Александр Епанчинцев

Тяжелое детство бывшая узница фашистского лагеря Татьяна Митрофановна Галактионова вспоминает редко. О том что была в плену, никому не говорила, даже мужу.

Тогда, во времена социализма, бывшим в плену особо не доверяли, а полуофициальное мнение звучало сурово: если сдался – значит, предатель.

Татьяне исполнилось одиннадцать лет, когда началась война. Родилась и жила в деревне Гришанки под Великими Луками в большой семье - у отца с матерью было восемь детей. В оккупацию попали сразу. Особенно страшно было в первое время. Немцы, став хозяевами на псковской земле, вели себя нагло, жестоко мстили за каждого убитого – расстреливали и жгли целые деревни.

- Однажды чуть маму не убили. Нашли во дворе окровавленные бинты ( у нас лошадь поранилась) и подумали, что мы партизанам помогаем. Вывели маму, поставили у стены избы. Мы, дети, перепугались, побежали к ней, стали ее руками закрывать, все ревут… Пожалели нас, наверное, тогда, не стали стрелять, - тяжело вздыхая вспоминает Татьяна Митрофановна.

В 1943 году советские войска перешли в наступление. Депортация была скорой и неожиданной: нагрянувшие утром фашисты выгоняли из домов и с конвоем под лай собак гнали испуганных людей на железнодорожную станцию, где уже поджидал окутанный клубами дыма эшелон. Куда он отправится, никто из пленников не знал…

Через несколько суток поезд остановился на маленькой станции, и Татьяна Романовская (фамилия в девичестве) вместе с отцом, матерью, четырьмя сестрами, племянницей и братом оказалась в Литве где-то под Вильнюсом. Там с ними долго не церемонились: семью разбили на группы и распределили по нескольким хуторам батрачить на хозяев-литовцев. После сельскохозяйственных работ, продолжавшихся около года, злоключения продолжились, правда, теперь русскую семью гнали в Германию на танковый завод в Бранденбурге.

Жизнь в трудовом лагере была хотя и без колючей проволоки, но с жестким режимом работы и проживания. На заключенных оформляли дела, а отпечатки пальцев (на случай побега или другого преступления) брали даже у детей. Работали все – и взрослые, и дети. Так прошел еще один год. Война постепенно подходила к концу, линия фронта становилась ближе – город бомбили все чаще. В один из налетов авиации узники лагеря, как обычно, прятались в вырытой на случай бомбежки траншее, в которую по ошибке угодила фугасная бомба. Вокруг трупы и гарь, стоны контуженных и раненных. Чудом оставшаяся в живых Татьяна руками откапывала засыпанных землей людей. Брат Степан, отец и Танина племянница были мертвы. Где они похоронены – неизвестно, трупы немцы покидали в грузовик и куда-то увезли. А вот место смерти матери Татьяна Митрофановна знает – ее с контузией и отбитыми почками отправили в лагерный лазарет, в котором она и скончалась…

Вскоре в Бранденбург вошли советские войска и пленных с первым же попутным эшелоном отправили в Россию. Правда, жить, как оказалось позже, пятерым сестрам в родной деревне было негде – от добротного дома-пятистенка остался один фундамент. Татьяну забрала к себе в Чкаловск эвакуированная сюда сестра Мария, остальные уехали к другим родственникам. Здесь Татьяна Митрофановна вышла замуж, работала, воспитала пятерых детей.

В октябре 1992 года в свет вышел указ Президента РФ с длинным

названием, который долгие годы не предавался широкой огласке.

Суть его сводилась к тому, что отныне бывшие несовершеннолетние узники концлагерей, гетто и других мест принудительного содержания, созданных фашистами и их союзниками в период Второй мировой войны, будут получать льготы. Чтобы подтвердить свои права на них, пенсионерке Т. М. Галактионовой пришлось обратиться в общество Красного Креста, в котором собраны уцелевшие архивы с делами угнанных в немецкий плен. Письмо, которое пришло из Москвы, к ее радости, оказалось счастливым в отличие от множества других, чьи авторы получили отрицательный ответ. Из официального письма следовало, что “в немецких трофейных архивах нашего центра удалось обнаружить следующие сведения: Романовская Татьяна 20.01.1930 г. р., угнанная из СССР, Гришанки, район Новосокольники, находилась в Германии с 25.04.44 – 20.04.45 в г. Бранденбург, Германия (родители работали на заводе). Основание: том 465-189…”

“Корочки”, подтверждающие статус бывшего узника, Татьяна Митрофановна получала уже здесь, в Оренбурге. О том что правительство ФРГ объявило о своем решении выплачивать компенсации угнанным на принудительные работы в Германию и оккупированные ею страны (в которые почему-то вошла одна Польша) в годы Второй мировой войны, узнала случайно, из газет.

Неволя в Прибалтике, где не стесняясь судят бывших партизан и каждый год в память о “советской оккупации” проходят шествия бывших легионеров СС, получается, не в счет, да и подтвердить ее нечем – немцы никаких дел не заводили.

Первую часть полагающейся компенсации она получила, а вот когда придут остальные деньги (около полутора тысяч евро), точно не знает. Ответ из Москвы звучал неопределенно: ждите 2005 года.

В конце апреля в преддверии очередной годовщины Победы работники социальной защиты населения Центрального района организовали встречу для 20 бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей - их в областном центре сегодня проживает 92 человека.

- Собрать вместе бывших узников мы планировали давно, но откладывали из-за нехватки денег, - сообщили в управлении соцзащиты Центрального района.

В областном центре это событие состоялось впервые за двенадцать лет, миновавших после памятного указа! И то благодаря спонсорской помощи директора ЗАО “Галс” М. И. Вертипороха, который, кстати говоря, никогда не отказывает нашим фронтовикам. Среди других праздничных торжеств и мероприятий, приуроченных к Дню Победы, оно, может быть, и прошло незаметно, зато для приглашенных стало волнующим событием, запомнившимся на всю жизнь. Тем более для нашей героини, которой в этот день исполнилось 75 лет! Весь вечер лилась музыка, красиво убранные столы располагали к беседе и воспоминаниям о пережитом в годы войны, сыпались поздравления. Старики понемногу осваивались, знакомились, расспрашивали, кто где был. В перерывах между музыкальными номерами, подготовленными воспитанниками 1-ой музыкальной школы, пожилых людей консультировали работники соцзащиты. Речь, как всегда, шла о пенсиях, социальных услугах и льготах.

Кстати, о последних. Велики ли они? Ведь большинство людей, попавших в эту категорию, уже давно стали ветеранами труда или инвалидами, поэтому часть льгот, предусмотренных узникам, уже имеют и живут на обычные пенсии. У Татьяны Митрофановны, инвалида второй группы, она составляет всего-то две тысячи рублей, чуть больше получает ее муж. Все последнее время она ходит по больницам, хлопочет о присвоении очередной инвалидности - прибавка в 600 рублей для нее существенная поддержка. Несмотря на возраст и болезни, часто улыбается, выглядит моложе своих лет и вообще держится молодцом. Иногда даже находит силы съездить и покопаться в огороде на даче… Живет в однокомнатной “хрущевке” на улице Аксакова, и все собирается, да вечно откладывает поездку к оставшимся в живых сестрам, которых давным-давно не видела…

(Окончание на 19-й стр.)

(Окончание. Нач. на 8-й стр.)