Евгения Павлова
…Занавес ещё закрыт, но спектакль начался. Пока в зрительном зале… В антракте публика будет делиться впечатлениями, а сейчас предположениями. На премьере «Здрасьте, я ваша тётя» в областном театре музыкальной комедии услышала от соседки по креслу: «Тётушку будет играть Калягин! Он же в Оренбурге, на «Гостином дворе»… ожидания не оправдались, как и некоторые другие. Да что там, нас вообще обманули! Поскольку Чарлея – не первый век наша всеобщая тётушка, мы заранее знали, над чем будем смеяться. Над тем, как актёр, её изображающий, ковыляет на подкашивающихся каблуках, поправляет отсутствующий бюст и выпрастывает из пышных юбок мускулистую ногу размера 45. Так вот: ничего из набивших оскомину шуточек здесь не было! Что же касается пресловутых каблуков, то режиссёр, он же сценограф, он же художник по костюмам заслуженный деятель искусств России В. Добровольский оставил Бабса Баберлея (он же донна Роза-Люция д’Альвадорец) в туфлях, принадлежащих ему по праву пола. Что, если хотите, принципиально. Прибавьте к этому не пустую, но свободную сцену, надувные диван и кресло, способные подкинуть любую каверзу, которую не только персонажам, но и исполнителям невозможно предвидеть, и вы поймёте: театр решил избавиться от штампов, которые едва не стоили жанру оперетты жизни! Как-то сразу поверилось, что спектакль не будет напрягать нас реалистическими «оправданиями» ситуаций, опускаться до скабрёзных двусмысленностей. И, благодарные, мы включились в происходящее на сцене.
Театр не утопает в сюжете – время действия, повороты интриги, характеры героев он обозначает экономными штрихами, это создаёт упругий ритм, в который удовольствие включиться. «Англию», вернее, стереотип нашего представления об Англии (не грех иногда посмеяться и над зрителем) играет в спектакле Брассет (С. Гурьянов), благопристойный до полной окостенелости, что не исключает артистичного умения «увести» у джентльменов бутылочку-другую шампанского. Полковник Чесней (П. Бедарев) получил только шаржированную военную выправку и зычный голос. Что же в таком случае играет театр? Молодость. Радость жизни. Любовь! И не удивительно, что на первый план вышла троица студентов, которые – какое совпадение! – тоже не слишком хотят учиться, а хотят жениться. Может быть, это режиссёрское решение было вынужденным – ведь ставился курсовой спектакль студентов-третьекурсников отделения «Актёр музыкальной комедии» института искусств имени Л. и М. Ростроповичей, но в конечном итоге счастливым: недостаток сценического опыта С. Фурсова (Джек Чесней), В. Диля (Чарлей Уэйкем), И. Кумушбаевой (Китти), Е. Маховой (Энни) с лихвой искупался непосредственностью, искренностью и самоотдачей, отличающей новообращённых. Мы совсем не хотим сказать, что молодёжь не владеет профессиональными навыками. Они-то потребовались в первую очередь, ведь спектакль – своего рода танцевальный марафон – таким сделал его балетмейстер, заслуженный артист России А. Лазутин. Здесь на радость зрителям танцуют все! И герои, дорисовывая в танце характер, и кордебалет, в остроумных пластических «зонгах», рассказывающий о ратных подвигах бравого полковника, о неусыпном радении декана Криггса (И. Тугай). О последнем хочется сказать особо. Вступивший в борьбу за миллионы «тётушки» Криггс-Тугай впадает в необыкновенный азарт, и темпераментный танец проносит его мимо цели, что он не сразу замечает. И этого градуса достигают многие сцены, захватывая зал лёгкостью, весёлостью и вернувшимся на нашу сцену опереточным темпом.
А что же тётушка Чарлея? Здесь можно было желать одного: чтобы исполнитель остался в пределах вкуса (формула Исаака Шварца). Но А. Нугуманову удалось большее. Он вообще не играет «тётушку», оставаясь и в мужском и в женском костюме всё тем же – остроумным, всегда готовым к розыгрышу, слегка авантюрным баловнем судьбы. И когда ситуация требует перевоплотиться, старается обойтись минимальными усилиями. Мгновенные переключения из образа в образ заставляют искать разнообразия в приёмах, в красках, и актёр их находит. Его трансформации отнюдь не внешние, он меняется внутренне, психологически. Это оказывается гораздо смешнее, чем карикатура на повадки прекрасной половины человечества. И мы смеёмся. Ещё и от радости, что, кажется, в наш театр вернулись лёгкость, весёлость, добрый смех. И даже от сознания, что ещё способны так по-детски смеяться.