Татьяна Судоргина

О том, какими были для оренбуржцев первые месяцы русско-японской войны, рассказывают архивные материалы вековой давности.

"О даровании победы нашему войску"

Очередное собрание депутатов оренбургской городской думы 28 января (10 февраля по новому стилю. - Т.С.) 1904 года было прервано тревожной телеграммой о начале войны с Японией. В тот же день и на следующий представления в театре "были прерываемы взрывами громкого "Ура!", причём исполнялся народный гимн по три-четыре раза. На улицах и днём и ночью толпы народа с музыкой, пением "Боже, Царя храни" и с криками "Ура!" выражали любовь к Царю... В толпе манифестантов видны были и мусульмане...

Казачьи офицеры отправились к казачьим войскам в Сибирь 29 января и были провожаемы торжественно. Из Кинеля они прислали свой привет родным и знакомым. В числе, подписавших телеграмму, значился и сын оренбургского губернатора и наказного атамана хорунжий Барабаш".

Перед началом экстренного заседания высшего органа городской власти 30 января (12 февраля по новому стилю. - Т.С.) " в присутствии губернатора, вице-губернатора и массы публики совершено молебствие с коленопреклонением о даровании победы нашему войску. Городской голова обрисовал переживаемое тяжёлое положение и доложил, что очень многими гласными выражено желание повергнуть к стопам Его Императорского Величества Государя Императора верноподданнические чувства. Желание это было всеми поддержано единогласно, при этом дума ассигновала 5000 рублей в пользу местного отдела Красного Креста и просила господина губернатора (Я.Ф.Барабаша. - Т.С.) преподнести Государю Императору через министра внутренних дел всеподданнейший адрес по телеграфу.

Губернатор в небольшой, но глубоко прочувствованной речи благодарил городское население за тот подъём чувств и отзывчивость, свидетелем которых он был. Речь свою его превосходительство закончил громким "Ура!", которое повторилось по залам. Оркестр казаков сыграл народный гимн, повторённый несколько раз. По выходе губернатора на крыльцо его встречали густые толпы народа с криками "Ура!". Затем толпа, всё более и более увеличивающаяся направилась от здания городской управы к военному собранию. Николаевская улица (сейчас ул.Советская. - Т.С.) была запружена народом и экипажами..."

"Рать царская сокрушит супостата"

Уже на пятый день, 2 (по новому стилю 15) февраля 1904 года, после получения объявления о начале Японской войны в Оренбурге в общественном собрании (ныне здание на ул. Советской, 17. - Т.С.) организован вокально-литературно-музыкальный вечер в пользу Красного Креста: "Он дал сбору 1500 рублей 43 копейки благодаря неусыпной заботливости супруги господина директора 2-го кадетского корпуса Григоровой как распорядительницы".

Оренбургский дамский комитет "действия свои открыл 3(16) февраля и занят приёмом пожертвований - деньгами и вещами для госпиталей. В квартире губернатора с 12 до 3 часов ежедневно принимается бельё, одеяла, фуфайки, чулки, халаты, валенки и т.п. вещи. Все пожертвования будут расходуемы по указаниям и под контролем особой исполнительной комиссии Общества Красного Креста. Организуются также 6-недельные медицинские курсы для подготовки сестёр милосердия".

Современник событий оставил для нас яркую зарисовку о губернском центре того времени: "Все интересуются телеграммами Российского телеграфного агентства. Нам пришлось видеть такую картину: по улице движется народ, телеграмму рвут из рук в руки. Подъезжает офицер и к нему толпа с просьбой: "Прочитайте, барин, да громче". Офицер с высоты седла стал читать. Головы в толпе обнажились, снял фуражку и офицер, дочитывая телеграмму всё громче и громче. Тишина водворилась при этом изумительная. Народ собирается по преимуществу у театра и у гостиниц, где бывает музыка, которая и выходит на улицу исполнять гимн "Боже, Царя храни". Громкое "Ура!" слышно бывает за несколько кварталов. Набрать полк добровольцев можно хоть завтра!

Воодушевление народное растёт. Манифестации на улицах и в театрах продолжаются с неизменным исполнением гимна "Боже, Царя храни!", особенно в театре Народного дома, где по желанию публики дважды сыграна любителями драматическая пьеса "Жизнь за Царя". Известия о некоторых неудачах русского флота не вызывают уныния, напротив, все - и стар и млад убеждены, что рать Царская непременно сокрушит силы супостата и смирит гордыню дерзкого врага на долгие годы, о чём и возносят здесь тёплые молитвы в храмах христианских, в мечетях мусульман, в молитвенных домах здешних евреев".

По инициативе супруги губернатора Марии Ивановны Барабаш в начале марта 1904 года состоялся "большой концерт в пользу флота". Позднее оренбуржцев пригласили на "духовный концерт церковных хоров под управлением протоиерея Соломина. Сбор предназначался на "Красный Крест".

Панихида "по вице-адмиралу Макарову и сподвижниках его, несчастно погибших вместе с броненосцем "Петропавловск" у Порт-Артура, совершена в соборе 3 апреля (16 апреля по новому стилю. - Т.С.) архиерейским служением в присутствии губернатора и наказного атамана оренбургского казачьего войска Я.Ф. Барабаша, городского головы и народа, переполнившего храм. Горестный конец жизни начальника эскадры и почти всей команды броненосца удручающе подействовал на всех..."

"Всем призываемым - 50% жалованья"

Хроникёр "Оренбургского листка" подробно описывал скорбные минуты прощания воинов с близкими: "В субботу 10-го и в воскресенье 16 апреля (23 и 29 апреля по новому стилю соответственно. - Т.С.) на оренбургском вокзале происходили проводы офицеров, отправившихся на службу. Поезд тронулся при звуках народного гимна и криках "Ура!". Не тоска, не жалость слышались в прощальных приветах провожавшей толпы, а искреннее сердечное пожелание уехавшим землякам полнейшего успеха в предстоящем тяжёлом пути".

Согласно публикациям "Оренбургского листка" в начале июня 1904 года "на поле русско-японской брани" отправились 22 оренбургские женщины, окончившие курсы сестёр милосердия: "Им выдано подъёмных 125 рублей, месячное жалованье 30 рублей, суточных на 10 дней - 20 рублей, а всего 175 рублей. Проводить их собралась такая масса народа, что приехавшим несколько позже не было никакой возможности пробраться на перрон".

В протоколе заседания оренбургской городской думы от 27 мая (9 июня по новому стилю) 1904 года записано: "Чрезвычайные события на Дальнем Востоке вызвали ассигнования на общегосударственные нужды, на флот, подвижные лазареты, как города, так и земства, обратили внимание на положение служащих в городских управах. Исходя из совершенно правильного взгляда, что каждый служащий, будучи призван на службу, где его ожидают различные лишения, опасности, в худшем случае даже смерть, и оставив на родине семью, детей не обеспеченными, будет чувствовать себя в слишком угнетённом состоянии, будет излишне волноваться и не сможет сохранить такого хладнокровия и спокойствия духа, которые необходимы на войне, большинство городских дум постановили: обеспечить семьи служащих при уходе их в действующую армию содержанием и сохранить за ними места".

Из служащих в учреждениях Оренбурга мобилизации в действующую армию подлежали 24 человека: "член управы М.И. Нехорошев, писцы счётного, хозяйственного и распорядительного отделений, сторож городской библиотеки, конторщики и рабочие городской скотобойни, лесники, кочегары, слесари, монтёры электрической станции, техник и машинист водокачки. Из них четыре холостых и 20 женатых, имеющих детей и престарелых родителей. Всё жалованье, ассигнуемое на состав служащих, уходящих на войну, выразился в 718 рублей 50 копеек, причём на женатых приходится 483 рубля 50 копеек и на холостых 235 рублей".

Соглашаясь с мнением городской управы о необходимости оказать материальную поддержку призываемым запасным из служащих в городских учреждениях, городская дума, однако, "за неимением свободных средств, нашла возможным сохранить им содержание лишь в половинном размере, а потому определила: разрешить городской управе всем призываемым за всё время состояния их на действительной военной службе выдавать 50% получаемого ими содержания и, кроме того, предоставить по окончании мобилизации старые места".

Все прочие "семейства запасных чинов, призванных в армию", имели право получать: "от города бесплатное помещение с отоплением, если не имеют собственного жилища или дарового приюта; от губернского распорядительного комитета продовольствие натурой или деньгами, полагая на каждое призреваемое лицо без различия пола и возраста не менее 1 пуда 28 фунтов муки, 10 фунтов крупы, 4-х фунтов соли в месяц". Продовольственный паёк "определён для Оренбурга и Форштадта в 1 рубль 44 копейки".

"Мобилизация придаёт бодрый вид городу"

Один из оренбуржцев летом 1904 года записал: "Мобилизация производится и придаёт оживлённый, бодрый вид городу. Заметно много новых лиц среди офицеров. Мелькают серые кителя и фуражки новой походной формы. Первые дни на улицах за группами призываемых, следующих от сборных воинских пунктов, можно было видеть идущих сторонкой матерей, жён или сестёр, приехавших за своими из деревни. Дети иногда пользовались привилегией проводить тятьку за руку и трогательно было видеть серьёзное или улыбающееся лицо бородатого воина ещё в цивильном платье, держащего одной рукой только что полученное ружьё на плече, другой - малютку за руку.

Приводили с хуторов и городских дворов лошадей, порой статных и красивых, на тот же мобилизационный призыв.

Подъём духа обеспечивает важному моменту тишину и "дико" гуляющих, как на рекрутчине, не видать.

"Теперь нам война не страшна", - рассуждают наши грамотные подростки, глядя на тысячи собравшихся в городе запасных и любуясь их учением.

Явясь из дому, кто в чём ходил, солдатики теперь вооружены и экипированы совершенно заново. Серо-жёлтый цвет форменных рубах красивее белого.

Квартирующие по обывательским дворам скоро сдружились с детворой, которая бегает с ними на учения. Обыватели обходятся с запасными чинами ласково и дарят им кое-что на память (платки, сахар и чай, табак, трубки, спички)".

На страницах "Оренбургского листка" 100 лет назад обнародована "Благодарность": "242-й Белебеевский пехотный полк в полном составе во главе с командиром своим приносит искреннейшую, душевную признательность оренбургскому 1-ой гильдии купцу Степану Николаевичу Казаченкову за ценный напрестольный крест, принесённый им в дар устраиваемой при полке военно-походной церкви. Пусть будет уверен глубокоуважаемый Степан Николаевич, что святое напутствие полку укрепит в трудные минуты боевой жизни полка его силы на страх коварному врагу и навсегда послужит дорогим воспоминанием об Оренбурге, где полк в добрых отношениях с его обывателями простоял около 40 лет".

"Мобилизация запасных воинов удалась здесь блестяще, - утверждал в июле 1904 года местный журналист. - Войска собрано в Оренбурге более бригады и теперь все площади имеют вид лагерей, пеших и конных. Особенно много палаток на Маяке.

Торговля в городе ожила по всем статьям. Поправят свои дела и содержатели гостиниц: всё снято под квартиры офицеров. Рестораторы тоже ликуют. Винные лавочки (казённые) со дня мобилизации запасных три недели сряду были закрыты в городе все и водочку можно было достать или в буфетах ресторанов, или в ближайших к городу посёлках".

Так было...