Надежда Емельянова

Сорок лет жизни нашей землячки Людмилы Филатовой отданы Санкт-Петербургу и его прославленному Мариинскому театру оперы и балета. Начав свой творческий путь с хористки, она покорила все высоты вокального мастерства и будучи солисткой этого театра исполнила практически все классические и современные оперные партии, соответствующие типу ее голоса. В концертном репертуаре певицы - сотни и сотни вокальных произведений.

И ныне народная артистка СССР Людмила Филатова занимает свое достойное место в культурной жизни страны: она ездит вместе с театром на гастроли, много концертирует. С недавних пор Людмила Павловна ежегодно приезжает в город своего детства. Всякий раз эти короткие приезды так насыщены событиями, что журналистам полноценно пообщаться с нею никак не удавалось. И только последняя по времени поездка вынужденно затянулась из-за графика авиарейсов. И, как говорится, нет худа без добра - автору этих строк посчастливилось неспешно побеседовать с любимицей оренбургских почитателей вокального искусства.

- Людмила Павловна, по всему было видно, что Вы покорили публику не только певческим мастерством, но и физической выдержкой, наконец, просто феноменальной памятью, ведь Вами была исполнена такая сложная программа - большой, по существу в двух отделениях, тематический концерт. Сколько произведений, многие годы не звучавших на российских сценах, сколько забытых для современных слушателей имен! Как Вам удается держать такую форму?

- Не все прошло так гладко, как Вы считаете. На этот раз меня чуть не подвел резкий климатический перепад: кажется, я пару раз споткнулась в словах. Однако многолетний опыт спас положение и, очевидно, мало кто заметил мои "промашки". С годами выработалась профессиональная особенность: я помню огромное количество стихов и текстов, но только с привязкой к музыке, а без нее не воспроизведу ни одной строфы. Даже молитву "Отче наш" я могу только пропеть, а не прочитать наизусть...

Должна сказать, что профессия оперных певцов особая. Тут мало иметь сильный голос и данные драматического артиста. Приходится исполнять сложные и по музыке, и по тексту партии, да еще "в связке" с партнерами, да еще в сопровождении мощного оркестра, который, с одной стороны, организует, а с другой, попробуй забудь слово и не вступи вовремя - все застопорится, пойдет насмарку работа огромного коллектива!

- Да уж, это не эстрадную песенку с многократно повторяющимся нехитрым припевчиком пробубнить в микрофон...

- Так что рахманиновская программа - это не самое сложное. А потом сама работа над ней доставляла огромное удовольствие. Мы ведь и сами для себя открыли столько нового! Тот же Александр Дюбюк с его зажигательным цыганским колоритом, некогда так незаслуженно списанный в разряд салонных композиторов и забытый. А романсы Аренского, Танеева, Гречанинова, в которых голос купается, их хочется петь, их удобно петь! Как несправедливо, что эти прекрасные, богатейшие пласты русской музыки почти ушли в небытие...

В начале своего пути я много пела зарубежную классику - Грига, Малера, Баха. Но со временем судьба распорядилась так, что всю вторую половину жизни я пою русскую музыку. И она становится мне все ближе и дороже. Большой период отдан духовной музыке, причем тогда, когда ее еще почти никто не исполнял. Сейчас я как-то отдалилась от нее, потому что теперь это поют все кому не лень, в том числе и на Западе.

- Ваши постоянные слушатели уже заметили, что концертную программу Вы строите так, чтобы одна часть состояла из известных и популярных вещей, а вторая - обязательно из новинок: Вам нравится не только "услаждать" публику, но и просвещать ее?

- Наверное, исследовательская и просветительская жилка сохранилась во мне от первоначальной профессии: я с детства была склонна к математике, окончила механико-математический факультет Ленинградского университета. А еще мне иногда кажется, что если бы я не стала певицей, то наверное пошла бы в археологию: это так здорово - поднимать из забвения и доносить до современников ценности ушедших эпох, ведь все, что кажется сегодня новым, на самом деле произрастает из чего-то, что уже однажды было.

Так или иначе, но мне нравится изыскательская и одновременно просветительская деятельность в области вокальной музыки. Я много выступаю с камерными концертами, программы которых разрабатываю сама или совместно, как это было с Идеей Петиной-Демидовой, еще одной замечательной вашей землячкой. В Петербурге меня часто приглашают с концертами в музыкальные и литературные музеи - Римского-Корсакова, Пушкина, театральный музей "Шереметевский дворец". А в Великом Новгороде я исполняла не только уже известную оренбуржцам композицию "Сергей Рахманинов и его музыкальное окружение", но и программы, посвященные его матери, бабушке, литературно-музыкальный проект, соединивший вокальные произведения с фрагментами из писем и воспоминаний о Сергее Васильевиче.

- Какими событиями этого года была наполнена Ваша театральная жизнь?

- Этим летом состоялись гастроли труппы театра в Израиль, где мы дали десять спектаклей "Пиковой дамы". Это один из любимых моих спектаклей, с ним связано не одно десятилетие жизни. Когда-то, еще в школьные годы, я получила приз за исполнение с подругой дуэта Лизы и Полины. В расцвете творческих сил мне нравилось создавать контрастные образы в одной опере, так что довелось петь и Полину, и Графиню, и даже Миловзора. Партии Графини и Гувернантки я пою до сегодняшнего дня.

Еще была гастрольная поездка в Лондон: по случаю открытия после реконструкции знаменитого английского государственного оперного театра "Ковент-Гарден" наш театр пригласили со специальным репертуаром, где гвоздем программы стали спектакли "Война и мир" и новая постановка прокофьевского "Семена Котко" режиссера Юрия Александрова, завоевавшая премию "Золотая маска". Здесь я исполняю партию матери главного героя Семена Котко.

- Насколько Вы ощущаете свою востребованность в театре, во многих ли спектаклях заняты?

- В жизни артистов неизбежно наступает такой возрастной рубеж, когда необходимо научиться не чувствовать себя ущемленным, относиться философски к тому, что твоя личная репертуарная афиша постепенно скудеет. Я уже не пою хабанеру: по-моему, это извращение - изображать в моем возрасте роковую красотку. Судьба подарила мне счастливый голос - меццо-сопрано, который позволяет продлить творческую судьбу значительно дольше, чем, например, колоратурное сопрано. Я начинала с партий Вани, Ольги, потом пела Кармен, Марфу, Элен Безухову, Азучену, Амнерис, Марину Мнишек. А потом - Графиню, Няньку и другие возрастные роли. Старух в оперных спектаклях много, и надо петь их так, чтобы они запоминались не менее главных партий. Актерская профессия по своей сути женская: та женщина, которая чувствует, что в каком возрасте ей дозволено, всегда прекрасна. А та, которая теряет чувство реальности, - чаще всего становится смешной.

- А что, помимо дани памяти детству, влечет Вас в Оренбург, где приходится выступать совсем не на оперной и даже не филармонической сцене?

- Семь лет я приезжаю сюда и каждый раз всем сердцем чувствую какое-то особое тепло, исходящее от оренбуржцев. Ведь действительно дорогого стоит то, что стараниями городской власти не только я, но и другие известные артисты приезжают и дают концерты для горожан пенсионного возраста, выросших на настоящем классическом искусстве, но в нынешних условиях не имеющих возможности пойти на платный концерт. Я бесконечно благодарна родному городу за предоставленную мне возможность подарить свое творчество именно этой публике. Достойно глубокого уважения то, что люди привычно приходят в солидное государственное учреждение - городскую администрацию - не только для того, чтобы решить свои насущные житейские проблемы, но и за духовной пищей.