Праздник зрения действительно состоялся! Декоративные, поражающие легкостью и полетностью свободных композиций - не случайно общее название экспозиции "Свободное дыхание" - этюды Валерия Газукина прозвучали ярким воспоминанием о лете. В них как будто вырвалась во вне скрытая внутренняя энергия предшествующих его картин, проявившись в подчеркнутой динамике ташлинских этюдов. Обобщенно, в собственной творческой оранжировке, автор передает то, что находилось перед его глазами в деревне - тонкие деревца, дома, травы, цветы. Его работы органично совмещают в себе внешние образы природы и внутреннее ликующее состояние художника.

Эта выставка показала, что при всей определенности, найденной художником в начале 90-х годов изобразительной системы, основанной на цветовых и линейных формулах-знаках, призванных адекватно передавать значимые для него духовные идеи, Валерий Газукин - художник довольно универсальный и разноплановый. Наверное, иначе и не могло быть, учитывая большую разносторонность его интересов, его интеллект, его уважение ко всей истории мировой художественной культуры. Незыблемым, однако, осталось главное для живописца, определяющее собственно суть его творческого "я" - это отношение к цвету. Не случайно эпиграфом к каталогу автор взял высказывание К.Юнга: "Первопереживание лишено слов и форм, ибо это есть видение в "темном зерцале". Это всего лишь необычайно сильное предчувствие, которое рвется к своему выражению... Но поскольку выражение никогда не может достичь полноты видения и исчерпать его безграничность, поэт нуждается подчас прямо-таки в неимоверном материале, чтобы хоть отдаленно передать то, что ему примерещилось, ибо он иначе не способен обойтись без диковинных и самопротиворечивых форм, ибо иначе он не способен выявить жуткую парадоксальность своего визионерского переживания".

Таким "неимоверным материалом" для Валерия Газукина и является цвет - важнейшее выразительное средство в живописи, способное активно выражать сильные эмоции и отличающее живопись от других искусств. "Цветовик, - по словам художника, - интуирует, постигает, изучает и осваивает цветовыми массами окружающих мир, создает "гармонию, параллельную гармонии природы", конструирует цветовые законы на основе вдохновенного творчества. Идея цвета - не только точка отсчета, но и результат цветовых видения и мышления".

При этом декоративная и даже беспредметная живопись, как заметил еще Кандинский, не есть вычеркивание всего прежнего искусства, но лишь важное разделение прежнего ствола на две главные ветви.

В вопросе понимания искусства и его приятия, либо отрицания большую роль, на мой взгляд, играет проблема доверия к художнику. Реалистическое искусство понятно без труда и здесь главным был и остается критерий мастерства. Искусство же современное, кроме технической стороны, имеет свой язык, оперирует своими формами и понятиями. Зритель боится, что за стройной теорией или концепцией может быть скрыта попросту некачественная и не имеющая ценности художественная продукция. Выход здесь один - не избегать современного искусства, интересоваться и учиться понимать его, чтобы уметь самому отличить подлинное творчество от пусть даже умелой подделки.

Опасения в непонимании в данном случае возможны не только со стороны зрителя, но и со стороны художника. Так, Пикассо писал: "Как можно от постороннего человека ожидать, чтобы он так же переживал мою картину, как я сам? Путь картины долог. Кто может сказать, как давно я ее впервые почувствовал, увидел в своем воображении, как долго ее писал... Кто может посторонний проникнуть в мои мечты, мои чувства, мои желания, мои мысли, которые столько времени зрели, прежде чем появиться на свет?"

Во всех проявлениях личности художника Валерия Газукина нет ничего случайного, поспешного, наоборот, это результат долгого и неустанного обдумывания, большого практического художественного опыта, основанного на постоянной работе с натуры. Получивший высшее художественное образование в Ленинграде, где учился у Леонида Кабачека, Михаила Германа и Марка Эткинда, воспитанный на образцах Эрмитажа, в залах которого он копировал античные образцы, немцев, голландцев, Веронезе, видевший шедевры Лувра, изучавший в подлинниках искусство Марке, Матисса, Пикассо, Филонова, Шемякина, Моранди, находившийся в конце 60-70-х годах в гуще культурных событий страны и общавшийся со многими крупными деятелями искусства тех лет, Валерий Газукин не пошел по пути тиражирования существующего опыта, а выработал свой стиль, основываясь на собственном интуитивном и обостренном переживании цветового пространства. Художник признан многими авторитетами, в числе которых и взыскательный, скупой на похвалы московский критик Вильям Мейланд, возлагающий на Валерия Газукина "имеющие под собой прочную основу надежды как на растущего мастера большого стиля, о чем свидетельствует внутренняя монументальность лучших произведений художника".