"К вящему развитию понятий юношества и обшей пользе распространения наук..."*)

Приближается 170-летний юбилей первого музея Оренбурга, созданного при Неплюевском военном училище П.П. Сухтеленом (1788-1833), деятельность которого оставила важный след в культурной жизни Оренбургского края. Готовясь к этой годовщине, уместно обратиться к документам из Государственного архива Оренбургской области и на их основании воспроизвести с надлежащей точностью основные события из ранней истории музея.

Архивное дело, озаглавленное "Об учреждении в Оренбурге, при Неплюевском училище Музеума" и датированное 1833-1839 годами, беспристрастно рассказывает о любопытных обстоятельствах, при которых возникло это учреждение, и о замечательных людях, участвовавших в его организации. Мы узнаем, что военный губернатор Сухтелен, прибывший в Оренбург весной 1830 года, уже в ноябре приступил к созданию "Музеума для сосредоточения всяких предметов, служить могущих к вящему развитию понятий юношества и к общей пользе распространения наук, особенно в Оренбургской губернии".

Основу музея, по замыслу Сухтелена, должны были составить добровольные пожертвования и поэтому он обратился с просьбой о содействии ко "многим покровителям наук, любителям познаний и ученым испытателям природы". В списке лиц, которым 12 ноября 1830 года был разослан "пригласительный циркуляр", фигурируют генерал-губернаторы Восточной Сибири, Иркутский и Енисейский, главные начальники горных заводов Уральского хребта, Колывано-Вознесенских, Нерчинских и других горных заводов, известные ученые из Петербурга, Дерпта, Харькова, Кременца и т.д., уральские заводчики, чиновники разного ранга. Такие же письма были отосланы хану Внутренней киргизской (т. е. казахской) Орды Джангеру Букееву, калмыкскому князю Тюменеву и др.

Сухтелен, выражая "полную и приятную уверенность", что эти лица не откажутся "принять участие в столь общеполезном предположении", направил каждому "проспект предметам, долженствующим войти в состав коллекций Музеума". Как видно из этого документа, предполагалось, что музей будет состоять из двух отделов. Первый должен был включать "предметы по части естественной истории", т.е. зоологии, ботаники и минералогии.

Здесь следовало представить всевозможных животных и различные растения, а также минералы "во всех видах", среди которых -металлы, камни, соли, горючие вещества, окаменелости. Во второй - этнографический - отдел должны были войти "предметы по части искусств и промышленности", "одежды разных народов", украшения, оружие, домашняя утварь и т.д. Особо отмечались "модели машин и орудий", причем имелись в виду машины, употребляемые в горном деле, для орошения полей и садов, при устройстве мельниц, в строительстве, и орудия земледелия, звероловства, рыболовства.

Таким образом, П.П. Сухтелен задумал создать музей весьма широкого профиля, в котором наряду с экспонатами, представляющими Оренбургский край, предполагалось собирать вообще разного рода редкости, которые имеют научно-познавательное значение.

24 ноября 1830 года П.П. Сухтелен обратился в Комитет Неплюевского военного училища с письмом, в котором сообщил о своем желании "при сем училище устроить Музеум" и решении "принять на себя особое попечительство об оном, впредь до большого образования сего Музеума".

Доказывая необходимость музея для Оренбургского края, он писал, что "край сей обширный и богатый многочисленными произведениями природы, заключающий несколько народов, разнящихся верою, нравами, обычаями, промышленностью, одеждою", мало известен даже его жителям. Музей, по мысли Сухтелена, "представит сокращенную, но верную картину целого края" и покажет им "все сокровища страны, ими обитаемой". Кроме того, музей должен помочь перенять у других полезный опыт в усовершенствовании орудий труда, улучшении быта и т.д.

В архивном деле имеются ответы на разосланный "пригласительный циркуляр". По ним можно судить, как на первых порах комплектовалось музейное собрание. Письма адресовались самому Сухтелену и на его имя присылались коллекции минералов, гербарии и другие пожертвования, которые он направлял в музей с особым распоряжением. На каждое письмо и посылку неизменно следовал личный ответ Сухтелена с выражением глубокой благодарности.

Почти все, к кому обратился оренбургский военный губернатор, горячо поддержали его начинание. Например, начальник Колывано-Вознесенских горных заводов Е.П. Ковалевский писал, что желая по возможности содействовать сему патриотическому намерению, а с тем вместе и распространению естественных наук в отдаленном нашем крае", распорядился собрать и выслать в Оренбург коллекцию горнокаменных пород, "дополнив оную редкостями из других царств природы".

Ботаник, академик Н.С. Турчанинов ответил из Иркутска, что готов "способствовать успехам просвещения в любезном моем отечестве", и уже 28 февраля 1831 года сообщил:"Спешу отправить к Вам собрание растений здешнего края, заключающее в себе около 700 видов. С будущею почтой надеюсь отослать Вашему сиятельству несколько обрубков деревьев и кустарников, в Иркутской области растущих".

Начальник Нерчинских горных заводов С.П. Татаринов, подтверждая готовность "по возможности служить учрежденному при Неплюевском училище Музеуму некоторыми произведениями Нерчинского горного округа, относящимися до минералогии и растений, растущих в Даурском крае", спрашивал, как доставить их в далекий Оренбург. По предложению Сухтелена, эти коллекции были сначала привезены в Звериноголовскую крепость, а затем отосланы по почте к месту назначения.

Интересные экспонаты поступили в этнографический отдел музея. 29 января 1831 года хан Джангер Букеев писал П.П. Сухтелену, что, "вменяя себе в особенную честь содействовать хотя безделкою к образованию рождающегося Музеума", посылает некоторые предметы казахской мужской и женской одежды и обещает "в самоскорейшем времени дополнить все веши, равно как и предметы хозяйственного быта и промышленности наших ордынцев". Из Астрахани от князя Сербеджаба Тюменева в дар музею были присланы "шишак с литерами арабскими золотой насечки, калмыцкое седло, мужское и женское калмыцкое платье", из Уральска - одежда уральской казачки, а от генерал-губернатора Восточной Сибири - "полный наряд тунгусского шамана и металлическое изваяние, служившее, как полагать надлежит, к обрядам веры первобытных тамошних обитателей".

29 января 1831 года П.П. Сухтелен направил в Уфу к оренбургскому гражданскому губернатору И.Л. Дебу письмо с просьбой принять участие в организации Музеума и пригласить "любителей просвещения Оренбургской губернии к пожертвованию приличных для означенного Музеума предметов". На это приглашение откликнулись многие штатские и военные чиновники, помещики, священники. В дар музею присылались старинные книги и рукописи, древние монеты, разного рода археологические находки, окаменелости, просто любопытные "мелочи". Среди подарков оказались, например, часть черепа огромного "неизвестного животного", "зуб и кости мамонтовые", найденные на берегах рек Урала и Белая и т.п.

Ценную "коллекцию предметов по части археологии, нумизматики и минералогии" передал музею челябинский земский исправник Ф.Ф. фон Квален. Своим собранием минералов поделился известный оренбургский натуралист Г.О. Карелин. Немалый вклад в музейное собрание сделал и сам П.П. Сухтелен. Особое внимание он уделил восточным рукописям, считая, что они могут служить полезным пособием для воспитанников Неплюевского училища, изучавших персидский и тюркский языки.

По проекту Сухтелена важное место в музее должен был занять зоологический раздел с чучелами животных и птиц, обитающих в Оренбургском крае. Для обучения нелегкому чучельному искусству было решено направить ученика в зоологический кабинет Казанского университета к прославленному натуралисту, профессору Э.А. Эверсману, переехавшему в Казань из Оренбурга в 1828 году.

Выбор пал на Григория Масленникова, закончившего уездное училище в Уфе. Документы архивного дела показывают, как внимательно следил Сухтелен за ходом обучения, а затем за работой молодого чучельника в музее. Впоследствии Масленников стал ближайшим сотрудником Г.О. Карелина и сопровождал его в экспедициях по Каспийскому морю, Сибири, Алтайским и Саянским горам.

Обязанности "смотрителя и устроителя" музея вначале взял на себя - "временно, добровольно и бесплатежно" - Н.Д. Шангион-Гартинг, чиновник министерства иностранных дел, состоявший в штате военного губернатора. Однако быстрый рост числа экспонатов убедил Сухтелена в необходимости искать для этой роли человека, обладавшего достаточным образованием и научной квалификацией. В 1831 году должность "устроителя Музеума" занял находившийся в политической ссылке магистр философии Виленского университета, поляк Томаш (или, как его называли в Оренбурге, Фома Карлович) Зан. Он стал надежным помощником Сухтелена, а после внезапной кончины последнего 20 марта 1833 года руководство музеем перешло к нему.

Закончивший физико-математический факультет Виленского университета Зан в Оренбурге серьезно занялся естественными науками, особенно геологией и ботаникой. Архивные документы свидетельствуют, что к своим обязанностям "устроителя" он относился очень добросовестно, с подлинным интересом к музейному делу. Его усердие получило достойную оценку: по представлению Сухтелена он был произведен в чиновники 14 класса; для находившегося под надзором полиции ссыльного это практически означало прощение его проступков. Позднее новый военный губернатор В.А. Перовский исхлопотал Зану чин 10 класса, а в 1837 году - разрешение переехать в Петербург; здесь он четыре года работал библиотекарем Горного института и затем вернулся на родину.

В краеведческой литературе утвердилось мнение, что после смерти П.П. Сухтелена музей при Неплюевском училище сразу пришел в упадок по вине В.А. Перовского, который предписал, якобы неожиданно, "прекратить по нему расходы". Читая внимательно рассматриваемое нами дело, из которого эта фраза была взята без связи с контекстом, мы видим совсем иную картину.

Называясь "Музеумом при Неплюевском военном училище", это заведение в действительности не имело никакого официального статуса. Теперь перед Комитетом училища, никогда в музейные дела не посвящавшемся, встал вопрос, не придется ли ему нести перед новым начальством материальную ответственность за ценности, хранящиеся в училищном помещении. Поэтому 29 июля 1833 года директор училища К.Д. Артюхов представил Перовскому пространную записку, в которой этот вопрос был задан. Всесторонне изучив обстоятельства, Перовский принял решение ничего не менять, но передать музей под опеку директора училища, который 7 декабря 1833 года получил от него разъяснение: "Хотя Музеум и не составляет принадлежность Неплюевского училища, а есть собственность здешнего края, но должен, однако, находиться в заведении Вашем, как ближайшего лица, коему сие поручить можно". Ф.К. Зану были переданы "шнуровые" книги с приказом аккуратно вести запись поступающих даров.

Другими словами, все осталось по-прежнему, был лишь наведен должный порядок в управлении и учете имущества. Пополнение же музейного фонда продолжалось и Перовский, сам увлекавшийся коллекционированием, уделял этому немало внимания. Подобно Сухтелену он обеспечивал доставку экспонатов, подаренных музею, и искренне благодарил жертвователей. В 1835 году он начал постройку отдельного музейного здания.

Что касается злополучной фразы о прекращении расходов по музею, то она связала с просьбой Зана вернуть ему 104 рубля, солидную по тем временам сумму, которую он - сверх отпущенной - "издержал из собственных своих денег". Распорядившись о ее возврате, Перовский писал Зану 25 марта 1835 года: "Вместе с тем предписываю Вашему благородию производство расходов по Музеуму прекратить, но если бы встретилась в том необходимая надобность, то... предварительно испросить по сему предмету моего разрешения, дабы не затрудняться с видимым удовлетворением издержек по означенному заведению, на которые никакой суммы не отпускается".

Поводом для изменения статуса музея послужило ходатайство Перовского о повышении "устроителя Музеума" Зана в чине.

30 января 1830 года из канцелярии министерства внутренних дел поступило сообщение, что оно удовлетворено, но одновременно - просьба немедленно сообщить, "когда именно и на каком основании учрежден в Оренбурге Музеум, и вообще что может относиться до настоящего предмета". Последовал подробный отчет об истории возникновения и настоящем состоянии музея; заключался он словами: "Об этом Музеуме нет сведений в министерствах внутренних дел и народного просвещения потому, что он основан приватным образом при Неплюевском училище, состоящем в ведомстве Главного начальства военно-учебных заведений". Из последующих документов видно, что в Петербурге нашли нужным этот непорядок устранить и перевести музей в упомянутое ведомство.

Что касается дальнейшей судьбы музея Неплюевского училища (позднее кадетского корпуса), то она, судя по документам, была не столь плачевной, как это обычно считается. Это относится, по крайней мере, к минералогическому, нумизматическому и ботаническому отделам, экспонаты которых были "полезны в отношении к преподаваемым в училище наукам". Другие же предполагалось перевести в (специальное помещение при училище лесоводства и земледелия, но его строительство затянулось и, хотя при новом военном губернаторе В.А.Обручеве оно было завершено, сведений о переезде части музея в документах найти не удалось.

Во время своего второго правления краем (1851-1857) В. А. Перовский, как видно из других архивных дел, заботливо опекал оба музея Оренбурга - и музей при Неплюевском кадетском корпусе, и "Музеум естественных произведений Оренбургского края", который он учредил вместе с В.И. Далем в 1837-1841 годах.

Реорганизация обоих музеев Оренбурга произошла в 80-е годы XIX века, когда их экспонаты были распределены между учебными заведениями города и, таким образом, начался новый период истории музейного дела в Оренбургском крае.

*) Исследование проводится при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ).