Формы этого сотрудничества разнообразны: и циклы лекций, и уникальные практические занятия, и выступления перед будущими медиками. Интересно, что в каждый приезд Роман Матвеевич становится автором нашей газеты, обсуждая то проблемы грядущей тогда страховой  медицины, то социальные проблемы, связанные с ней, и даже создавая психологические портреты активно действовавших в своё время политиков Михаила Горбачёва, Бориса Ельцина, Эдуарда Шеварднадзе и даже… мирового террориста №1.
На своеобразном мастер-классе профессора Войтенко с коллегами побывал наш корреспондент Евгения Павлова.

Тема занятия не могла не заинтересовать. Она обозначила то самое «место», где врач встречается с пациентом как психолог с личностью. Вспомните: заболев и получив от доктора энное количество таблеток вкупе со строгими предписаниями, мы нередко сетуем, что специалист не привлёк себе в союзники твои (именно твои!) свойства характера, опыт, наконец, интеллект. Ведь это прежде всего и наши союзники!

То, что происходило в учебной аудитории, называлось анализом внутренней модели болезни. Цель его – выяснить, на каком уровне человек много лет выполняет социальные, психологические и биологические функции в ситуации хронической болезни. Здесь, как нетрудно предположить, возможны варианты. Нам «достался» самый благополучный: страдающий сердечно-сосудистым заболеванием шестидесятилетний житель нашего города, назовём его Х, как выяснилось из часовой беседы с ним, сумел выстроить свою модель в соответствии с болезнью, возрастом, создавшейся социальной ситуацией. Необходимости в её коррекции нет. Значит, можно просчитать реабилитационный потенциал – не организма, не индивидуума, но личности человека. «Столбовая дорога реабилитации проходит через личность!» - не раз повторил профессор. (Потенциал состоит из эмоционально-волевых, интеллектуальных свойств личности и мотивационной составляющей.)

Между занятиями нашлось несколько минут для короткого интервью.
- Роман Матвеевич, ну а если в следующий раз нам не так повезёт с пациентом и внутренняя модель болезни будет не столь ситуационно адекватна, её можно корректировать?
- Да, конечно. Кстати, с более «крепкими орешками» мы встречаемся каждый день.
- Значение коррекции велико?
- Очень! Оптимальный контакт, коррекция внутренней модели болезни, мотивационной сферы, коррекция профориентации, если она нужна, - колоссально важны! Реализует программу больной сам, ведь он не в условиях стационара.
- Значит, надо, чтобы он в это верил…
- И осуществлял! Все, кто вокруг больного (это тоже важно!), создают реабилитационное поле.
- С разными знаками…
- Да. Помогая или мешая… Но реализовывать программу всё-таки ему. Это самый главный принцип, который до сих пор очень многие не могут понять. Врач привык быть главным. «Как назначу, так и будет!»
- Организм видит, человек нет?..
- Увы… Я начинаю всегда так: прежде всего давайте договоримся – в понятие «человек» включаем три составляющих: организм – кто спорит? – личность и третье – индивидуальность как действующий член социальных микрогрупп. Тогда становится ясно, как оценивать реабилитационный потенциал.
- Но человек един…
- То, что един, – это всем ясно. Но вы разделите сначала! Потом оценим и сведём в единый потенциал. Болтать просто о реабилитационном потенциале человека – это непродуктивно.
Человек живёт в ситуации болезни и одновременно должен восстанавливаться, расширять сферы деятельности. Человека надо лечить в жизни, не в больнице, а в жизни!