«Уважаемая редакция! В №1 «Вечернего Оренбурга» от 5 января сего года в материале «У меня вопрос к главе администрации…» прочитал в ответ на один из вопросов горожан главе администрации г. Оренбурга Евгению Арапову письмо гендиректора ООО «Управляющая компания «Спецавтохозяйство» Константина Манаева. Ответственный чиновник даёт пояснения о вывозе мусора из частного сектора, а заодно жалуется на нерадивых жителей, которые нарушают правила складирования бытовых отходов. Всё это приводит к завалам на контейнерных площадках. Скажем больше – и к появлению многочисленных несанкционированных свалок по всему городу. И чего здесь больше – нерасторопности специальных служб или нерадивости самих горожан, – никто не скажет точно. За последние годы Оренбург стал заметно чище, но всё же проблема мусорных свалок ещё далека от своего решения. Может, у нас судьба такая?
Уважаемая «Вечёрка», я и моя семья с интересом читаем материалы под рубрикой «Оренбургская старина». Нельзя ли в очередном номере рассказать, как обстояло дело с уборкой мусора и санитарной гигиеной в Оренбурге, скажем, в веке XIX?
С уважением Владимир Бурляев, г. Оренбург».

Уважаемый Владимир!
Мы далеки от мысли, что судьба Оренбурга – утопать в мусоре. Всё зависит от каждого из нас: не разбрасывайте мусор – его и не будет. Ведь «чисто не там, где метут…» А история нашего города действительно даёт богатую пищу для размышлений на эту тему. Сегодня мы публикуем любопытный и познавательный, на наш взгляд, материал из газеты «Оренбургский Листок» за 1876 г.

Оренбург
7 марта 1876 года
В последние годы наша дума распорядилась отдачею в аренду левой стороны берегового пространства реки Урал, за большим торговым постом под склад и для промывки закупаемой на Меновом дворе шерсти (местное название «джебага»). Место это находится против городских построек повыше городского выгона на лугу, что за Банным озером. Конечно, изыскивать способы увеличения городских доходов с разных оброчных статей городской собственности лежит на обязанности думы как хозяйки города. Тем не менее отдавая то или другое место в аренду, дума обязана иметь в виду, чтобы на отданной земле городской не было допускаемо производств и фабрикаций, противных гигиене города и вредно влияющих на здоровье городского населения, на что в данном случае по обращению, кажется, никакого внимания.
В самом деле, кто из оренбургских жителей не знает, что джебага привозится к нам со всех закоулков наших обширных степей, и кто может поручиться, что в этой джебаге нет такой шерсти, которая снята с животных, погибших от болезней заразительных, как-то: чумы, язвы и тому подобных; равным образом, кто не знает, как бесцеремонны в этом случае наши зауральские степняки-азиатцы? Между тем закупаемая на Меновом дворе в огромном количестве зловонная до отвращения джебага складывается в громадных буртах на берегу реки против самого города, промывается здесь в проточной воде и тут же сушится в течение целого лета. Начиная от места промывки этой шерсти, дно реки более чем на версту устлано сплошь шерстью, несёт же её целыми клочьями вниз по течению за несколько вёрст. Конечно, если бы часть реки, расположенная ниже промывки, оставалась без общественного употребления, то из интересов городской казны можно бы ещё вытерпеть тот невыносимо отвратительный запах, который присущ промываемой шерсти. К сожалению, эта часть реки необходимо нужна городу. Летом, ниже места промывки, по левой стороне реки, с раннего утра до позднего вечера, каждодневно, гоняется из Менового двора скот на водопой тысячами голов, а с правой стороны на выдающемся песке, ниже промывки, во ста саженях, не более, проводит большую часть знойных дней в воде и на берегу реки городской табун коров, пасущийся за банным протоком. После этого можем ли мы удивляться и роптать на то, что у нас падёж скота свирепствует почти безысходно и что вода от промывки этой джебаги заразительна для скота, в этом, по нашему крайнему убеждению, нет никакого сомнения, хотя по этому важному для города вопросу ни один ветеринар наш не сказал ещё ни одного слова. Заразившуюся скотину мы, городские жители, покупаем с Менового двора, её же покупает и сельское население. Понятно теперь, от чего в прошлом году как в городе, так и в окрестных его селениях почти вся рогатая скотина повыпала. Слова нет, и мы не утверждаем, что зараза эта происходит исключительно от указанного сейчас обстоятельства, но ввиду странного падежа невольно берёт раздумье и, естественно, является желание, чтобы на вопрос о месте для промывки джебаги дума обратила своё благовременное внимание.
Не станем распространяться о других вредных последствиях неудачного выбора места для промывки шерсти, как, например, об исчезновении рыбы в Урале, особенно красной, которая ушла от города на несколько вёрст, - рыба не то, что домашнее животное, табун по инстинкту, быть может, и не пошёл бы пить в Урале заразительную воду, но его гонит кнут пастуха, рыба же свободна в этом случае да и очень разборчива, в особенности рыба крупная. Достаточно в числе других неудобств указать на то, что значительной части городского населения негде теперь выкупаться без риска заразиться, так как единственное удобное для этого место с одной стороны занято промывкою и складами джебаги, а с другой, на песчаной отмели, оно приходится в середине против опасной и зловонной фабрикации. Нам известны случаи, что купавшиеся в этой местности горожане заболевали крупнейшею сыпью на всём теле, которая производила нестерпимый зуд и воспаление, а при существовании у нас случаев заболевания сибирской язвою, кто может поручиться, что известный процент этих случаев не зависит именно от купания здесь. Правда, у нас выше по Уралу есть несколько нарочито устроенных общественных купален, но не всякий любит это и имеет для этого средства, да и с какой стати оплачивать то, чем недостаточный горожанин может пользоваться даром.
Но не одно лишь соприкосновение с заражённой водой грозит общественному здравию опасностями. Неменьшую роль играет здесь и зловоние. Летом, во время знойных, удушающих жаров, у нас почти постоянно дует юго-западный ветер, а наш город, как нарочно, с этой стороны окружён всевозможными отвратительно зловонными испарениями, которые ветер подхватывает и постоянно несёт на город. К довершению беды, тут же, за мостом, в конце рощи, сваливают во всю зиму навоз, и чего только не валят сюда: дохлые кошки, собаки, куры и даже свиньи свозятся сюда почти со всего города: приходит весенний разлив и снести такой массы он не может, потому что течение и напор воды удерживаются здесь лесом. По этому вся эта сквернота остаётся на всё лето лежать и пропитанная водою преет, пузырится, киснет и производит удушающее зловоние. К этому, но ниже немного, во всё лето идёт промывка вонючей джебаги, которая после промывки раскладывается на большом расстоянии на берегу, занимая весь громадный угол, образуемый рекой, и производит опять прель, опять зловоние. Как назло, с другой стороны реки, против того же места, за Банным протоком, в черте города расположены бойни; тут новая вонь, усиливающая ту удушающую атмосферу, которая несётся на город с юго-западной стороны и палит нас во время жаров, как из горна. Недалеко отсюда, за старою слободою, в Мешковом овраге, опять сваливаются нечистоты и разная падаль, так как в последней у нас каждогодно, благодаря отсутствию ветеринарных мер, недостатка нет, - и падаль эта, не зарываемая, разбрасывается по всему оврагу близ проезжей дороги, по которой прогоняется и городской табун, тут же, по ночам, вываливается и прочая нечистота из обывательских домов со всего города, несмотря на близкое, не более как стосаженное расстояние от жилых построек слободы. Неряшество очевидное и ничем необъяснимое, кроме свойственной нам, русским, апатии не только к общественным интересам, но даже к собственному здоровью.
Ввиду этого не пора ли нам хотя немного подумать о городской гигиене и принять меры к оздоровлению города немедля? Мы не можем пока ничего предпринять против жаров и удушающей пыли летом, но против миазмов зловредных, вызываемых нами самими, меры положительно возможны. Город, дающий хороший сбор в общественную кассу, имеет право желать и требовать, чтобы избранники его, представители в лице городской думы, отнеслись к вопросу об оздоровлении города как к делу в высшей степени важному и неотложному. В среде гласных наших есть и врачи, и фармацевты, и ветеринары, и юристы, и промышленники разные, и купцы, видевшие много благоустроенных городов самолично, - есть и другие знающие и опытные люди, которых потому и почтило общество выбором в гласные, - неужели никто из этих гласных не подал бы совета и не принял бы к сердцу такой живой вопрос, как здоровье общественное? Нам известно, что управа нанимает особых лиц для уборки и зарытия палого скота; по крайней мере, пока что необходимо заставить всех этих лиц исполнять свою службу как следует, а не ограничиваться выдачею им жалованья, которое до сих пор и давать-то им было не за что, так как палые животные, кошки, собаки и домашняя птица валяются у нас по улицам, и валяются, пока не истлеют.