Задачи, стоявшие перед оренбургскими педагогами в начале ХХ века, как две капли воды похожи на сегодняшние.
Публикацию подготовила Татьяна Судоргина
«Подвижничество травят и печать, и общество»
Попечителем оренбургского учебного округа 105 лет назад был назначен действительный статский советник Н.Ч. Зайончковский. Накануне приезда Николая Чеславовича в административный центр обширного степного края в «Оренбургском Листке» был напечатан репортаж о его прощании с коллегами на прежнем поприще – в Риге: «Всего собравшихся было около 70 человек, в том числе управляющий округом, все директора среднеучебных заведений, народных училищ Лифляндской и Курляндской губерний. Чествование началось поднесением иконы святого Серафима Саровского, художественно исполненной и вделанной в драгоценную ризу.
Прочитан следующий адрес: «Почти 12 лет назад Высочайшим приказом по Министерству народного просвещения Вы назначены окружным инспектором Рижского учебного округа. То было время кипучей организационной деятельности по устройству учебных заведений, и в особенности начальных школ. Составленный Вами трактат об имуществах лютеранских приходских школ устанавливает незыблемые основания для правильного решения весьма сложного вопроса, а объяснительная записка к проекту нового положения о начальных народных училищах заключает в себе столь богатый материал из прошлой и настоящей жизни сельской школы Прибалтийского края, что бесспорно должна служить настольной книгой для всех лиц, причастных к делу руководства начальным обучением инородческого населения. Твёрдое, неуклонно последовательное, истинно русское направление деятельности на пользу этих школ оставит неизгладимый след в истории их реформы».
За обедом, который прошёл весьма оживлённо, просто, мило, было сказано немало тостов, но ещё больше речей, в которых отмечались разнообразие деятельности Николая Чеславовича на пользу просвещения, общественной жизни русской Риги. Особенно подчёркивалась его служба инспектора в Александровской рижской гимназии, председателя испытательного комитета и русского государственного деятеля с ясным умом, железной волей, который знает, что нужно делать и как делать, который сам является и первым работником, и всесторонним знатоком своего дела.
На каждую речь Н.Ч. Зайончковский отвечал как прекрасный оратор. С особенным восторгом была принята его речь о русском учителе, которому нелегко даётся его работа, подвижнический труд которого зачастую травит и печать, и общество, а между тем ему необходимо доверие, поддержка. Оратор надеется, что скоро должно наступить время оценки доброй и радостной работы этого скромного слуги Отечества, когда теплом, любовью и лучшим его положением согреется его работа, его «сеяние разумное».
Между прочим, один из присутствующих оренбуржцев, как бывший педагог Оренбургского учебного округа, выразил радость, что его родной округ будет иметь во главе личность с такими чудными, ободряющими деятельность, службу и жизнь учителя взглядами.
В лице Николая Чеславовича русские прибалтийцы лишаются искренне убеждённого просвещённого человека и деятеля, талантливого педагога, энергичного, опытного администратора, который во всё время своего служения в Риге твёрдо стоял на страже широко и глубоко понимаемых русских интересов. С этой точки зрения он и судил о явлениях прибалтийской жизни»…

«Обстоятельства требуют высшего напряжения»
В местных периодических изданиях в 1904 году была опубликована речь Н.Ч. Зайончковского, произнесённая «при представлении ему служащих в учебных заведениях Оренбурга».
Сначала Николай Чеславович заявил: «Попечитель учебного округа есть, конечно, верный исполнитель священной Монаршей воли относительно подведомственных ему учебных заведений и должен точно, неуклонно руководствоваться распоряжениями Министерства народного просвещения, той же волей определёнными.
Но, господа, в нашей живой деятельности нет возможности всё предузаконить, всё урегулировать общими формулами, дать по каждому вопросу предварительные распоряжения. Само проведение в школьную жизнь законов и предписаний отдаётся в руки местных деятелей, вверяется их совести, разумению, сознанию долга, их опытности, такту. Поэтому на долю каждого из нас приходится немало самостоятельности, а вместе с ней и много ответственности. Моя доля в той и другой особенно велика.
В своих отношениях к людям, к сослуживцам я люблю полную ясность, точность, прямоту и откровенность, основанную на взаимодоверии. Это доверие я приношу вам вместе с уверенностью, что и вы отнесётесь ко мне доверчиво, будете моими добрыми сотрудниками.
Я желаю, чтобы вы узнали меня возможно скорее, и с этой целью выскажу тут же некоторые свои общие взгляды на предстоящую нам совместную работу. Из них вы усмотрите, чего я требую от вас. Не ищите в моих словах намёков на учебные заведения нашего округа - я их ещё не знаю и говорить о них специально не могу».
Прежде всего Николай Чеславович указал на необходимость того, чтобы «в школе с образованием юношества соединялись воспитание его в духе веры, преданности Престолу и Отечеству и уважение к семье, а также забота о том, чтобы с умственным и физическим развитием молодёжи приучить её с ранних лет к порядку и дисциплине. Школа, из которой выходит юноша с одними курсовыми знаниями, не сроднённый религиозно-нравственным воспитанием с чувством долга, с дисциплиной и уважением к старшим, не только не полезна, но часто вредна, развивая столь пагубные для каждого дела своеволие и самомнение. Не скрою, однако, что я так же, как и вы сознаю трудность этого исполнения при настоящих обстоятельствах, которые требуют от нас высшего напряжения сил».

«В школе водворилась полная распущенность»
«В школе есть два главных воспитывающих элемента: учителя и учебные предметы, - утверждал 105 лет назад новый руководитель оренбургских педагогов. - Всем известно, с какой энергией и, надо признать, с каким искусством, шаг за шагом в течение целого ряда лет часть нашего так называемого интеллигентного общества и некоторые органы печати, одни не ведая, что говорят, другие, напротив, отлично это ведая, подрывали в глазах учащихся авторитет как учителей, так и учебных предметов.
Нас, учащих, поголовно объявили бездушными формалистами, тогда как русский человек по природе не формалист, а русские учителя постоянно влагали всю душу в своё дело и сократили среднюю продолжительность своей жизни до крайних пределов. Нас объявили, чуть ли не врагами наших учеников, а преподаваемые в школах предметы частью бесполезными, частью сводом вредных, тенденциозно подобранных побасенок, рассчитанных будто бы на задержку развития учащихся.
Вместо них стали рекомендовать предметы, ни в какой культурной школе неизвестные. В курс русской литературы требовали введения даже представителей декадентства. Из преподавания отечественной истории стараются, и, по-видимому, кое-где небезуспешно, вытеснить направление национальное и патриотическое, заменить его сомнительными теориями «естественной эволюции» и «экономического материализма». О законе Божием я уже не говорю… Вместо того чтобы вести борьбу против всего этого, многие из педагогов смалодушничали. В этом уже наша вина.
В школе упразднили сколько-нибудь серьёзное учение – учебные заведения превратились в фабрики свидетельств, аттестатов и дипломов. Мы забыли, господа, что «делу – время, а потехе – час». И вот теперь пожинаем плоды своей слабости. В школе водворилась полная распущенность. А между тем на наше место пришли другие учителя – школьные предметы обучения заменились пропагандой марксизма, социализма… Молодые, нежные организмы, особенно в средней школе, не выдерживают этой атмосферы. Здесь причина увеличивающегося числа самоубийств.
Перед нами пропасть. Надо остановиться. Мы, педагоги, должны водворить в школе учение, серьёзное учение. Родителей мы должны просить помочь нам в надзоре за их знакомствами, времяпрепровождением, занятиями, чтением.
Обучение должно быть воспитывающим. Первое место в нашей школе по воспитательному воздействию на учащихся принадлежит в настоящее время закону Божию, отечественной истории, русскому языку и литературе».

«Охраняйте молодёжь от пошлости»
Затем Н.Ч. Зайончковский обратился к педагогам: «Господа законоучители! Вы - проповедники божественного учения, ответственного самого по себе за человеческую душу. В силу всего этого займите в учебных заведениях первенствующее среди учащих место.
Господа преподаватели отечественной истории! Я неуклонно буду требовать от вас преподавания вашего предмета в духе исторической правды, в направлении строго национальном и патриотическом – так этот предмет преподаётся в школах всего цивилизованного мира. Не скрывайте от учащихся наших слабых сторон, печальных событий в истории родной земли.
Господа преподаватели русского языка и словесности! Растите учащихся в любви к родной русской речи, охраняйте её чистоту, развивайте в них любовь к изящной, мировой русской литературе и её национальным элементам, развивайте само чувство изящного… Охраняйте молодёжь от пошлости, старайтесь, чтобы она воспитывалась на высоких образцах человеческого творчества, на глубоких, оригинальных мыслях…
Скажу вам всем, господа, что если где надлежит обратить внимание на воспитание, то это, несомненно, в наших женских гимназиях – там учатся будущие жёны и матери русских людей. Когда говоришь о воспитании в школе, то приходится говорить о взаимодействии семьи и школы. Я уверен, что добрым, сердечным отношением к детям, вовсе не исключающим твёрдости и настойчивости в требованиях, вы привлечёте родителей к тесному с нами союзу. Чаще с ними видайтесь, чаще беседуйте. К сожалению, надо признаться, что встречаются семьи, которые не только не содействуют школе, относясь индифферентно к воспитанию своих детей, но даже противодействуют ей и смотрят на школу, как на фабрику дипломов для сыновей и дочерей. Случается, что представители таких семейств пробуют чуть ли не терроризировать учителей и даже начальников учебных заведений. Будьте в этих случаях тверды, действуйте по закону и совести, по долгу присяги и ничего не бойтесь.
Господа начальствующие и учащие в низших учебных заведениях! По своей предыдущей службе я стоял близко к делу народного образования и полюбил его всей душой. Но мне приходилось до сих пор работать преимущественно для образования латышей и эстонцев. Я очень счастлив, что воля Государя Императора привела меня сюда, где я могу поработать для образования русского сельского населения. Моей задачей будет возможное увеличение среди него числа школ. У нас много школ инородческих. Мы здесь не одни деятели на ниве народного просвещения – встречаются на ней и другие ведомства. Наш искренний им привет, мир и любовь.
Итак, господа, все те из нас, которые будут прилагать честные старания, по долгу присяги и совести воспитывать в школах учащихся в духе веры, беззаветной преданности Царю-самодержцу и в сыновней любви к великой Святой Руси, будут иметь во мне искреннего, верного друга, найдут энергичную поддержку. Я твёрдо уверен, что мы будем со всеми лучшими друзьями».