Александр Старых

«Мне пора. Непонятно куда.
И зачем — тоже мне непонятно»
С. Хомутов
«А ты кто такой?»
“Я– поэт. Этим интересен». И в другом месте у Маяковского: «Об этом прошу и говорить». Это формула самодостаточности любого таланта и в то же время граница, отделяющая не только художественный мир от действительности, лирического героя от личности автора, но и поэта от стихоплёта, талант от бездарности. Последняя всегда претендует на высокое звание, но в отличие от таланта боится разоблачения, как плесень, цветущая в темноте, боится солнечного света. В глубине себя она понимает, что «не поэт» и потому «не интересна», но всякое обнажение этой сути мгновенно вызывает у неё приступ ярости, злобную и мстительную отповедь. Это естественная реакция посредственности, по сути, всегда самое яркое её проявление. Потому что рефлексирует она, как правило, не в духовных и творческих координатах, как это делает талант, а в присущих ей зоологических. «Во мне заряд нетворческого зла», как бы иронично сказал по этому поводу Высоцкий.
Увы, литература невозможна без разговора о литературе, без того, чтобы не отделять зёрна таланта от плевел бездарности и не противостоять графоманствующей мути, отравляющей чистую реку литературы. И как природу в наше время защищает «Гринпис», так литературу – литературные критики. Делать это необходимо, ибо, как предупреждал Александр Блок: «Не должно называться искусством то, что ему не принадлежит».
Естественно, здесь могут быть свои вкусы и пристрастия, но споры профессионалов ведутся по существу, на одном языке и, главное, на одной территории. У посредственности же это не территория литературы (она к ней не принадлежит), а лестничная площадка, где в смак и от души можно поорать на разоблачителей, не разбирая пола и звания, высказать всё, что о них собирал годами, вывалить весь компромат, который копил втихую, годами лелея собственную ненависть, рождённую только тем, что твоим способностям дали истинную оценку. Можно даже драться и хамить — лишь бы это заметили как можно больше людей. Ведь в отличие от литературного спора здесь выигрывает тот, кто громче крикнет гадость или смачнее плюнет в оппонента.
Кто-то остроумно заметил, что бездарность не страшна, если не применяется. Этот разговор вряд ли бы стоило начинать, если бы на прошлой неделе в такую лестничную площадку для вульгарного сведения личных счётов не превратились две газеты – «Оренбургская неделя» и оренбургский вкладыш в «Московский комсомолец».
Два предводителя местного ордена «башнеписцев» В. Моисеев и С. Хомутов, являясь по совместительству руководителями этих печатных изданий, устроили на их страницах травлю Ольги Мяловой, которая осмелилась сделать в «Вечернем Оренбурге» критический разбор поэтических сборников местных молодых авторов, выпущенных под редакцией В. Моисеева при участии того же Хомутова. Беда Мяловой оказалась в том, что она изрядно пощипала худосочных литптенцов из их орлиного гнезда.
О качестве литературных потуг и размерах дарований самих предводителей уже не раз писали разные издания, и главным образом «Вечерний Оренбург», в одиночестве, можно сказать, ведущий на местном медиапространстве разговор о современной оренбургской литературе. Статьи эти вошли в книгу и даже получили в прошлом году, как правильно, хотя и скрипя зубами, заметил Моисеев, самую престижную региональную премию — имени П.И. Рычкова (говорю это не чтобы похвастаться, а лишь имея в виду мнение жюри, к которому мы ещё вернёмся).
Избрав ядовитость, высокомерие и базарный тон в качестве главных аргументов нападения, не вступая в спор, не опровергая ни одного слова из статьи Мяловой (во-первых, невозможно опровергать ужасающий уровень напечатанного Моисеевым; во-вторых, для этого надо хотя бы элементарно владеть инструментарием), два седых уже, с позволения сказать, писателя, скатились в своих печатных отповедях молодой даме до улюлюканья литературной гопоты.
Не имея, что ответить и не умея этого делать, гиганты местной литературной мысли избрали проверенный способ: сходу перешли на личность критика. Приём подлый по сути, но, может быть, здесь читателя всё-таки ожидали какие-то особенные открытия? Давайте посмотрим.

«Поздравляю, чирикайте дальше…»
Претендующий на ироничность текст «Атака клона» В. Моисеева от начала до конца подчинён одному желанию: унизить и опорочить автора статьи из «Вечернего Оренбурга». «Утомился Александр Старых биться с ветряными мельницами, да и премию имени Рычкова за сборник своих необоюдоострых статей (кто-нибудь объяснит, что это такое и в чём прелесть статей «обоюдоострых»? – А.С.) уже получил, так что можно и на покой. А чтоб не заросла критическая тропа, клонировал себе преемницу – Ольгу Мялову». Так и непонятно из этого брюзжания, доволен ли Моисеев, что Старых «ушёл на покой», или переживает, что появилась на его голову новая беда?
Он даже не пытается скрывать ехидной радости по поводу, как ему кажется, компрометирующих фактов её творческой биографии. Их он со сладострастием скупца обнаружил целых три, но вот беда — все они симптоматичны в первую очередь в отношении самого Моисеева. «Ольга Мялова… — одно из самых ярких явлений в литературной жизни Оренбурга. На её стихах выросло целое поколение оренбургских авторов, — читаем в «Википедии» — одном из самых уважаемых энциклопедических сайтов в Интернете. Правда, читаем в разделе «К удалению»… И 4 июля 2009 года (такая незабываемая для Моисеева дата! – А.С.) «яркое явление», из которого «выросло поколение» (это в её-то 27 лет?), получило вердикт: «К удалению…».
Это здорово напоминает историю об одном местном журналисте советских времён, стихи которого однажды забраковали в писательской организации. Всю оставшуюся жизнь он собирал потом вырезки из газет с некрологами о писателях и поэтах.
Ничего не могу сказать о «Википедии», народной электронной энциклопедии, кроме того, что грамотные преподаватели запрещают учащимся ссылаться на сведения из неё даже при написании рефератов. Скажу в ответ на необоснованную радость хулителя: стихи Ольги Мяловой включены, например, в антологию лучших поэтических произведений от 2000 года по сегодняшний день «Русская поэзия. XXI век». И это не зыбкая виртуальная энциклопедия (где самого Моисеева ни разу не стояло), а реальный литературный факт. О Мяловой, в 14 лет выпустившей свой первый сборник «Чёрные звёзды», писала «Литературная Россия», её стихи печатались в толстых столичных журналах, в годы учёбы её в Литинституте талантливую молодую оренбурженку любил и опекал руководитель поэтического семинара, мэтр отечественной поэзии Юрий Кузнецов. Она лауреат Всероссийского конкурса «Капитанская дочка»… Но эти обстоятельства не мешают Моисееву ёрничать над строчками молодой поэтессы, до уровня которой самому главному «башнеписцу», мягко говоря, как до Китая на коленках. Вот вам красноречивый образец «литературоведческого» диапазона В. Моисеева:
«Улыбнись, дружочек,
погляди,
Как смешно лечу я,
кувыркаюсь…»
Это чьё же такое хорошенькое? А это О.В. Мяловой стишочек. Она и книжки издаёт. Одна под метростроевским названием «Конец тоннеля» вышла у неё в серии «Семейная библиотека поэзии».
Как вам юмор и глубина анализа? Это далеко не всё.
«И стихи у Ольги Мяловой всё такие домашние, добрые:
«Мне просто упорно не нравится жить», например.
Или вот ещё:
«Мне достаётся
позорная роль –
Жить в это время,
нести этот крест».
Что такое лирический герой произведения и чем он отличается от автора, Моисеев, увы, не знает или не хочет знать – а зачем? Задача-то у него совсем другая.
Ещё один повод для злорадного ликования: «Поэтический сборник Ольги Мяловой «Конец тоннеля» областная организация Союза писателей России не постеснялась выдвинуть на губернаторскую премию «Оренбургская лира». После голосования жюри книжка получила ноль голосов из 18 возможных. Ольга Владимировна, птичка наша, певчий дрозд, вы в пролёте!»
Скажи мне, чему ты радуешься, и я скажу, кто ты. Воркуя от удовольствия, Моисеев, видимо, забыл, что и сам «не постеснялся» выдвинуть свою книжку на соискание премии имени П.И. Рычкова, где тоже набрал очков с гулькин нос. Постеснялся почему-то только сказать об этом.
Зато дальше в том же духе, паясничая и кривляясь: «Ну вот и дождалась!», «Поздравляем, Ольга Владимировна, чирикайте дальше», «Чуть не забыл! Ольга Владимировна, спасибо за рекламу! Уверен: теперь за книжками обчириканных вами авторов народ потянется с новой силой».
Тут «Оренбургская неделя» просто валится из рук: это что, действительно общественная газета или личную переписку Моисеева опубликовали по ошибке? Это серьёзно о литературе? Это так мужчина, да ещё и писатель, публично дискутирует с дамой?

«Закройся в гроб к чертям…»
Куртуазность так и брызжет из-под пера и другого «башнеписца» — Сергея Хомутова, основательно претендующего на лавры местного Савонаролы и Хлестакова в одном стакане. Чтобы доказать несоответствие содержания стихов названию серии «Семейная библиотека поэзии», в которой вышла книга Мяловой, он сочинил на половину газетной полосы историю «Для дома, для семьи» — о некоем отце семейства Сидорове, который после работы собрал детей («десятилетнИя (так у Хомутова. — А.С.) Даша и 15-летний Артём»), чтобы почитать им книжку её стихов. Судя по диковатому тексту, сплошь состоящему из беспредметного и беспричинного глумления над стихотворными строчками, и из диалогов, выдающих в собеседниках заметную задержку в умственном развитии, детей от папаши (читай: автора) надо срочно изолировать. Из сумбура, предложенного читателю, понять можно только одно: стихи Мяловой, в представлении слегка тронутого морозцем Сидорова-Хомутова, особо вредны для семейного чтения.
«Выводы из прочитанного получались неутешительные. Пишет Мялова плохо – ритм и размер гуляют, рифмы и образы банальны. Людей ненавидит, одни названия чего стоят: «Стадо», «Дураки», «Манекен», «Ведьма». Себе и другим желает смерти. В Бога не верит… Налицо – атеизм, мизантропия, маниакально-депрессивный психоз – скорее диагнозы, чем авторские методы». «То ли сатанистка, то ли готка…»
«Диагнозы» — это, скорее, про сам монолог Хомутова…
«Два вопроса риторические, — продолжает безумствовать поборник высоких идеалов, — как Мялова смогла окончить литинститут и как оказалась в Союзе писателей России?»
Написать единственный в стране Литературный институт с маленькой буквы – тоже симптом. Такова мелкая месть литераторствующего люмпена Хомутова высоколобым филологам. Ведь сам он, невзирая на амбиции, по диплому всего лишь ботаник. Из текста видишь, что и по рассуждениям о литературе – тоже.
Но и этого ему мало. В приступе высоконравственного припадка добирается он и до составителя сборника стихов Ольги Мяловой, руководителя Союза писателей России Петра Краснова, бросая ему в лицо вполне инквизиторский вопрос: «Может, вопрос в том, что Враг человеческий ему глаза застил?»
И как апофеоз негодования: «Кому пришло в голову издать этот бред в «Семейной библиотеке поэзии» и кто «подставил» областное правительство, убедив его выдать гранД (так опять у Хомутова – А.С.) на такое?»
Не знаю, как вам, уважаемые читатели, а мне совсем не смешно, потому что от всего этого очень дурно попахивает. Так пахнет мракобесие.
«Мне пора. Непонятно куда.
И зачем — тоже мне непонятно.
Шепот ветра какой-то невнятный.
Голос совести — сплошь лабуда…»
А это стихи самого С. Хомутова. Не из этой ли бессовестной лабуды и произрастает его «высоконравственное» словоблудие?
А может, он всё же дорос до хорошего критика, что по версии его подельника Моисеева «иногда случается с плохими поэтами»? Тогда вот вам образец его «литературоведческого» измышления.
«При желании читателя все стихи книги можно начать собирать в единую картину, наподобие пазлов. Но если стихи 2004-2007 годов своими линиями, цветами, вырезами краёв вполне состыкуются (о, великий русский язык! – А.С.) друг с другом в нижнюю часть общей картины, то стихи 2008-го укладываются рядом, но вместе, в другую, верхнюю часть единого изображения.
Стихотворения «Если каждого взять – это личность…», «Чтобы сделать ошибку…», «Устал молчать, но нечего сказать…» и, конечно, «Свои исчерпав сомнения…» несут в себе явные признаки художественного открытия.
Непонятно только, соединятся ли верхняя и нижняя части в одну картину, или автор начал новое полотно».
Вам нужны комментарии к этому прелестному в своей дикой первозданности тексту? А мне так вообще хочется позвать санитаров.
Кстати, это практически половина предисловия Хомутова к сборнику стихов В. Круна!
А полюбуемся-ка на те самые «пазлы», которые собраны под обложкой с названием «В минуты, когда…» Вот уж где, наверное, эстетическое раздолье для семейки Сидоровых — и рифмы там с размерами не гуляют, и людей там любят, и всякие приятные «авторские методы открытия» применяют… Не станет же Хомутов кому попало предисловия про «явные признаки открытия» писать!
«Если каждого взять – это личность.
Если несколько – стадо скотин.
В этом наша от Бога отличность,
И поэтому – Бог один».
Это так, для разминки. Сократ, как вы поняли, нервно курит в сторонке.
А это о высоком и чистом.

О ЛЮБВИ
Пришла.
Запахом апельсина,
Детскими фразами,
Никому не рассказывать
Просила,
Угрожала,
Что иначе набросится,
Мой мозг лишив возможности
Сказать мне «хватит!»,
Послать сигналы,
Чтоб тело встало,
Пошло решать проблемы
В деканате.
Наивная,
Поймал, но не убил.
Поставил на заставку в телефоне.
Любуюсь иногда спросонья.
Ха-ха.
И –
Let it be.

Круто? Особенно «Поймал, но не убил». Это такая чистая любовь в отечественных традициях, специально для Даши с Артёмом…
Не знаю, как насчёт клонов, но поэтические яблоки Моисеева и Хомутова растут, похоже, исключительно на дубах.

ОРЕНБУРГСКИМ «РОК-МУЗЫКАНТАМ»
ПОСВЯЩАЕТСЯ…
Купи красивый красный гроб
И поселись в нём, чтоб живее
Себе ты чувствовать помог,
Что всюду смертью только веет.
Тебе понравится мечтать,
Закрывшись крышкой для приличья, (?)
Забрав с собой браслетов рать,
Толстовку с черепным обличьем.
<…>
Но с детства всем известно нам,
Что ожидает рок-героев…
Так что закройся в гроб к чертям
И там живи своей мечтою.

Привет, как говорится, Сидоровым вместе с сатанистами. И хорошее пожелание всякой литературной гопоте. Жаль, что «захлопнуть крышку» над ней невозможно по причине неистребимости этой породы. Время нынешнего культивируемого бескультурья – питательная для неё среда. Гопота всегда всплывает там, где образуется пространство. Пространство, не занятое талантом.