Сначала несколько цифр, которые сразу всё объясняют. Килограмм опийного мака-сырца с поля стоит 50 долларов, килограмм героина в дозах стоит в Европе 50 тыс. долларов. 1 кг героина на юге Афганистана, где он в основном выращивается в провинциях Гильменд, Кандагар, Урузган и Заболь и там же производится в подпольных лабораториях, стоит от 500 до 800 долларов. В северных провинциях - 2,8 тыс. долларов. В таджикском приграничье цена поднимается до 3 тыс. В Душанбе - 5-6 тыс., в России - 20 тыс.

За доставку 1 кг чистого героина в Германию ответственный за доставку получает на руки 20 тыс. евро. Он разбивает его на порции с разными добавками (нередко весьма сомнительного качества), ввиду чего каждый привезённый килограмм оборачивается уже четырьмя, а фасовщики продают их на улицах Европы, фактически выручая за тот же груз 150 тыс. евро.

Итак, чем северней и западней, тем дороже. На северо-западе Европы – в 50 раз дороже, чем на родине опийного мака в Афганистане, который даёт не менее 90 процентов мирового производства. Теперь понятно: пока крутятся такие деньги и существует спрос, наркоторговля будет процветать.

Европейский опыт не прижился
Афганского дехканина чем только не приманивали. Голландцы, к примеру, проводили лекции о том, насколько полезней для страны было бы выращивание пшеницы или шафрана. Даже ссуду давали, пытаясь переориентировать на производство высокодоходных культур.

Дехканин не спорил, кивал: действительно, хорошо бы, получив деньги за урожай шафрана, покупать хлеб, масло, бензин. Но деревенский староста гнёт своё: зачем тебе пшеница, с ней же намучаешься, пока вырастишь? И зачем деньги? Опийный мак – валюта покрепче. Вышел на дорогу с мешком опийного мака и тут же обменял сырьё на всё необходимое.
Тоже верно. Ссуда нужна? Талибы охотно тебе дадут её. Только возделывай мак. Земля есть, солнце есть, два-три полива – и вся недолга.
Известен, правда, и британский опыт борьбы с наркопосевами, названный «альтернативное решение». За уничтоженный опийный мак на каждом гектаре британцы платили дехканам по 1,7 тыс. долларов.

Крестьяне, занявшиеся было возделыванием других культур, вскоре снова возвратились к маку: видимо, встречная цена, предложенная талибами, оказалась выше. Это и явилось решающим обстоятельством в стране, где подавляющая часть сельских жителей имеют ежедневный доход менее одного доллара. А в ряде провинций и того хуже - 50—70 американских центов.
Европейские эксперты прямо говорят: выращивание мака «в тысячу раз выгоднее», и этим объясняется всё. Так стимулируется тяга к возделыванию наркосодержащих растений.

Есть урожай или нет – прибыль обеспечена
Высокие урожаи в середине 2000-х повлияли на цены, и героин стал более доступен. Сейчас, в последние два-три года, урожаи упали, цена героина выросла. Власти Афганистана заявляют, что цена на опий поднялась почти в три раза по сравнению с прошлым годом.

Это вызывает опасения чиновников, что теперь бороться с незаконными посевами и убеждать фермеров выращивать легальные культуры станет ещё сложнее. Но, по мнению экспертов, опиума-сырца урожая только 2007 г. хватает для того, чтобы обеспечить наркозависимую Европу примерно на 3-6 лет.

Словом, каким бы ни был катастрофическим неурожай последних лет, тенденцию он не переломит. Героин благополучно преодолевает границы и продолжает уничтожать жизни сотен тысяч людей. Только в Иране, «через дорогу» от производителя, наркозависимых 600 тыс. В Старом и Новом Свете счёт идёт на десятки миллионов.

Вот кто-то с горочки спустился...
Почему это «кто-то»? Тот, кто везёт героин с Гиндукуша.
Сейчас наблюдаются дальнейший рост и открытие новых каналов трафика через Туркмению и Кавказ, порты Черноморья и Каспия. В документах ООН сообщается, что иранское направление поставок опиатов на мировой рынок из Афганистана по-прежнему является основным.

И хотя глава ведомства по борьбе с наркотиками Ирана Таха Тахери бодро рапортует о том, что 98% всего конфискованного в мире опия приходится на Иран, к примеру, в 2009 году было конфисковано 1050 тонн, международные эксперты знают: Иран был и остаётся основным коридором, через который героин попадает в мир.

Через иранские границы в соседние государства перемещается около 40% наркотических веществ, производимых в Афганистане (по 30% – через Таджикистан и Пакистан). В Таджикистане за последние годы, по официальным данным, перехвачено около 64 тонн наркотиков, из которых более 30 тонн - героин.

Сложность борьбы в этом наркокоридоре состоит в том, что протяжённость таджикско-афганской границы - около 1,5 тысячи километров, и значительная её часть проходит по труднодоступной горной местности. Один из самых сложных участков - шурабадское направление: здесь нередко случаются вооружённые столкновения пограничников и наркокурьеров.

Однако именно Турция, находящаяся на перекрёстке Европы, Азии и Ближнего Востока, является важнейшим транспортным перекрёстком. Эта страна — важнейший игрок в транспортировке и переработке афганского опиума. В Старый и Новый Свет он попадёт при любом раскладе.

По ирано-турецкому ли, таджикско-российскому или пакистанскому коридору – речь идёт о сотнях тонн готового продукта. В 2006 г., к примеру, выход составил 6100 т — столько никогда прежде не заготавливалось в Гиндукуше.

Турецкий коридор — направление хорошо известно как криминальное: это один из старых маршрутов переброски афганского опиума-сырца. После первичной переработки на территории этой страны он теряет в весе, но значительно приобретает в цене. Зная это, вместо того чтобы вылететь из Стамбула в Мюнхен одним из многих прямых рейсов, 25-летняя турчанка Фатима Т. выбрала кружной путь — через Париж.

Однако напрасно: таможенники в аэропорту Франца-Йозефа Штрауса, досматривая сумку, быстро заметили наличие двойного дна. Багаж турчанки содержал 4 кг светло-коричневого порошка, который оказался героином (так он выглядит после стартовой переработки) — его пассажирка пыталась ввезти в Германию контрабандой.
Эксперты регистрируют опасную ситуацию: после многих лет застоя наблюдается рост ввоза героина в страну. «Мы ожидаем ежегодного увеличения на 10 процентов», - говорит Вольфганг Шмиц, пресс-секретарь таможенного управления по уголовным делам в Кёльне. С 2004 по 2006 гг. объём конфискованных наркотических средств увеличился с 600 до 800 кг.
Немало. Но всё равно – капля в море.

Борьба за место
Поэтому есть смысл бороться не с наркоторговлей, когда она разворачивается в странах Старого Света, а с плантациями в Гиндукуше. С этой целью ЕС два года назад финансировал на сумму 750 млн евро проекты, нацеленные на то, чтобы фермеры в Афганистане с помощью Фонда альтернативы культивирования наркосодержащих культур переключались с опийного мака на пшеницу, шафран и другие сельхозкультуры.

Однако ощутимого результата это не принесло.
С одной стороны, все выделенные средства растворились в коридорах афганской власти, пополнив карманы коррумпированных чиновников. С другой стороны, чаще всего эти же чиновники и закрывают глаза на развитие наркоторговли, тоже, разумеется, не из идейных соображений, а за солидную плату.
Когда афганская бюрократия — часть производственно-сбытового цикла — декларирует очередной грозный поход против наркобаронов, Запад понимает, что присутствует при грандиозном спектакле. Ибо, строго говоря, эти чиновники если не сами наркобароны, то или родня, или «крыша», то есть структура, заинтересованная в развитии криминального оборота.

Производство опийного мака, а затем и героина в подпольных лабораториях, последующий сбыт продукции — глобальный бизнес-проект, контролируемый организованными бандами. И если известно, что «таможня даёт добро», то легко представить, что это самое «добро» на таджикских, иранских и пакистанских границах обходится в круглую сумму. Таможня хочет свою долю.

Чем сильней борьба, тем ниже результат
Производство наркотиков при талибах было всего 200 тонн в 2001 году. А в 2010 году – 8 тысяч тонн. Таково следствие двух обстоятельств.
Первое: Когда было прекращено производство наркотиков в треугольнике Мьянмы, оно перебазировалось в Афганистан.

Второе: Основной корень неудач в борьбе с наркобаронами – непродуманная политика США в Афганистане. Они целое десятилетие демонстрируют в стране полную несостоятельность, из которой вытекает череда поражений, главное из которых - многократное (по различным оценкам, в 4-10 раз) увеличение посевов опийного мака.
Поскольку рост площадей и, соответственно, производство героина происходят на территории, где дислоцируются американцы, создаётся впечатление, что присутствие США каким-то образом стимулирует развитие этой криминальной сферы экономики – к слову сказать, единственной, которая развивается динамично в стране, где индустрия полностью разрушена.
По крайней мере, налицо прямая пропорция: чем выше численность сил НАТО в наркозонах, тем просторней наркоплантации. Декларируемое при этом американцами и афганским правительством снижение числа провинций, где возделывается опийный мак, не должно вводить в заблуждение: территории провинций порой просто несопоставимы.

Тоже любопытная загадка, не так ли? Казалось бы, присутствие контингента НАТО должно сдерживать наркобаронов и контролируемую ими отрасль. Но происходит как раз наоборот.
Вообще в истории с афганским героином много интересных совпадений и несоответствий. По странной иронии судьбы (или по закономерности) борьбу с героином ведут жители тех самых стран, которые дали ему путёвку в жизнь.

В 1873 году в своей лаборатории английский химик Чарльз Роберт Адлер Райт произвёл на свет первый продукт, синтезированный из морфина и ангидрида уксусной кислоты и названный им диацетилморфин. А двумя десятилетиями позднее небольшое немецкое предприятие, которое ныне известно как фармацевтический гигант Bayer AG, приступило к выпуску лекарственного средства от кашля, которое получило название героин.

Тогдашние эксперты посчитали, что он не вызовет привыкания, подобно морфию, тем более что клинические испытания показали: героин вызывает спокойную, не безумную эйфорию с минимальными отклонениями в поведении и интеллекте (при условии его недолгого использования).

Прошло почти полтора десятилетия, прежде чем была отмечена тенденция употребления в возрастающих количествах героинсодержащих средств от кашля. Компания вуппертальского (ныне земля Северный Рейн-Вестфалия) предпринимателя Фридриха Байера приостановила производство героина.

Однако было уже поздно, «джинн выпущен из бутылки», как писали газеты накануне Первой мировой войны. Стало понятно, что наркомания представляет смертельно опасную угрозу человечеству. Примечательно, что первая Конференция по опиуму была созвана в 1912 году по инициативе США. Её участниками стали в том числе Франция, Нидерланды, Норвегия.
Итак, в продвижении опасного продукта на рынок, а затем в борьбе с ним – ныне в афганском векторе - участвовали Великобритания, Германия, США, другие страны Европы. Иными словами, те самые страны, которые более всего страдают от наводняющего их героина и воинские подразделения которых представлены сегодня в ISAF в Афганистане.

Кто остановит героиновый поток?
Афганский героин завоёвывает все более сильные позиции на рынке наркотиков. Самый стабильно отрицательный результат в странах Балтии — в Литве, где в начале 2000-х в группу героинозависимых входили каждые двое из трёх, а в 2005 и 2007 гг. - каждые четверо из пятерых. Наибольшее распространение героин получил в европейских странах с относительно невысоким уровнем жизни (Болгария, Словения, Греция, Румыния).

Это наводит экспертов на мысль о том, что в указанных странах надежды молодёжи на достойную жизнь, связанную с получением образования и карьерой, наименее осуществимы, и она ищет выход в сильном наркотике. В странах с высоким уровнем жизни положение иное, но не менее тревожное. В таких странах, как Дания, Бельгия, Германия, Испания, Финляндия, героинозависимым является примерно каждый второй, тогда как в Люксембурге и Австрии — каждые двое из трёх наркозависимых.
Эксперты связывают это явление с доступностью героина — он всегда оказывается рядом и, что называется, по карману страждущим.

Примечательно, что многотысячный зарубежный воинский континент в афганской провинции Гильменд, основу которого составляют англичане, «старательно избегает участия в уничтожении опийных полей и лабораторий, производящих героин», как отмечал Азиз Ниязи из Института востоковедения РАН.

Возможно, ответ на эту загадку кроется не в нерешительности военнослужащих. В последнее время открыто звучат обвинения в причастности к производству и контрабанде наркотиков правительств США, Великобритании и Франции. «Крупные сети наркомафии функционируют на Западе, где проникли в правительства некоторых западных стран, таких, как США, Великобритания и Франция», - это мнение губернатора провинции Балх А.-М. Нура.

По существу, он обвиняет Запад в той самой коррупции, которая пропитала всё афганское общество. Не исключено, что это классический случай, выражающийся известной пословицей «На воре шапка горит».

Уровень коррупции в высших эшелонах власти Афганистана, по свидетельству экспертов, перешёл все допустимые пределы. Политолог из ФРГ Матин Бараки в этой связи приводит пример: «Афганский министр финансов заявляет: «Афганистан - это государство, в котором правит наркомафия». Легко себе представить, как отреагировало бы немецкое общество, если бы подобное сказал министр в Германии».
По словам М. Бараки, один из многочисленных братьев президента Х. Карзая, губернатор провинции Кандагар, ежегодно надёжно укрывает 20 млн долларов, полученных им от торговли наркотиками.

Государственный секретарь афганского министерства внутренних дел включил в наркоторговлю всю свою семью. Ответ на вопрос, можно ли в условиях тотального подкупа должностных лиц победить наркомафию, М. Бараки оставляет на усмотрение широкой аудитории.

Везти наркосырье за границу можно, но крайне хлопотно и невыгодно. Но бороться с производством героина на территории Афганистана вполне возможно. Для его производства нужна соляная кислота, которая в условиях афганской разрухи не выпускается. Её везут по территории Ирана и Пакистана.
Но главное условие победы над героиновым потоком – обуздать уровень коррупции на границах. Бутыль с кислотой можно разбить ударом или выстрелом. Как одолеть продажных чиновников и пограничников – вот основной вопрос.