Фаина Хаялина, искусствовед

Открылась областная осенняя выставка в зале на Володарского.

Плачет небо, моет город, потоками очищая его от ненужного, оставляя ценное. Просветленные краски осени от этого стали еще ярче, словно соперничая с картинами, написанными в их честь. Кстати, в один день с открытием выставки состоялся концерт рок-группы «Ария». Их знаменитое:

Надо мною тишина.

Небо, полное дождя.

Дождь проходит сквозь меня,

Но боли больше нет...

действительно, делает тебя «свободным от зла и от добра» и в обновленном, теплом зале на Володарского настраивает на умиротворенное созерцание, особенно характерное для поры сбора урожая и подведения итогов деятельного лета.

Художница Нина Орехова сказала мне на открытии: «Что наша жизнь? – серые будни, которые иногда вспыхивают фейерверками праздников». Две ее картины из серии «Серый день» тому подтверждение. Цвет раздумий не может быть ярким. Существо, некогда бывшее мужчиной, из картины «В гараже» или странно уснувшая женщина с книгой на голове, по словам автора, олицетворяющая нашу интеллигенцию, рождают, скорее, вопросы, чем ответы.

Поддерживая заданный философский тон рядом с картинами Нины – «Стул» Марата Ялалова и живописное отражение этого же стула во второй части диптиха, воспроизводящее чужую кривизну. Там белое заменяется на черное, зеленое на красное, синее на оранжевое, а «Стул» на «Лутс». Забавно, правда? То, что в негативе было позитивом, стало негативом. Как быстро все может измениться в этом непредсказуемом мире.

Неожиданно для нас и Александр Рюмшин представил образ гордого мексиканца Зорро в виде наивного и доброго человека с тюбетейкой на макушке, а красавицу жену Зорро написал российской дояркой. Все это весело, мило и ярко. Ну что тут скажешь? – Концепция...

Зал знаковой живописи продолжают картины Валерия Газукина, Юрия Гилева, Антона Власенко, Геннадия Глахтеева, Александра Ханина и Евгения Ерохина.

Его «Веер» огромен. Это имеет свое символическое значение, ведь большой широкий веер соотносится с воздухом, ветром и является эмблемой одного из Восьми Китайских Бессмертных, который использовал его для оживления мертвых. Может быть, этот знак космического, вселенского, и не будет так печально восприниматься, если мы вспомним, что веер – это еще и олицетворение женской верности, а кораблики, изображенные на другой картине Е. Ерохина, являются символами любви, радости и счастья.

Точкой этого знакового ряда является картина Рустама Закируллина «Водоворот жизни». Вот уж закрутил, так закрутил... Роддом – Первые шаги – Детство – Школа – Армия – Институт – Свадьба – Сизифов труд – Дом – Дерево – Сын – Старость – Смертное одро – Могила. Это житие ничем не проигрывает, даже находясь рядом с «Беременной Муркой» Софьи Хусаиновой, вальяжно развалившейся на цветном ковре.

Разнообразие и богатство даров осени трудно привести к какому-либо единству. В этом смысле выставка полностью соответствует статусу «осенней». Даже одинаковый мотив каждый художник решает по-своему. Вот, например, «Старый мост через реку Урал» Г. Глахтеева и «Набережная в Оренбурге» А. Преснова. Насколько ярко-«матиссна» первая картина, настолько мягко-постельна другая. Их не надо приводить к одному знаменателю. Нужно ценить демократию в искусстве.

Даже Ескина-отца с Ескиным-сыном сопоставлять не стоит, потому что при всем внешнем сходстве Матвей уже узнаваем и его букетики в отличие от букетов Аркадия как-то по-восточному изысканны.

Азиатский аромат тонкой струйкой вливается в общую оренбургскую атмосферу и работами Альбины Кальвиной. Ее «Посадка риса» и "Перевоз фруктов через реку Чаопай" не придуманы, не срисованы, а сделаны с натуры и тонко прочувствованы этой путешествующей художницей.

Наши художники свободно относятся не только к пространству, но и ко времени. Современная живопись давно узаконила вольное прочтение классических образов, мифов, легенд. Так, на картине А. Мирошниченко библейскую Сусанну домогается всего лишь один старец, а не два. У Е. Гудкова бык-Зевс похищает Татьяну, а не Европу. А у С. Чунихиной безобразная, убивающая своим взглядом Медуза Горгона имеет двух сыновей. Наверное, и такая стерва может кому-то понравиться и быть хорошей матерью.

Оренбургская школа живописи всегда отличалась уживанием под одной крышей реалистов и нереалистов. Особенно это заметно на таких общих выставках, как эта, где традиционный пейзаж занимает основную часть экспозиций. Виды природы во всей своей красе всех времен года вы увидите в картинах Ш. Мухамедзянова, К. Кузенова, А. Преснова, А. Побежимова, И. Шарапова, А. Бурова, Н. Чуприна, Ф. Щукина, В. Просвирина, Н. Смородина, П. Харченко, Е. Хованского, Н. Соколова.

Есть темы, которые объединяют разноголосье выставки. Одна из них - цветы. Вот уж поистине неисчерпаемый источник вдохновения. Написанные тюльпаны и хризантемы, гладиолусы и астры, подсолнухи и мальвы, лилии и георгины, сирень и кукушкины слезки, фиалки и маки, васильки и яблоневый цвет создают роскошный живописный букет.

Осень своим прощальным лучом скользит по нему. Потом касается полотен Рашида Асаева и Александра Масловского, заставляя светиться краски, и останавливается на центральной картине экспозиции, которую создал Ерохин-отец.

"Натюрморт с самоваром" Николай Семенович написал еще при советской власти для будущего зала казачьего быта в краеведческом музее, к сожалению, так и не осуществленного. Все предметы, составляющие постановку - самовар-хозяин, цветастые шали, игрушка кардаиловского казачка на красном коне с золотой гривой - все это подлинные экспонаты, тщательно написанные. Но кроме исторической точности в этом полотне есть душа хлебосольного, гостеприимного дома вольных казаков, воплотивших в своем образе и преданность Родине, и дух свободы.

Я свободен, словно птица в небесах.

Я свободен, я забыл, что значит страх.

Я свободен с диким ветром наравне.

Я свободен наяву, а не во сне!

Интересно, музыканты "Арии" заходили на нашу осеннюю выставку?