Поэт Дмитрий Морской
Немногим любителям и ценителям русской поэзии известны стихи этого высокоодарённого поэта, нашего земляка, уроженца села Сапожкино Бугурусланского района. Причина неизвестности поэта легко объясняется, если мы познакомимся с биографической справкой: Д.И. Морской (Малышев) родился в 1897 году. Участник Первой мировой войны. В период Гражданской войны находился в Красной армии, в особом коммунистическом отряде бугурусланцев, прикомандированном к Чапаевской дивизии. В 1923-1925 гг. учился в Высшем литературно-художественном институте им. В.Я. Брюсова. Первые рассказы Д. Морского получили высокую оценку М. Горького, а стихи – профессора П.Н. Сакулина, который редактировал первый сборник стихов поэта и написал к нему предисловие. Книга стихов «Сурдина пурги» вышла в издательстве «Никитинские субботники» в 1926 году. В 30-е гг. Д.И. Морской написал сценарий «Из глубины веков» о жизни Мордовии. Участвовал в работе первого съезда советских писателей.
В 1935-1936 гг. - первая репрессия. Отбывает срок наказания на строительстве БАМа. Кстати, там, в издательстве «БАМЛАГ НКВД», выходит его книга «Розовое утро».
В 1938-1940 гг. – вторая репрессия. Отсиживает срок в Куйбышевской тюрьме. В 1941-1943 гг. – новый срок. Отбывает его на стройках химии в Куйбышевской области. С марта 1943 до марта 1944 – в Советской армии. В 1944 году получил новый срок – десять лет - и отбывает его полностью.
В 1956 году Дмитрий Морской реабилитирован и последние месяцы доживает в Боровом доме инвалидов под Бузулуком, где и умирает.
За последние шесть-десять лет трагической жизни и творчества Дмитрия Морского было опубликовано всего несколько краеведческих заметок, поминально-упоминальных статеек любительского плана и ни одной достойной профессиональной учёной работы. Не говорю уже и о стихах из неопубликованного, забытого или нового обнаруженного.
Несколько лет назад альманах «Гостиный Двор» опубликовал большую работу о трагической жизни Дмитрия Морского (автор - Фаниль Анварович Ишбулатов). Эта публикация стала началом огромной, утомительной работы по сбору материалов о жизни и творчестве поэта, по сбору стихов, рассказов, сценариев, писем, воспоминаний, публикаций Д.И. Морского, работа в архивах страны.
Выявлены более сотни стихотворений, неизвестных читателям, переписка с А.М. Горьким, воспоминания о поэте однолагерника, писателя Сергея Воронина, лауреата Государственной премии СССР, многолетнего редактора журнала «Нева», интереснейшие протоколы допросов и многие другие бесценные материалы, которые и составили целый однотомник, который, наконец, должен прийти к читателю.
В нескольких номерах «Мастерской» мы будем публиковать материалы из литературного наследия.

Призывник
За рекой дорога пролегла,
Над колхозом голуби летели.
Конь скакал, кусая удила.
Пастухи играли на свирели.
Тихий ветер колыхал лениво
По холмам султанистый ковыль.
Покидали мы родные нивы,
Поднимали по дороге пыль.
И глядели вдаль за воротами
Наши жёны, матери, отцы.
И в долине, устланной цветами,
Долго не смолкали бубенцы.
И кудрями застланные очи
Сквозь туман померкнувшего дня
Видели до самой поздней ночи
Поцелуй последний у плетня...
***
Лунный свет и чёткие вершины.
Громкий марш обутых в кожу ног.
Жухнет придорожная осина,
Рубит грунт подкованный сапог.
За плечами сухари, винтовка,
В пазухе - любимых песен том,
Боевую нашу подготовку
Унесу я в мой колхозный дом.
Чтобы мирно нивы расцветали,
За рекой черёмуха цвела,
Над колхозом голуби летали,
Конь скакал, кусая удила.
Чтобы дождик омывал калину,
И алела родина моя...
Наряжу я розами долину,
Чтобы гремела песня соловья.
Никому моей большой отчизны
Не отдам я ни за что вовек!
И порог высокой этой жизни
Не преступит чуждый человек.
Потому - винтовка за плечами,
Недопетых песен полный том!
Стерегу я днями и ночами
Родину, объятую трудом.
***
Опрокинутый вниз головою
В светлом озере высится лес,
Над росистой лесною травою
Светляки загорелись до звёзд.
Я пою, соловью подражая,
Гулко катится бочка моя,
И мне кажется, кляча гнедая
Чутко слушает песнь соловья.
Вдалеке заиграла гармоника,
Разлились по горам голоса,
Соловьиные выси разбойника
Так и просятся в эти леса.

***
Живу в подвальном каземате
С тяжёлой дверью в косяке,
И холод в сжатом колпаке,
Как вьюга, волосы косматит.
Большими вспышками мороз
Пылает пламенем на окнах,
И снежным мхом порог оброс,
Углы в серебряных волокнах.
На козлах вязовых кровать,
Шинель, потрёпанная бурей,
На табурете, как дрова,
Учебники глаза мне хмурят.
Не Фауст я, не Мефистофель, -
Я перерос веками их.
Моя научная голгофа -
Родник источников земных.
Иду железными шагами,
Ступень вздымая на ступень,
И загрубелыми руками
Борю гнетущий душу день.
Отец и мать в сединах ломких
Мне письма нищенские шлют,
Где чувствую, что, как соломки,
Они в апреле поплывут.
Но я последней каплей крови
Пишу им кованый ответ:
«Крепитесь! Вечер сводит брови,
Наутро распахнём рассвет».

Над куделью
Семицветными каймами
Вышивные швы холстин...
В три полотнища на маме
Самосотканный сатин.
В ситец прячутся два рога
Над загаром впалых щёк,
Звонко у сеней порога
Мамин щёлкает станок.
Ластится язык дубовый
К пышным косам конопли,
Скачет с хохотом любовным
По пригоршню и стеблю.
Под её ногой осколки –
Вороха хрустят лапши,
Поперхнулись шёлком чёлки,
Волос чесанный шуршит.
Ты, лебедушка-мордовка,
Мни куделю с песней, мни!
Сын, гусляр отпетый, ловко
Труд на струнах отзвенит.
Сшей, родная, для детины
Рубище, в плечах сажень,
Из оборванной скотины
Сделай белый лебедень.

На лугах
Точно цепь золотых журавлей,
Косари растянулись в лугах,
С каждым взмахом сильней и сильней
Косы свищут в упругих руках.
Злее смейтесь,
Пойте, косы,
И звучите
В зное дня,
Волны луга,
По прокосу
Разливайтесь
В зеленях.
А в лесу тишина, тишина,
Не трепещет задумчивый лист,
Только слышится звон кувшина
Да косы разливается свист.
Злее смейтесь,
Пойте, косы,
И звучите
В зное дня,
Волны луга,
По прокосу
Разливайтесь
В зеленях.
Плечи вспухли. По жилам огонь
И мозоли - как угли в костре,
Разгорается жарче ладонь,
И коса все быстрей и быстрей.
Злее смейтесь,
Пойте, косы,
И звучите
В зное дня,
Волны луга,
По прокосу
Разливайтесь
В зеленях.
Ни тревоги, ни скуки былой...
Ослепляет стальная змея
И клокочет в груди удалой
Недопетая песня моя.
Злее смейтесь,
Пойте, косы,
И звучите
В зное дня,
Волны луга,
По прокосу
Разливайтесь
В зеленях.

Моё рожденье
В золотой соломе в октябре
Под мычанье красного телка,
Я родился рано на заре
В хижине у сизого шестка.

Повитуха-бабушка рукой
По сиденью шлёпнула меня, -
Тонкой струйкой золотой
Вылетел, бубенчиком звеня.

Загорелись огоньком глаза.
Очень долго богатырски спал.
Выкатилась звонкая слеза.
Солнца луч со мною заиграл.

Нитью грубой повитуха пуп
Закрутила, ворожбой скрепя,
И отцу на войлочный крептук
Кинула, как обмолот снопа.

Словно кошка над котёнком, мать
Уркала, мне подавая грудь,
И с зубком весёлая кума
Торопилась на меня взглянуть.

Жаворонок
Небо иссиня-сине.
Жаворонок сизый ввысь
Песнь весеннюю унёс,
Звонко над селом повис.
Трельный ливень крылья лили
Серебристо в ширь полей -
Жаворонок сизокрылый,
Звонче трель весны пролей!

Колыбельная
Сквозь щель холщовой колыбели
Впервые мир мне стал сиять.
Под ропот волн и звук свирели
Меня укачивала мать:
«Пой, прялочка кленовая,
Не рвись, льняная нить...
Сотку холстину новую -
Рубаху стану шить.
Сошью рубаху белую -
Малютку наряжу...
Куплю я ленту целую
И стан твой повяжу.
Дремли, сыночек маленький,
Пока печали спят,
Пока румянцем аленьким
Уста твои горят...»

Голубь
Шарахнулся голубь седой,
Дугу обогнув над карнизом,
Он падал - распластанный - книзу,
Как ястреб, в затон золотой.

В закатную пору незримо
Синеет тенетная медь -
И голубь не ринулся мимо,
А грудью ударился в сеть.

Волнуется тронутый провод
И долго гудит, как струна,
И немью вечерней дубровы
На город сошла тишина.

Ах! Эти улицы-проруби
И этот железный карниз...
О милые сизые голуби,
Не надо, не падайте вниз!