власти благосклонно отнеслись к нововведению, но с условием, что в лавках «будут сделаны все перекрытия железобетонные, и, если Толмачёв согласится, построить два номера городских лавок из того же бетонного камня и также с несгораемыми перекрытиями за семь тысяч рублей…»
На Конно-Сенной площади было оборудовано 16 торговых рядов с 136 лавками: из них 15 мест арендовалось под торговлю бакалейным товаром, 27 мест - в русском мясном ряду, 36 мест - в овощном ряду, 17 мест - в калачном ряду, 16 мест - в рыбном ряду.

Практически у всех предпринимателей срок аренды лавок заканчивался 1 января 1912 года, и согласно условиям, «арендатор места по окончании срока аренды обязан освободить таковое от построек к 31 декабря 1911 года. Если постройки не будут снесены самими арендаторами, то таковые сносятся управой за счёт арендатора, а последний никаких претензий предъявлять не имеет права». Ещё осенью 1910 года чиновник торговой полиции Крутицкий объявил, «что занимаемые места будут сданы на следующий срок с непременным условием перестройки рядов по плану, выработанному управой».
По просьбе арендаторов деревянных лавок для торговли железными и другими товарами сто лет назад решено «в этом новом ряду провести за счёт города водопроводную ветку и устроить пожарный кран».
 
«Каждый должен быть маленьким «Мюр и Мерелиз»

На Конно-Сенной площади в начале 1911 года между овощным и яблочным рядами, «уничтожив старо-галантерейный ряд», в аренду сроком на 6 лет за 3068 рублей 90 копеек сданы 22 места размером 8 на 6 аршин (аршин около 71 см) под торговлю гончарными, галантерейными и «разными посудными товарами».
Позднее торговцы гончарно-галантерейного ряда направили в городскую управу прошение о разрешении торговать «разными товарами», которое обосновали тем, что они, «продавая всякого рода хозяйственные предметы для деревенского люда, вынуждены за такими же хозяйственными предметами покупателей отсылать в другие лавки. Покупатель, купив у нас горшки и чугунки, за ухватами и кочергой должен идти в железный ряд…».

При этом коммерсанты признавались: «Каждому из нас приходится иметь всякий товар, какой требуется покупателю – специально нашему привычному покупателю из деревни, который не будет ходить по лавкам и искать, где какой ряд и в каком ряду что надо купить. Каждый из нас должен быть маленьким «Мюр и Мерелиз» (речь идёт о первом в России универсальном магазине, ныне на его месте в Москве расположился ЦУМ. – Т.С.).
Одно только не идёт у нас совершенно – это галантерейный товар, за которым все приезжие и местные покупатели по привычке идут на толчок (находился на главной рыночной площади, примыкавшей к Гостиному двору с западной его стороны. На толчке осуществлялась купля-продажа «с рук на руки разных дешёвых товаров». - Т.С.). Таким образом, название ряда нашего галантерейным является мёртвым.

Правда, мы в силу указанной необходимости торговали и другим хозяйственным товаром, на который имеется спрос среди наших покупателей. Но теперь мы хотим узаконить наше право торговли необходимыми для нас предметами и в силу этого ходатайствуем перед городской думой о включении в наши кондиции права торговать разным товаром. Без этого разрешения наша торговля не сможет выдержать конкуренции того же железного ряда и должна будет пасть…

Тем справедливей наше ходатайство подлежит удовлетворению, что тот же железный ряд имеет уже такое право торговать разным товаром, имеет лавки больше наших и, платя меньше аренды, пользуется таким существенным преимуществом. Мы просим городское общественное самоуправление не ставить нам лишних препон и уважить эту просьбу, вызванную самой жизнью и её требованиями».
При закрытой баллотировке о принятии решения по прошению предпринимателей с Конно-Сенной площади голоса депутатов разделились: 19 - «за», 12 - «против», и потому дума постановила: «Разрешить в гончарно-галантерейном ряду торговлю товарами, не обусловленными в кондициях, предоставив род товаров выработать комиссии, наблюдающей за постройкой нового ряда каменных лавок».
 
«Оставить лавки до переустройства Гостиного двора»

Лучшими в Оренбурге до революционных событий 1917 года считались магазины Гостиного двора. Присяжный поверенный Н.А. Мандель от имени коммерсантов Леск (родственники знаменитого французского писателя М. Дрюона), Дюминой, Смирновой, Глузгал и Ром, торгующих в магазинах, построенных в конце ХIХ столетия на Северной стороне Гостиного двора (по нынешней улице Кирова), подал в городскую комиссию по переоценке недвижимых имуществ Оренбурга «возражение». Он просил об освобождении его доверителей «от уплаты оценочного и земского сборов по занимаемым ими в Северных торговых рядах помещениям, считая последние принадлежащими городу».
Но это ходатайство было отклонено городскими думцами на основании того, что предприниматели по контракту, заключённому «с городским управлением, приняли в арендное содержание места, находящиеся по Гостинодворской улице под постройку на них 20 каменных двухэтажных магазинов сроком на 60 лет при условии передачи этих магазинов в собственность города только по окончании арендного срока».

Век назад оренбуржцы готовились к реконструкции Южного ряда Гостиного двора (по современной нам улице Пушкинской). Тем временем арендаторы лавок для торговли сушёными фруктами подали в городскую управу заявление, которым просили «занимаемые ими лавки оставить за ними в аренде на 1911 год до переустройства Южного ряда Гостиного двора без торгов».
Согласно архивным документам, на территории старейшего в Оренбурге торгового комплекса тогда сдавалось в аренду 52 лавки: «27 лавок под торговлю сухими фруктами за плату 4937 рублей 5 копеек, а остальные служили как складочные помещения и сдавались за плату от 112 до 120 рублей в год. Общая доходность от лавок Гостиного двора выражалась в сумме 7181 рубль».

В связи с тем, что «вопрос о переустройстве Южного ряда Гостиного двора ещё не вырешен», городская дума в 1911 году «определила»: «Оставить лавки для торговли сушёными фруктами на Гостином дворе за прежними арендаторами и за прежнюю арендную плату до перестройки Южного ряда Гостиного двора, но не более, как на один, 1911 год».
 
«Ходатайство Гофмана - отклонить»

Весной 1906 года «Товарищество парового пивоваренного завода Е.Е. Гофман и Компания» заключило с городскими властями контракт на 10 лет об аренде «принадлежащего городу павильона на бульваре под торговлю прохладительными напитками и минеральными водами за плату 600 рублей в год, каковая должна вноситься в кассу управы пополугодно к 15 января и 15 июля каждого года». Особо было оговорено: «Если плата к какому-либо из указанных сроков внесена не будет, то за каждый раз нарушения сего условия залог, представленный «Товариществом» в обеспечение исправного выполнения контрактных условий в сумме 300 рублей, причисляется к городским доходам, и новый залог должен быть внесён в продолжение следующего месяца».

Несмотря на неоднократные напоминания, в 1910 году арендная плата внесена в кассу управы лишь 21 августа, но за весь год. По условиям контракта управа «причислила 300 рублей к городским доходам без зачисления в арендную плату».
На заседании городской думы ста лет назад рассматривалось прошение, полученное от представителей «Товарищества парового пивоваренного завода Е.Е. Гофман и Компания в Оренбурге» следующего содержания: «Оренбургская управа поставила нас в известность, что за нарушение контракта по аренде нами принадлежащего городу киоска на бульваре позади памятника Александра I внесённый нами залог перечислен к городским доходам без зачисления в арендную плату. Не отрицая факта несоблюдения нами сроков платежей, мы обращаем внимание думы на то, что из-за обширного и разбросанного предприятия мы невольно, против желания, могли пропустить срок платежа аренды.

Равно обращаем внимание думы на то обстоятельство, что ранее от нас точного выполнения условий контракта управа не требовала. Например, в 1908 году деньги были внесены 3 марта и 24 июля, в 1909 году 1 июля были внесены сразу 600 рублей, в 1910 году 21 августа – 600 рублей… Не требуя в начале точного выполнения условий контракта в части, касающейся платы арендных денег, городская управа должна была предупредить об изменении отношения к лицам, что-либо арендующим у города.
Независимо от вышеизложенного, «Товарищество» обращает внимание думы на то, что содержание павильона при обороте 1500 рублей ни в коем случае не оправдывает такой аренды, как 600 рублей в год, почему павильон содержится нами исключительно с целью рекламы нашей фирмы.

Кроме того, «Товарищество» считает не лишним указать на то, что наша фирма является одним из самых крупных плательщиков городского налога, и поэтому надеемся, что городская дума, входя в оценку вышеизложенного, отменит постановление городской управы о перечислении залога, внесённого «Товариществом» по аренде киоска в городской доход».
Ознакомившись с этим посланием, депутаты оренбургской думы в 1911 году, «не находя оснований к удовлетворению ходатайства «Товарищества Гофман», решили его отклонить.