Надежда Емельянова

Недавно в Москве, а затем в Приднестровье состоялся очередной пленум Союза писателей России. В его работе приняли участие трое оренбуржцев, избранных членами правления СП, в их числе - автор этой публикации.

Без последней поддержки и опоры?

В который раз за последние, во многом трагические для нашей страны годы, российские писатели вынуждены, что называется, бить в набат, пока подавляющее большинство средств массовой информации и правители, чьим рупором они стали, предпочитают отмалчиваться.

Вот и теперь писатели, отстаивающие позиции России как сильной, самостоятельной державы, призвали своих единомышленников коллективно защитить неоспоримое, казалось бы, достояние общего Отечества, то, что должно находиться под незыблемой опекой верховной власти, составлять высший смысл государственной политики. Однако сильные мира сего как будто не ведают, что творят...

В обращении к Президенту России участники пленума поднимают острейшую проблему, проявленную очередными реформами российского образования: в новом базисном учебном плане общеобразовательных учреждений из так называемого федерального компонента изъяты литература и история. Более того, из этого перечня базисных предметов вообще исключено такое понятие, как "русская литература", что фактически означает отказ государства от формирования мировоззренческой основы воспитания школьников, осознанное уничтожение единого общегосударственного духовного пространства России в образовательной сфере. Таким образом, подчеркивается в обращении, "новый базисный учебный план... по своей сути противоречит... "Доктрине информационной безопасности Российской Федерации" в части "сохранения и укрепления нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны..."

Всеми доступными средствами противостоят писатели-государственники и очередному "черному переделу": гневное и тревожное обращение адресовали они соотечественникам по поводу нового проекта Закона о земле: "Не верьте лукавым политикам, что продажа земли будет ограниченной, что будут законы, противоборствующие "неправильному" использованию земли... Новые хозяева нашей земли (а мы их знаем - это акулы западного бизнеса, а также "наши с вами" олигархи и бандиты, то есть те, кто владеет основным - отнятым у нас с вами - капиталом) - эти хозяева станут, если не сразу, то чуть-чуть погодя, полновластными, стопроцентными владельцами нашей земли, по существу полными хозяевами всей России. И никакие ограничительные законы им не указ".

Приднестровская твердыня духа

Все меньше у России остается реликвий, которыми можно гордиться: сколько втоптано в грязь, обесценено, утрачено и предано забвению!.. Но чем острее и горестнее ощущение невосполнимости утрат, тем сильнее тяга к тому немногому, что вселяет оптимизм. Так все последнее десятилетие пронзает нашу эпоху и души людей, думающих и болеющих за судьбу Родины, немеркнущий свет, исходящий от непобежденного Приднестровья - свет российской гордости, славы, надежда. И - вины: за то, что Россия до сих пор не протянула приднестровцам спасительную государственную руку. Как, впрочем, и тысячам недавних соотечественников в других недавних союзных республиках, оставшихся один на один со своими бедами за чужими границами...

Десять лет назад народ Приднестровья - русские, молдаване, украинцы, греки, болгары, армяне дали отпор оголтелому прорумынскому национализму, не позволив проглотить, выхолостить республику. Простые люди сумели осознать, что они отстаивают не просто преимущество одной политической системы перед другой, но спасают духовную суть своего бытия, будущее своих потомков. И потому борьба эта - не на жизнь, а на смерть - была праведной и не могла не закончиться победой, хотя принесла немало горя - сотни приднестровцев погибли, сотни остались обездоленными, калеками или сиротами.

С тех пор республика почти восемь лет живет, не признаваемая "большими" политиками, в условиях открытой или тайной блокады. Но несмотря ни на какие трудности, мужественно верит в свое счастливое будущее.

Недруги Приднестровской Молдавской Республики, дабы принизить значение ее государственности, называют республику не иначе, как "самопровозглашенная", тем самым как бы подчеркивая, что она вне закона. Что ж, Приднестровье действительно не вписывается в "правовое прокрустово ложе" всеми признанной Молдовы. Маленькая мятежная республика не захотела покорно следовать в лоно румынской "родины-матери", не стала переделывать молдаван в румын; здесь твердо придерживаются традиционной и естественной для них восточнославянской геополитической ориентации. Так что в этом смысле пути Молдовы и Приднестровья резко разошлись. В первой был объявлен единственный государственный язык, графика которого перевелась с кириллицы на латиницу, что превратило сотни тысяч простых жителей, в том числе и самих молдаван, в граждан второго сорта. А в ПМР конституционно закрепилось трехъязычие, в котором мирно уживаются во всех сферах жизни русский, молдавский и украинский языки. В отличие от Молдавии, подписавшей многие важные международно-правовые документы, а на деле продолжающей политику ущемления представителей так называемых некоренных или нетитульных национальностей, народ Приднестровской Молдавской Республики представляет собой единую, исторически сложившуюся этнополитическую и социокультурную общность.

Сегодня приднестровцы пытаются жить полноценной жизнью: работают промышленные предприятия, сельские труженики занимаются исконным своим делом, обеспечивая земляков продуктами, учебные заведения выпускают квалифицированных специалистов, сохраняются культурные традиции. У республики появился реальный шанс вопреки практике двойных стандартов получить международное юридическое признание, решить первоочередные внутренние и внешние проблемы, - если возьмет верх международное политическое здравомыслие. Да, здесь умеют работать и отдыхать, мечтать и улыбаться. И защищать свой дом. В этом довелось убедиться воочию, побывав в Приднестровье, в его разноликих и разноязыких городах и селах, встречаясь с самыми разными людьми, общаясь с ними глаза в глаза.

"Нет эллина, нет иудея, все равны перед Богом..."

...Поезд "Москва-Кишинев" прибывал в Тирасполь глубокой ночью. Приехавшие, сонно поеживаясь, выходили из вагона в надежде побыстрее добраться до места проживания и доспать не на узкой качающейся полке, а в нормальной постели.

Однако после первых шагов по привокзальному перрону сон как рукой сняло: где-то совсем недалеко раздалась торжественно-задорная оркестровая музыка, разбавленная веселыми голосами, и вот уже нашим взорам открылись улыбающиеся музыканты, нарядные девушки в ярких национальных костюмах, молодые люди с характерными кувшинами и аппетитными фруктами на подносах. Две толпы - встречающих и приехавших - в одно мгновение слились, общий гомон, смех, песня, музыка перекрыли все остальные звуки. Через полчаса усталости как не бывало, приветливые лица казались давным давно знакомыми!

...Профилакторий, определенный для нашего местожительства, встретил промозглым холодом: несмотря на глубокую осень, в Тирасполе, да и во всем Приднестровье еще не начат отопительный сезон. Холодно везде: в детских учреждениях, в жилых домах, в кабинете Президента - все в равных условиях скрупулезной экономии энергетических ресурсов. Горячая вода тоже отсутствовала. Но все эти неудобства казались назойливыми лишь в первые сутки: потом они каким-то непостижимым образом сгладились - то ли хлебосольное гостеприимство тому способствовало, то ли ядреный солнечный воздух, то ли избыток впечатлений.

В первый же день бросилась в глаза и даже задела патриотическое самолюбие (слишком родной Оренбург проигрывал на этом фоне!) чистота в городе. Конечно, многое скрашивала еще сохранившаяся обильная зелень, аккуратные газоны и цветники, но как оказывается приятно не натыкаться на бумажки и прочий мусор, вдыхать воздух, не настоянный на запахах гнили или пыли!

Особенно поразила поначалу даже необъяснимая особенность городских домов, какое-то их неуловимое изящество, воздушность что ли. И лишь приглядевшись пристальнее, многие из нас поняли: да ведь нигде, ни в одном здании на окнах нет решеток!.. И уж совсем ошарашенными мы выглядели, когда ехали в "газели" в город Рыбницу за полтораста километров от столицы. Вдоль всей автотрассы, с обеих ее сторон выстроились ровненькие шеренги деревьев: ствол каждого из них был строго по ранжиру побелен.

Есенин у прокатного стана

...В Рыбнице устроили экскурсию по градообразующему производству - металлургическому заводу. Сопровождал группу замдиректора по кадрам Анатолий Иванович Молчагов. Коренастый с непроницаемым, несколько даже надменным лицом мужчина стремительно вышагивал по лестницам и пролетам, твердой рукой показывал огнедышащее оборудование и привычно рассказывал: "Молдавский металлургический завод - это современное высокопроизводительное предприятие черной металлургии, обладает технологиями мирового уровня, производит продукцию по стандартам ведущих стран мира". Сухой тон, четкие формулировки. Пока переходили из одного корпуса в другой, мимоходом спросил, что за контингент в группе. Услышав, что писатели из Москвы и всей России, вдруг как будто снял невидимую маску и совершенно иным голосом начал говорить... стихами Есенина! Когда мы уже выступали в зале администрации района перед собравшейся публикой, увидела сосредоточенный взгляд Анатолия Ивановича в заднем ряду. После окончания творческой встречи уговорили его посидеть с нами за ужином. Все, кто присутствовал за столом, были совершенно покорены тем, как этот внешне суровый человек тепло и одновременно артистично читает горячо любимого им Есенина - наизусть, большие, серьезные, порой даже и не слишком знакомые литераторам стихи!

Поздно вечером на развилке дорог прощались с хозяевами, рыбницким главой Юрием Михайловичем Платоновым, его славной помощницей Валентиной Коваль - так, словно расставались с очень близкими и дорогими сердцу людьми.

...Все приднестровские дни был с нами Александр Вырвич, не так давно служивший в Тоцкой миротворческой дивизии и знакомый оренбургским любителям поэзии по многочисленным публикациям его стихов в "Вечернем Оренбурге". Необыкновенный человек, настоящий русский офицер, он воевал практически во всех "локальных войнах" последних десятилетий, в которых участвовал Советский Союз, потом Россия. Александр гасил в 1992 году и военные действия в Приднестровье. Видно, прикипела душа воина-миротворца к этой земле, коль вернулся Александр Вырвич в Тирасполь, снова занялся нелегкой службой, а в короткие минуты отдыха по-прежнему отдает себя поэзии: муза его и отважна, и нежна, и мудра:

Вчера закончилась война.

Она была не мировая,

В пределах небольшого края.

Но эта разница большая

Солдатским вдовам не видна.

...Выступая перед русскими писателями, президент Приднестровской Молдавской Республики И.Н. Смирнов напомнил об истории, которая связала Приднестровье с Киевской Русью еще в Х веке. Первый глава русской церкви митрополит Илларион, автор знаменитого "Слова о законе и благодати", где он впервые сформулировал русскую идею на принципе равенства всех народов (евангельское "нет эллина, нет иудея, все равны перед Богом") и закончил ее молитвой за русскую землю. Уже тогда, почти тысячу лет назад, выдвигалась идея необходимости защиты своего Отечества и соотечественников. Для народа Приднестровья жизненность заключается в двух словах: справедливость и державность. Вот на этом и базируется менталитет, мироощущение, правосознание абсолютного большинства приднестровцев. Так они жили, так хотят жить, так будут жить.