Виктория Прокофьева, кандидат филологических наук, доцент ОГПУ

(о новых романах В. Бахревского "Столп" и "Тихон")

Владислав Бахревский, много лет проработавший журналистом в Оренбургской области, знаком читателю как автор исторических романов. В конце 2001 года в московском издательстве "Центрполиграф" вышли в свет два его романа о переломных эпохах России - "Столп" и "Тихон". И хотя, как говорит автор в предисловии к первому, "каждый век для России по-своему ключевой", В. Бахревский рассматривает под историческим микроскопом времена для нас особенно непростые, события которых, с одной стороны, активно освещаются учеными, с другой - имеют неоднозначную трактовку.

"Столп" - роман, завершающий работы о XVII веке. "Тридцать пять лет я жил страданиями и счастьем наших пращуров", - говорит о себе автор, и в результате - художественное осмысление XVII века: три повести о различных его событиях, эпопея из четырех романов о воссоединении Украины с Россией, еще пять - о царствии Алексея Михайловича Тишайшего, отца Петра 1. "Столп" - последний из этого пятикнижия, в нем выведены все главные его герои на склоне лет. Шесть сотен страниц - о трех последних десятилетиях допетровской эпохи. Масса исторических личностей: кроме царя и его окружения, боярыня Морозова с сестрой Евдокией Урусовой, низверженный патриарх Никон, протопоп Аввакум, Степан Разин, Симеон Полоцкий, князь Юрий Долгорукий, Мазепа...

Писать исторические романы легко и сложно одновременно: характеры заданы и сюжет известен, но за сухими документами и летописными хрониками надо угадать нюансы, найти причины событий, творящихся людьми, а значит, познать их изнутри, "реконструировать", как сказал бы ученый, их помыслы, душевные колебания, наконец, выбор того единственного пути, который уже известен. И темы - человек и история, власть и человек, человек и его предназначение, личное и общественное - пусть даже не решенные, но поставленные в очередной раз, брошенные, как камень, в сознание берущего книгу в руки, заставляют нас реагировать как-то на потревоженное спокойствие - размышлениями ли, эмоциями...

Два важных события в истории последних лет правления Тишайшего представлено в романе, два бунта - Степана Разина, пожелавшего сделать всех вольными казаками, и боярыни Морозовой, не принявшей церковные реформы Никона.

Страницы, посвященные "вольному" движению Ст. Разина, и художественны, и публицистичны. Начав рассказ о нем с размышлений из дня сегодняшнего ("две с половиной сотни лет Стенька Разин слыл разбойником, душегубом. Но вот с кремлевскими часами поигрались - и появился памятник народному герою Степану Разину. Семьдесят лет был в героях и опять разбойник"), автор показывает крупным планом сцены, характеризующие и народное движение, и человека.

Для первой - о "честном суде" разинцев над боярами - главным действующим лицом выбран "царевич Нечай", казак, поставленный Разиным на "царство", явленный для народа "добрый и справедливый царь". В стремлении "быть вольным и дать другим волю" в очередном взятом селе, Большом Мурашкине, самозванец со сподвижниками собирают народный суд над боярами и "их прислужниками". Все злодеяния припомнили воеводе, но рубить голову никто не решался. Вызвался только один, из числа подсудных, думая перейти после содеянного на службу к бунтовщикам, но те брезгливы до перебежчиков:

"- Я - ваш! - кричал он "царевичу". - Любую службу сослужу! Смилуйся!

- Ты - ихний, - сказал казак-глашатай, посматривая на "царевича", но указывая на толпу.

Казаки столкнули с чурбана тело воеводы, подтащили Фрументия. Несчастный выл, корчился.

- Тятенька! Тятенька! - крикнула девочка, выскакивая из толпы. Казаки торопливо ткнули бывшего подьячего Тайного приказа лицом в воеводскую кровь, тотчас и сабля свистнула. А девочка-пятилеточка уже вот она, схватила голову тятеньки и кинулась в толпу, к матери, к братьям, к сестрам. Мураши в ужасе рассыпались, побежали.

Пришлось казакам девочку догонять, голову отнимать, кровью вымазываться".

Вторая линия темы "человек и власть" развивается уже на примере человека, не просто к этой власти приближенного, но породнившегося: боярыня Морозова - дальняя родственница Алексея Михайловича. Некогда богатая и знаменитая, но не принявшая новых церковных укладов, она вместе с сестрой становится узницей Боровской тюрьмы и умирает от голода со словами: "Будет русский человек в правде, будет и в силе. Верю, придет к Богу. В последней немочи, в ничтожестве, но придет, и будет ему награда - цвет весны благоуханной".

В. Бахревский - мастер изображать сильные характеры в экстремальных ситуациях, это не только Разин и Морозова, это и отстраненный от государственных дел в Ферапонтов монастырь некогда всесильный патриарх Никон, и протопоп Аввакум, годами сидящий и в зной и в стужу в земляной яме, полуголый и голодный, но не перестающий думать и писать. Это и цари, Алексей Михайлович и его сын Федор, процарствовавший после смерти отца всего несколько лет и умерший юношей, - решающие внутренние и внешние судьбы России, налаживающие отношения с Украиной, Польшей, Китаем. Кроме поступков, автора в героях (во всех смыслах) интересуют их мысли, чувства, переживания, особенно в минуты переломные. Заглянуть "внутрь" психологии исторических лиц помогают их сны и видения, которые еще более "оживляют" персонажей. Степану Разину, Морозовой, ее сыну Ивану, Никону видения, объясняющие их предназначение, приходят перед смертью, Федору снятся вещие сны перед коронацией (о том, что освобождается он от шапки Мономаха и уходит по воде с ангелом) и решением о возвращении Никона: "В ту ночь Федору Алексеевичу приснилась великая церковь. Слепящие белизной стены уходили за облака, и сначала показалось, что у храма-то вместо купола - солнце, но солнце сдвинулось, и он увидел пять куполов, и от куполов этих исходили лучи, достигая самых окраинных стран и земель".

При историческом повествовании неизбежно возникает вопрос: как соединить разнообразные события и найти между ними художественную связь? Не редко автор следует традиции А.С. Пушкина, давая историю "домашним образом", прибегая к проверенному приему: изображению исторических событий глазами обычных людей. Такова в романе семья Малаховых - старший Малах, отец, его сыновья Егор и Федот, дочь Енафа с сыном Малашеком и мужем Саввой. Каждый из них является соучастником событий: корабельщик Савва вынужден отдать свои струги Разину, а после разгрома бунта Юрием Долгоруким Савву ссылают в Пустозерск, где сидит в яме Аввакум; Енафа, собираясь к мужу, встречается с боярыней Морозовой; Егор, иконописец, в начале романа встречается с Артамоном Сергеевичем, пишет иконы для царской семьи (кроме упомянутого образа Симеона Столпника, на день рождения Федора Егор пишет образ святителя Феодора, в финале романа, будучи царем, Федор с царицей любуются иконой; у изголовья беременной Натальи Кирилловны стоит постоянно икона Настасьи Узоразрешительницы, писанная Егором). Один только Малах не покидает своего села, Рыженькой, которое по наследству принадлежит боярыне Морозовой, а после лишения ее всех земель переходит к Егору и Федоту, мастерам Оружейной палаты. Малах с внуком пашут землю и любуются российскими просторами, о которых точно говорится: "В Европах любую страну за неделю проскачешь... В России же неделю проехал, а все еще на околице".

Россия - главный исторический персонаж романа. Россия православная. Изображая картины русского быта, писатель уделяет большое внимание вещной конкретности, которая составляет неотъемлемую грань словесно-художественной образности. Так, житейская повседневность передается через описания еды, постной и скоромной, длинные перечисления бытовых принадлежностей, дарованных или присланных; колорит эпохи создает и приурочивание сюжетных вех к православному календарю (события происходят "на Антония Великого", "в прощеный день Масленицы", "в Медовый Спас", "на Фоминой неделе", "на Василия-исповедника", "на второй неделе поста" и т.п.). А описания православных обрядов даны не только талантливо, но и с любовью: "От пения язычки огня припадают, а потом - устремляются вверх, отточенные, как перья писарей. Свечами-то небось и пишется огненная книга, какую Бог читает на Небесах".

Второй роман В. Бахревского продолжает тему православной России на другом временном срезе - рубеже XIX-XX веков. "Тихон" - о трагической и светлой судьбе патриарха Тихона, причисленного ныне к лику святых. Упраздненное при Петре 1 патриаршество было восстановлено осенью 1917 года, и Тихон был первым патриархом в России после долгого перерыва.

При той же стилистике повествования, заданной той же целью - представить Россию изнутри, исследовать ее православную душу, меняется "способ наблюдения" и большая роль отводится документальным фрагментам - статьям, запискам, письмам, официальным бумагам, позволяющим ярче представить ежедневную жизнь человека и эпохи. В романе один главный герой и его жизнь, от первых дней до последних. Композиция романа двучастна: первая - "Пастырь" - повествует о детстве Василия Беллавина, о его семье, учебе, выборе пути и принятии в монашестве имени Тихон, восхождении по служебной лестнице до чина митрополита. Автор создает образ не простого человека, но избранного (или обреченного) совершить духовный подвиг. Уже в детстве он - не просто мальчик, но отрок, стремящийся познать Слово Божие, даже название главы - "Детство патриарха" - напоминает о неординарности личности, пусть еще юной. Наше предварительное знание о судьбе главного персонажа позволяет по-другому посмотреть на его выбор: кажется, неверность девушки, не дождавшейся окончания учебы Василия, его разочарование и уход в монашество - не случай, а закономерность.

Вторая часть книги - "Крестный путь" - об избрании Тихона патриархом в роковое время - ноябрь 1917 года. Происходящее в стране оценивается церковью как преступление против России и безбожие: "Россию хотят расколоть, как зеркало, чтоб Божий лик, отобразившийся в новые времена в сей стране, исказили осколки". И выход видится только один - в укреплении церковных основ. Восстановление патриаршества в России описывается как всенародный праздник: "Кремль стал бьющимся сердцем державы, все были счастливы, ибо видели - вот она, Святая Русь, поднялась, как единый человек, единая душа, и встала перед Богом, ожидая милосердия", а патриарх как спаситель: "Патриарх, вчера еще чуждый для многих, становился единственной надеждой на спасение самого имени "Россия", "русские". Все поняли наконец, патриарх нужен не ради правильного церковного канона и не ради украшения торжественных богослужений, но ради жизни, здесь, на равнинах России, на всех ее просторах от края и до края. Ради жизни".

Избрание Тихона происходит по жребию: старец Алексий, затворник Зосимовой пустыни, из трех кандидатур, написанных на листочках бумаги, выбрал один и прочитал: "Тихон, митрополит Московский". Еще одно доказательство неслучайности происходящего в жизни (точнее - в житии!) Тихона. Интронизация Тихона в Успенском соборе 21 ноября 1917, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, связывает века и книги: патриарх облачается в клобук Никона - "XVII век дивно послужил XX".

Но происходящее в стране, представленное в книге как противостояние божественного и дьявольского с постепенной победой последнего, не дает развитию праздника. Первая служба патриарха в январе 1918 начинается словами "Россия в проказе". Через несколько дней - ленинская декларация прав трудящихся и декрет об отделении церкви от государства: "мы в миру как в меду. Горьковат, правда, медок, а мир подобен льву-людоеду...", - вздыхает Тихон и записывает на листке. "Да избавит нас Господь от настоящего века лукавого".

После петроградских служб начала 1918 года патриарху снился сон: "он в Клину, на зеленом бугорке, усыпанном золотыми цветами, на розовом камне, похожем на рыбу. Сладко быть ребенком, и он вкушал эту сладость, но какая-то тревога мешала ему. Хотел домой убежать - и вдруг понял: у него нет дома. И тотчас увидел: толпы людей, заполонив землю, потоками вливались в море. И море было вместо неба. И каждый, каждый смотрел на него, и те, кого уносило, - молили его глазами, а он - ребенок, пробудившийся от снов младенчества". И начинается "Восхождение на Голгофу" (так называется одна из глав). Непослушание ГПУ: Тихон против нового календарного стиля и многого другого, о чем не боится оповестить народ письменно.

Его арестовывают, допрашивают, отпускают, опять арестовывают, переводят из тюрьмы в монастырь, пытаются лишить полномочий. Боясь расправляться с самим патриархом, в отместку "кого-нибудь арестуют, где-нибудь отберут храм", вскроют святые мощи или просто убьют какого-нибудь рядового священника. Тихон в отчаяние молит Бога о смерти, а потом видит сон: "Приснился храм. Он вошел в него озябший, скрылся от ледяного ветра. В храме было тепло, горело множество свечей. Его стали облачать в архиерейские ризы и возложили на плечи брамы. Почувствовал страшную тяжесть, но ему сказали:

- Носи. Ты - избран".

Пытаясь не допустить дальнейших гонений на служителей церкви и стремясь сохранить ее единство, Тихон идет на уступки новому правительству, это продляет его шаткое положение на несколько лет, но все равно он оказывается обреченным: такие люди не нужны "безбожникам", они обзаводятся своими "обновленцами". В 1925 году Тихон умирает в больнице при неясных обстоятельствах, и автор в послесловии прямо говорит о насильственной смерти патриарха, всю жизнь посвятившего России и имевшего для нее свое заветное слово: "Проще того слова нет, но как же велика его чудесная сила: "Господи, помилуй!"".

Шестьдесят лет, прожитых Тихоном, проходит перед глазами читателя. Его внутренняя жизнь органично связана с православной жизнью всей России, подробности которой патриарх знает весьма хорошо: "Вот мы говорим: безверие, интеллигенция в лучшем случае ищет своего Бога... Но как страстно веруют в святую силу, в заступничество Богородицы крестьяне, казаки! Табынскую икону Крестные ходы носят круглый год по всему степному краю: от села Табынского и Богоявленского завода до Троицка, Орска, Оренбурга, Самары...". Тихон сочувствует судьбам многих священников, он переживает радости и печали многочисленных прихожан и до конца своих дней сохраняет высокое звание духовного пастыря.

Оба романа В. Бахревского, с одной стороны, о русской истории: они энциклопедичны, воссоздают атмосферу прошлых лет с ее сюжетами и характерами. С другой - о пути России, который не может быть понят, если что-нибудь забыть, пусть даже такую "мелочь", как судьба одного человека.

Исследование проводится при финансовой поддержке РГНФ и администрации Оренбургской области (проект ь02-06-00318 а/в).