С. Есенин и А. Ширяевец

Алла Прокофьева

В 2000-м году мы отмечаем две есенинские даты: в октябре - 105 лет со дня рождения, в декабре - 75 лет со дня смерти. У оренбуржцев особое отношение к Есенину, вызываемое не только его поэзией, но и интересом поэта к нашему краю, дружескими и даже родственными связями с писателями - уроженцами Оренбуржья: С.И. Гусевым- Оренбургским, В.П. Правдухиным, Л.Н. Сейфуллиной, В.Ф. Наседкиным (был женат на сестре Есенина Екатерине).

Имя Есенина связано с Оренбургским краем прежде всего поэмой "Пугачев" и посещением Оренбурга в 1921 году, когда поэт ехал в Ташкент к своему другу Александру Ширяевцу, "баюну Жигулей и Волги" (Александр Васильевич Абрамов родился в 1887 году в селе Ширяево Симбирской губернии - отсюда псевдоним Ширяевец).

История их дружбы известна в литературе. Заочно поэты познакомились друг с другом в 1915 году, когда Ширяевец вступил в члены Суриковского литературного кружка. В. Земсков и Н. Хомчук опубликовали переписку поэтов 1915-1920-х годов. Любопытно первое письмо С. Есенина Ширяевцу, с которого началась дружба поэтов. Письмо было написано Есениным на бланке Суриковского кружка 21 января 1915 года: "Александр Васильевич! Приветствую Вас за стихи Ширяевца. Я рад, что мое стихотворение помещено вместе с Вашим. Я давно знаю Вас из "Ежемесячника" и по второму номеру "Весь мир". Стихи Ваши стоят на одинаковом достоинстве стихов Сергея Клычкова, Алексея Липецкого и Рославлева. Хотя Ваша стадия от них далека. Есть у них красивые подделки под подобные тона, но это все не то. Извините за откровенность, но я Вас полюбил с первого же мной прочитанного стихотворения. Моих стихов в Чарджуе Вы не могли встречать, да потом я только вот в это время еще выступаю. Московские редакции обойдены мной успешно... Очень рад за Вас, что Вашу душу девушка-царевна вывела из плена городского (Есенин цитирует стихотворение Ширяевца "На чужбине"). Вы там вдалеке так сказочны и прекрасны. Жму руку Вашу. Со стихами моими Вы еще познакомитесь. Они тоже близки Вашего духа и Клычкова... Ответьте, пожалуйста. Уважающий Вас Сергей Александрович Есенин".

В этом же 1915 году Ширяевец приезжал в Москву и Петроград, но Есенин в это время был в Константиново, и они не встретились. Встреча произошла только через шесть лет, но переписка продолжалась.

О том, насколько сложно было разобраться Ширяевцу, жившему в Туркестане, в сложнейшей обстановке революционных лет, свидетельствует следующее письмо Ширяевца Есенину: "Сережа! За два дня до получения твоего письма, прочитав в газете, что в Питере вышла новая газета "Знамя труда", в которой участвуют Ремизов и Николай (Клюев), я послал туда все песни о Стеньке Разине. Если ты не хочешь, чтобы они там появились, если не трудно, зайди и возьми для передачи Разумнику. Сошлись на это письмо... Здесь ни газет, ни журналов не получается, так что я в полной неизвестности, а потому не в состоянии разобраться, что делается на Руси и на чьей стороне правда. Здесь в октябре было побоище, на днях ожидается восстание мусульман. Жить в такой обстановке жутко, и я боюсь строить какие-либо планы. А самое главное то, что все время думаешь, на чьей стороне правда, и получается, что правды, видно, совсем нет на свете. Тяжело и жутко от такой смуты! Нельзя ли попросить Разумника, чтобы он распорядился высылать мне "Дело народа". Выписывать - дорого, авось, найдется лишний номерок. Попробуй. Пиши. Александр".

Несмотря на то, что в Ташкент собирался Есенин давно ("Там у меня друг большой живет, Шурка Ширяевец, которого я никогда не видел", - говорил он друзьям), поехать он смог лишь весной 1921 года в персональном вагоне Г.Р. Колобова, инспектора Всероссийской эвакуационной комиссии. В дороге Есениным были созданы третья и четвертая главы поэмы "Пугачев".

В Ташкенте Есенин был в гостях у Ширяевца, много было встреч с соратниками по искусству, литературных споров. По воспоминаниям В. Вольпина, Ширяевец в этих спорах часто упрекал Есенина в отходе от мужицкого стана, нападал за имажинизм.

Есенин подарил Ширяевцу несколько книг. Любопытны надписи в них: на книге "Трерядница" - "Шурке милому С. Есенин. Ташкент. 25 мая 1921"; на книге "Исповедь хулигана" - "Александру Васильевичу Ширяевцу с любовью и расположением С. Есенин. Я никогда не любил Китежа и не боялся его. Нет его и не было, так же как и тебя, и Клюева. Жив только русский ум, его я люблю, его кормлю в себе, -поэтому ничто мне не страшно и не город меня съест, а я его проглочу (по поводу некоторых замечаний о моей гибели)" (ИМЛИ).

В альбом Ширяевца Есенин записал отрывок из поэмы "Пугачев", начинающийся словами:

Знаешь, ведь я из простого рода

И сердцем такой же степной дикарь!

В 1922 году Ширяевец, покинув Ташкент, переехал в Москву, а в 1924 году неожиданно заболел и умер. По воспоминаниям современников, смерть Ширяевца потрясла Есенина, его речь у могилы друга была воспринята как "надгробное рыдание". Через несколько дней в "Красной нови" было напечатано известное стихотворение Есенина на смерть Ширяевца: "Мы теперь уходим понемногу в ту страну, где тишь и благодать. Может быть, и скоро мне в дорогу бренные пожитки собирать..."

Из автобиографии Ширяевца, написанной им за год до смерти, известно: "Родители из крепостных крестьян, впоследствии - мещане. Отец - самоучка, мать только читала - с трудом.

Окончил церковноприходскую школу (Ширяево), пробыл два года в городском училище (Самара). Служил чернорабочим, писцом, с 1905 года - в почтово-телеграфном ведомстве в Туркестанском крае, откуда выбрался только в 1922 г., потеряв мать, которой очень многим обязан. Печатаюсь с 1908 года..."

В автобиографии ничего не сказано об Оренбурге, но если посмотреть оренбургскую газету 1918 года "Голос трудового казачества", редактором которой был Н. Степной (Афиногенов), то на ее страницах можно встретить лирические произведения Ширяевца и даже отрывок из поэмы, не вошедшей ни в один из сборников поэта (отрывок перепечатан в книге автора настоящей статьи "Оренбургский край в произведениях русских писателей" - Оренбург, 1995).

В газете Н. Степного достаточно полно отражалась литературная жизнь Оренбургского края в 1918 г.: печатались даже протоколы заседаний литературного общества "Союз писателей, поэтов и журналистов Оренбургского степного края". Этот "Союз" ставил перед собой задачи: открывать литературные и художественные журналы, устраивать конкурсы произведений, театрально-музыкальные музеи и выставки, созывать съезды окраинных писателей, защищать интересы членов Союза по охране их авторских прав и т.д. На страницах газеты регулярно давались объявления о "литературных утрах", на которых выступали местные авторы или же их стихи читались актерами Оренбургского театра. Вот отрывок из заметки, опубликованной в майском номере газеты: "7 мая в зале Декаданс состоялось первое для Оренбурга Литературное утро. Раньше, год тому назад, не только в Оренбурге, но и в остальной России ничего подобного не могло быть. И только революция, пронесшаяся как ураган, внесла изменения и в живое слово. - Мы видели в Москве литературно-художественные клубы "Пролетарских писателей и поэтов", "Клуб писателей летучей мыши", "Клуб футуристов" и т.д. Поэтому и наши местные писатели дали свое художественное утро. Не входя в подробный разбор критики, скажу: обещания, выставленные в программе, они сдержали. Наличие сил оказалось довольно полным. Прекрасное впечатление произвели на меня стихи Н. Постникова, Ширяевца, Батрака, артистически продекламировал свои стихи С. Макаровский, Е. Гугучкина, Филонов...

Предо мною прошли все местные поэты и писатели. Некоторые из них десятки лет подвизаются на столбцах местной прессы - как Л. Исаков, Н. Степной (Н. Афиногенов), Барулин, А. Ширяевец, В. Павлович, некоторых знает уже столичная печать.

Стихи А. Ширяевца вы могли встретить на страницах "Знамени труда", беллетристические рассказы Н. Степного на страницах "Голос трудового крестьянства", "Деревенской бедноты", "Известий Ц.И.К." "Рабочий и солдат" в Петрограде. Встречались их имена и в толстых журналах - первого в "Современном мире", второго - "Жизнь для всех"..."

В издаваемых в Оренбурге Н. Степным в начале ХХ в. литературных сборниках также встречаются произведения А. Ширяевца, например, в книге пятой сборника "Степь" было напечатано стихотворение А. Ширяевца "Текинская песня".

Приводим произведения А. Ширяевца, печатавшиеся на страницах оренбургской периодики.

Гусли

Гой, вы гусли, гусли звонкие,

Всколыхнитесь-ка звеня, -

Словно малого ребенка,

Убаюкайте меня!

Долго я искал "Жар-птицу"

И забрел в дремучий бор,

Не блеснут ни раз зарницы,

Нет дороги на простор...

Ой, вы гусли-самогуды,

Ой, ты песня, прозвени;

Как мне вырваться отсюда

Через заросли и пни?!

Сирень

Я люблю сирень синеокую,

Аромат ее, грустью веющий, -

Вспомню юность я, так далекую,

Моей жизни день вечереющий.

Я люблю, когда ночь глубокая

Тихо стелется с тьмой желанною,

И грустит душа одинокая,

И грустит сирень грустью странною.

У моря

Шумело, сверкало,

Как синий хрусталь,

И пело, и звало

В лазурную даль...

Так гордо и смело

Неслись корабли,

И сердце горело,

И грезы росли...

Сорвать бы оковы

И птицею в высь,

Из плена земного

Навек унестись!..

Шумело, сверкало,

Как синий хрусталь,

И пело, и звало

За синюю даль...

Пал туман

Пал туман на сине море,

Мглой подернулась вся даль, -

А на сердце пало горе,

Неуемная печаль...

Не сойти туману с моря,

Не блеснуть вновь синеве, -

Не размыкать злого горя

Бесталанной голове.

Льдина

Я одна из хрупких звений

Расколовшегося льда,

По бурливости течений

Мчусь неведомо куда...

И свою судьбу я знаю -

Будет путь недолог мой,

Белой пеной я растаю

И навек сольюсь с волной...

Вьюга

Расходилась, вьется, пляшет

На просторе снеговом,

И поет, поет и манит -

Манит белым рукавом...

"Не пойти ли обручиться,

К ней упасть на белу грудь,

Надоело мне томиться,

Дай забыться да заснуть...

Зацелуй же!"

Вьется, пляшет

На просторе снеговом,

И поет, поет и машет,

Манит белым рукавом...

Моление

В освещенной комнате двигалися тени.

Я смотрел из тьмы.

Кто-то тихий, грустный, вставши на колени,

Запевал псалмы.

Темный свет ловила ночь ревниво.

И звенящий стон.

Но молчал, нахмурясь некрасиво,

Темный ряд икон.

Текинская песня

Я горда, но становлюсь покорной

Лишь войдет он - все лицо горит...

Оттого, что смел, как коршун горный,

Оттого, что первый он джигит!

Только вспыхнут огненные звезды,

Из кибитки выйду в степь одна:

Где-то милый делает наезды,

Не услышу ль топот скакуна?

А прискачет - делаюсь покорной,

И забуду гордость я свою...

Для него ковер цветной, узорный

Всем на диво вытку - разошью!

Пир зимы

(Отрывок)

Пир великий затевала

Ведьма старая - Зима.

И гостей она скликала -

То-то будет кутерьма!

Серый волк исполнит волю...

Говорит ему: "Скорей

Выбегай во чисто поле,

Кликни милых дочерей!

Двух моих любимых дочек,

Снежных Вьюгу и Метель,

Чай, устали за денечек -

Уложу потом в постель...

А от них в заиндевелый

Ударяйся быстро в бор,

Где старик Морозко смелый

Вышел с палицей в дозор;

Молви: гость он мне желанный!

Жду я всех их! - все милы!"

По равнине сребротканной

Мчится волк быстрей стрелы...

И в меха из горностая

Наряжалася зима, -

Ждет гостей старуха злая

В снеговые терема...