Альфия Галиева
Ветеран с наградами на груди лихо пляшет лезгинку на Красной площади - эти кадры в День Победы увидели телезрители всей страны. Многим запомнился бодрый старый солдат в окружении военных и молодёжи. Кто бы мог подумать, что в жизни оренбуржец Пётр Ильич Федосов практически не расстаётся с бадиком.
- Да, было дело, - смеётся восьмидесятичетырёхлетний житель с. Городице. - Пусть весь мир видит: мы ещё крепкие, нас просто так не возьмёшь...
На Парад Победы в Москву ветерана приглашали дважды. В прошлом году побывать 9 мая на Красной площади Петру Ильичу не удалось. Зато в нынешнем, говорит, встречали его в столице со всеми почестями: поселили в «Президент-Отеле», дали в сопровождающие капитана, пригласили на концерт в Кремль. И уже после Парада у храма Василия Блаженного к старому солдату подошли военные – пожать руку и сфотографироваться с фронтовиком...
- Я тогда положил бадик, снял плащ, - хитро улыбается Пётр Ильич, - и только попросил, чтобы они мне подпели. А тут телевидение... Вечером мне уж родственники стали звонить: ну ты, Петро, даёшь! Лезгинку на Красной площади!
Свой первый и единственный парад Пётр Ильич увидел только сейчас – в 84 года. Парад Победы в 1945 году для него остался лишь на плёнках кинохроник – война Петра Федосова закончилась у стен рейхстага. Здесь 7 мая 45-го он встретил 21-й день рождения. На  стене фашистского логова оставил незатейливую надпись «Федосов. Чкалов» и станцевал фирменную, «победную» лезгинку.
- Был у нас ординарец у замкомандира дивизии – осетин, - вспоминает ветеран. - Его бурку я до сих пор помню. Ох и здорово лезгинку танцевал! Он меня и научил.
Весть о войне в село Дмитриевку Александровского района пришла 21 июня в одиннадцать часов утра. В тот же день на фронт отправились две машины добровольцев. Петька Федосов тогда только окончил девять классов. И ещё две недели назад с двумя товарищами из деревни собирался в военное училище – по направлению военкомата. Там смышлёного крепкого парня давно взяли на заметку – хоть и рос сиротой при бабке, а учился хорошо, занимался физкультурой, двухпудовые гири поднимал играючи. Да и ровесники его уважали, даже прозвище придумали солидное - с пятого класса Петька был Консулом. Но до военного училища ему, в отличие от товарищей, не хватило в паспорте одного года, и будущий командир пошёл работать в колхоз и учиться в десятом классе. Но война на возраст не смотрела…
- Нам два месяца до конца учёбы оставалось, - рассказывает Пётр Ильич, - а 23 февраля в деревню приехал инструктор райкома ВЛКСМ. На фронте, говорит, нужны командиры, а вы теперь самые образованные: десять классов почти окончили. Тех, кто в 1923 году родился, мобилизовали, конечно, а мы, 1924 года рождения, пошли на фронт добровольно – даже сомнений ни у кого не возникло. А бабушка только причитала, что сухарей у нас нет, не с чем меня в дорогу снарядить.
Сухарей всё же насушили, и наутро, в метель, с двумя подводами Консул и три десятка таких же пацанов отправились за тридцать километров – до Буланова. Здесь со всего района собрали больше двух тысяч человек. В одной на всех маленькой столовой, вспоминает Пётр Ильич, питались по очереди – раз в два дня. Отсюда Петро и ещё двенадцать ровесников из его деревни попали в Краснохолмское пехотное училище. До сих пор Пётр Ильич удивляется себе: сообразил же тогда промолчать про раскулаченного деда – отца матери. Иначе вместо училища и фронта отправился бы назад в деревню, как три его товарища, у которых были судимые родственники…
- Это сейчас в армию калачом не заманишь, - говорит ветеран, - а тогда разве мы могли представить, что служить не пойдём?
В училище Пётр Федосов оказался в роте, где готовили командиров-пулемётчиков, и окончил его в августе 1942 года. А уже в сентябре молодого командира отправили под Сталинград. Но его битва здесь продолжалась примерно неделю – точнее Пётр Ильич не помнит: после тяжёлой контузии очнулся он только в уфимском госпитале.
После лечения начальник госпиталя дал Федосову двухнедельный отпуск. В деревню он приехал уже под вечер.
- Заглядываю через низкие окна в дом, - говорит Пётр Ильич, - а там всё как до войны: отец за столом ужинает – с фронта пришёл раненый, двоюродный брат рядом, бабушка хлопочет. А тут соседка ко мне подошла. Я ей говорю: «Пойди спроси, пустят они солдата переночевать». Она мою шутку поняла, вернулась: «Пустят». Ну я и зашёл в дом. Чуть по шее не схлопотал за шутку.
В этот отпуск Петро встретил в деревне и одного из товарищей, с которым ещё до войны собирался в военное училище по направлению военкомата. Федосов ни о чём не стал его расспрашивать, но понял, что дома здоровый офицер оказался не просто так. Уже позже ему сообщили, что товарища «взяли» за дезертирство.
После контузии Петра Федосова направили в Колтубанку – готовить младших сержантов. Здесь ему тоже довелось встретиться с земляками – теми, кто был младше его и мобилизовался позже.
- Слышу однажды в землянке: «Консул здесь! Консул здесь!» - улыбается Пётр Ильич. - Я туда: «Кто здесь Консула знает?». Ребята, конечно, не ожидали и очень обрадовались. Они почти все погибли – попали как раз под Курск.
О другом своём пополнении Пётр Ильич вспоминает только добрым словом и с улыбкой. Однажды на обучение прибыли трое заключённых – карманники, мелкие воришки - «тюремщики», как говорит фронтовик. Брать на себя их подготовку никто не хотел, а Федосов согласился: я, говорит, сиротой рос – найду с ними общий язык, тем более мы ровесники. И нашёл-таки!
- Воевали они хорошо, - говорит Пётр Ильич, - все в разведку пошли.
Ульяновск, Киев, Житомир, Винница, Львов, Варшава – путь к Победе самого Федосова оказался длинным. Но долгая его военная история с войной не закончилась. Федосов попал в резервный офицерский полк и служил в Германии до марта 1946 года. Внук раскулаченного крестьянина оказался в составе комиссии по репатриации. Ей, по словам Петра Ильича, предстояло вернуть на Родину пять миллионов советских граждан – военнопленных и пленных с оккупированных территорий. Многих соотечественников повидал Петро за это время. Сегодня ветеран, дошедший до Берлина, не скрывает, что были среди них и такие, кто не торопился возвращаться домой. А на Родине они числились пропавшими без вести...
- Когда в 43-м я снова пришёл домой, - вспоминает Пётр Ильич, - то пообещал тётке, что обязательно найду троюродного брата. Ну, вернее, сказал, чтобы успокоить: «Вот поедем, дадим им жару, и найду я Ваську!». Вроде шуткой сказал, а оно вон как обернулось – нашёл-таки. В Германии, после войны - по спискам. По проводам в его часть пришёл. Он у майора ординарцем был. Не раз мы с ним после войны это вспоминали.
В 1946 году Петро надумал жениться. Девчонка, с которой он переписывался всю войну, вдруг вышла замуж. Петька и решил: попадётся хорошая – женюсь. А барышень на танцы в часть много прибегало. Выбрал – женился.
- Но кабы знать тогда, что не сложится у нас жизнь...
А разбилась семейная лодка о... записные книжки. Их Пётр Ильич исправно ведёт всю свою жизнь – записывает мысли, адреса, фамилии, планы на день, на неделю, на месяц. Даже на фронте, где каждое письмо проверяла цензура, Федосову удалось сохранить свои мысли и блокноты не тронутыми. Но вот после войны они оказались «где надо». А всё потому, что однажды в части Пётр Ильич рассказал сослуживцам о том, как живёт его тётка в колхозе: шестерых детей, мол, кормить нечем, колхоз не помогает, живут на одной картошке и воруют понемногу хлеб. Впрочем, «органы» к Федосову присматривались давно – ещё в Виннице, когда оно библиотеке части сказал как-то: «Хм, Маркс, Энгельс, а почитать нечего...»
- Я помню, Сашка, лет шесть ему было, самый младший из шестерых, сказал как-то матери: «Не грусти, я вырасту – тоже воровать пойду, тебе помогать!» - вспоминает ветеран. – Ну я и сделал себе пометку в блокноте, а меня попросили сдать оружие – и на допрос. А там спрашивают: «Разделяешь ли ты политику Сталина?». А у меня высшего образования не было, я и слова-то такого не знаю – «разделяешь». Полтора часа думал, что ответить, пока голова не закружилась. Потом махнул рукой – будь что будет: «Пишите – разделяю». Больше вопросов не задавали, но из партии исключили, а потом и из армии попросили - как несоответствующего занимаемой должности. И только потом я узнал, что блокнотики мои к ним от жены попали. Вот так бывает. Десять лет после этого «в девках» ходил – боялся жениться...
В 1948 году Пётр Федосов демобилизовался. Вернулся в родной колхоз, окончил сельхозшколу, работал агрономом и учился в пединституте, который в 1954 и окончил. После этого работал в школах Соль-Илецка, Каменно-озёрного, Городища – преподавал историю и немецкий и заработал звание «Отличник народного просвещения». Длинный жизненный путь в 84 года, а вспоминается ветерану чаще всего война. Жаль, говорит, теперь уже и выпить нельзя – за Победу и за погибших товарищей...
- Вся мирная жизнь словно в одно пятно сливается, - признаётся Пётр Ильич, - а войну помню, точно вчера была, каждую ночь её во сне вижу: пляшу у командира лезгинку под Ванькину гармошку...