Сейчас он – полковник, но если бы мы могли вернуться на семьдесят лет назад, то увидели подростка, ученика московской школы, ничем особым не отличавшегося от других советских детей. Гром среди ясного неба – Великая Отечественная война – грянула, оборвав детство. Двадцать второго июля сорок первого года начались бомбардировки Москвы. Артиллерия Советского Союза в то время была слабой, зенитки не могли сбить немецкие самолёты, летающие на высоте до десяти километров, и людям приходилось дежурить на крышах домов, чтобы предотвращать пожары от зажигательных бомб. Яркое впечатление, вынесенное из детства: фашистские самолёты в небе похожи на церковные крестики, с земли кажется, что они очень медленно движутся, хотя на самом деле, конечно же, летят быстро. Ещё одно из ярких воспоминаний того времени: первомайская демонстрация за полтора месяца до начала войны. На ней будущий разведчик впервые увидел руководителей партии и Сталина. Иосиф Виссарионович выглядел скромно: шинель без погон, фуражка защитного цвета из этого же сукна и, знакомая по фотографиям, поза – рука за пазухой.
Двадцать шестого июля, после четырёх бомбёжек Москвы, правительство приняло решение эвакуировать различные учреждения, в том числе и Наркомат путей сообщения, в котором работал старший брат Александра Фёдоровича – Алексей. Он был старшим инженером управления дорог среднеазиатского направления. Наркомат эвакуировали в три города: Самару (тогда Куйбышев), Ташкент и Оренбург. Из этих точек руководили всеми перевозками Советского Союза. Хорошее транспортное сообщение было очень необходимо в условиях войны: перевозили людей, технику, медикаменты и т.д. Поэтому вскоре на работников таких учреждений наложили бронь: людей дееспособных не призывали в Вооружённые силы, их фронтом стала работа.
Судьба забросила Провоторовых в Оренбург. В товарном вагоне добрались до места назначения. Степная столица удивила вчерашних москвичей: ишаки и верблюды, разговорная речь, наполненная непонятными словами вроде «айда», огромная статуя Сталина у железнодорожного вокзала, обращённая лицом в сторону города (её снесли при Н.С. Хрущёве), – всё это было непривычным. Едва успев обжиться в выделенной приезжим комнате, Алексей Провоторов ушёл на фронт по партийной мобилизации, и пятнадцатилетний Саша остался один: родители в Воронеже, старшие сёстры и братья на войне. Началась взрослая жизнь в тылу, с карточной системой (800 граммов хлеба рабочему в день), с постоянным чувством голода… Было тяжело, но Александр Фёдорович говорит, что этот период многое ему дал: тяготы жизни научили терпению и самостоятельности. Да по-другому вряд ли и могло быть: пришлось работать токарем в колёсном цехе вагонного депо станции Оренбург, выполнять по полторы-две нормы за двенадцатичасовой рабочий день, но во время войны все так жили, это было скорее правилом, чем исключением. Когда Александр Федорович стал заместителем секретаря комсомольской организации, добавилась ещё и общественная нагрузка. Проводились собрания, на которые приглашали актив и партийных комсомольских работников. Участники этих слётов готовили патриотические выступления, лучшие получали подарки и награды, которые берегли, ценили и с гордостью носили во время железнодорожных праздников. Александр Провоторов тогда получил две: «Отличный вагонник» и «Ударнику сталинского призыва». Хранит их до сих пор как память о том времени.
Принято считать, что во время войны не было никаких развлечений, но это не так.
— Конечно, было трудно, – говорит Александр Фёдорович, – но казалось, что это естественная ситуация, молодость брала своё, и мы ходили на танцы, приглашали девушек в кино. Кинотеатры работали на полную мощь, чтобы собрать больше средств для отчисления государству на нужды обороны. В «Молоте» до двенадцати часов показывали фильмы, причём перед ними и всегда давалась хроника – рассказ о событиях на фронте, естественно, о хороших, чтобы поддержать боевой дух, оптимизм людей. А утром начинались танцы, и мы, уставшие после смены, полуголодные, всё равно шли туда: танцевали, любили, ревновали – всё, как в мирное время. Вот что значит молодость.

Так продолжалось около трёх лет. Появилось стремление расти по профессиональной линии, окончить железнодорожный институт, но судьба распорядилась иначе, и в ноябре 1944 года Александра Фёдоровича пригласили на работу в органы государственной безопасности.
— Тогда в органы госбезопасности приглашали людей «от станка», считалось, что рабочий класс не связан никакой собственностью, что он готов защитить Родину, пойдёт на любой шаг. Вплоть до того, что отдаст жизнь за своё Отечество. Инженер или педагог не подходили, так как они считались интеллигентами и могли не выдержать испытаний в случае возникновения экстремальных ситуаций. Например, немцы захватили меня как разведчика, что тогда делать? Я должен быть воспитан по такому принципу: погибну, но не выдам информацию. Вот так раньше было. Сейчас немного по-другому. Преданность Отчизне должна быть, но не до такого предела. Тем не менее человек даёт присягу, что если будет нужно, он отдаст жизнь за Родину. Сейчас нет преград инженеру, педагогу, учёному, наоборот, если оперативный работник обслуживает научный институт, который ведёт разработки по космосу, он должен быть компетентным в этом вопросе, не допускать утечки информации противнику. Ведь между учёными идёт конкуренция.
1944 год был напряжённым временем, и из молодых работников ФСБ (тогда КГБ) формировали отряды, которые шли вслед за войсками и проводили так называемую «зачистку» изменников Родине: старост, полицейских, предателей партизан и т.д. Но уже тогда чувствовалось, что весь этот пятилетний ад подходит к концу. Силы противника были измотаны. Советские войска, освободив свою территорию, принялись за европейские страны, оккупированные фашистами. Их встречали как спасителей.
— Такие страны, как Польша, Болгария, Румыния, должны быть благодарны нам, — уверен Александр Фёдорович, — но, к сожалению, правящие режимы, которые переориентировались после распада Варшавского Договора, под влиянием западных структур, пытаются переписать историю на новый лад. Это огорчает, но такова жизнь. Ведь за идеологию нужно бороться, и наша недоработка, вероятно, была в том, что идеологическую часть мы просвещали, а социальные вопросы несколько отставали, поэтому людей сейчас так легко развернули и мы оказались в волне критики.
Потом была учёба в Московском юридическом институте. К этому времени Александр Провоторов уже был женат на Нине Петровне Белоусовой, бухгалтере. Кстати, познакомились они всё на той же железной дороге. Не была ли она против профессии мужа?
— Не была. Дело вот в чём: мы все были воспитаны патриотами, все рвались на фронт. А разведчики не идут в лобовую атаку. Они ведут тайную войну. Всё это воспринималось с гордостью, слово «опасность» даже не обсуждалось тогда. Не каждому предлагалась такая работа, тем более в военное время. Набор сотрудников в органы государственной безопасности идёт не по объявлению. Сотрудников подыскивают кадровики, делают им предложение, и тогда уже люди решают: работать или нет. Я не помню таких случаев, чтобы кто-нибудь отказался. Тем более в условиях того времени, когда все рвались воевать.
После двухгодичного обучения в Университете марксизма-ленинизма, трёхгодичного в двух Высших школах КГБ при Совете Министров СССР в августе 1949 года Центральный аппарат на Лубянке в Москве направил Александра Фёдоровича для дальнейшего прохождения службы в Берлин.
— Я был молод тогда – двадцать четыре года, но уже прошёл серьёзную подготовку и владел немецким языком, передо мной была поставлена задача проникать в разведывательные центры противника, то есть в американскую, французскую, английскую и немецкую разведки и в белоимигрантские центры, которыми тогда руководил из Парижа известный из истории Александр Керенский. Когда мы прибыли в Берлин, я впервые увидел немцев вживую, до этого – только в фильмах. Гражданское население донашивало старую военную форму. Как-то жутковато стало, а потом оказалось, что они очень законопослушные люди. За пять лет нашего пребывания ни одного солдата нигде не притеснили. Такие они: сказано – выполнять! Нашей целью было проникнуть в разведку противника, иметь людей, которые могли бы снабжать нас секретной информацией, выясняя замыслы против Советского Союза, его вооружённых сил в Германии (там было до миллиона человек наших войск) и планы противника по проникновению в правительственные структуры Германской Демократической Республики. На основании полученных сведений составляли информацию для руководителей нашей страны. Это была коллективная, очень интересная работа. Мы, конечно, были молодыми, но руководили нами опытные разведчики и контрразведчики, у которых было чему поучиться. Обстановка была очень сложной, постоянно нужно было проявлять осторожность. Я работал под прикрытием сотрудника дипломатической миссии СССР в Германии, на что имел соответствующий документ. Это было нужно для того, чтобы, если меня задержали или арестовали, я мог бы воспользоваться дипломатической неприкосновенностью. Но напряжение всегда существовало, были случаи, когда источники информации работали на две стороны. Нервное напряжение было такое, что стучало в висках, но всегда хотелось идти и рисковать, приносить максимум пользы государству. Моя семья жила со мной в Берлине. Условия проживания были хорошими, мы ни в чём не нуждались. Работали днём и ночью.

Теперь, когда молодость и работа ушли в прошлое, Александр Фёдорович Провоторов, являясь полковником ФСБ в отставке, взялся за перо. Вышедшая в 2005 году книга «Заметки контрразведчика» обрела широкий резонанс в среде читателей, а многими высшими учебными заведениями спецслужб России востребована в учебном процессе как документальный практический материал. В 2007 году вышло новое издание этой книги, уже в двух томах. Рассказывается в ней о непростых отношениях России и Запада, о некоторых эпизодах скрытой войны и жизни разведчиков разных стран.
— Поразмыслив, я пришёл к выводу: всё, что я увидел, работая в Германии, в контрразведке и во внешней разведке, может быть интересно для истории, и написал об этом книгу. Мы разослали её в вузы ФСБ и в пограничные войска, и там высоко оценили, включили книгу в учебный процесс по специальным дисциплинам. К книге проявил интерес и наш земляк, писатель Владимир Карпов, автор «Генералиссимуса», «Маршала Жукова» и других известных книг. Когда я отдыхал в одном из санаториев Подмосковья, он пригласил меня к себе домой. Мы обменялись творческими планами. Бывший секретарь Союза писателей СССР, Герой Советского Союза (во время войны добыл семьдесят «языков»), участник делегации Михаила Горбачёва в Америку, Владимир Карпов проявил живое участие в моей судьбе. Ещё одна встреча – с Юрием Дроздовым, резидентом в Китае и США. Он двенадцать лет руководил нелегальной разведкой Советского Союза. Эти встречи обогатили меня дополнительными сведениями и вдохновили на дальнейшую творческую деятельность.

Публикуем одну из глав первого тома книги А. Провоторова «Заметки контрразведчика», повествующую о малоизвестной странице Великой Отечественной войны.