Когда в телевизионных новостях ОРТ 21 апреля прозвучало сообщение, что девять пограничников Назрановского отряда взяты в плен, у Эллы Яковлевны Шаровой кольнуло сердце: "Саша - в заложниках". Ее сын служил на чечено-ингушской границе и через три с половиной месяца должен был вернуться домой, в Новотроицк. А тридцатого пришло заказное письмо без подписи и обратного адреса: "Уважаемая Элла Яковлевна! Просим Вас приехать в Назрань, в комитет солдатских матерей, по поводу Вашего сына". Как потом выяснилось, послание было от похитителей.

Сорок дней в подземелье

15 апреля утром десять солдат Назрановского погранотряда отправили за дровами в село Барсуки, что в десяти километрах от Назрани. Загрузили уже пол-КамАЗа, когда подъехали две "легковушки" и ребят вмиг окружили 8-10 человек в комуфляже и с автоматами наперевес. Поначалу у Саши Шарова мелькнула мысль, что местные жители, спутав бойцов с ворами, решили разобраться. Но последовала отрывистая команда: "Руки за голову. Смотреть вниз. Быстро в кузов". На старшего группы - контрактника Теркакиева надели наручники. Позже его пересадили в другую машину. А мальчишек-срочников привезли в заброшенный дом, где с ними впервые заговорили похитители:

- Взяли вас для обмена. Так что называйте свои адреса, напишем родителям, чтобы побеспокоились...

Когда стемнело, ребят посадили в автобус и долго еще куда-то везли. Вновь очутились в каком-то доме, где их затолкали в подвал, предупредив: "Чтобы не кричали, не ругались, между собой разговаривали вежливо. Так велит Коран".

Потянулись дни. Охранники приносили хлеб, воду, соль, иногда вермишель. Как-то один из них обронил: "Про вас пару дней по телевизору поговорили и замолчали".

- Стали приходить мысли, что нас списали, бросили, - рассказывает Саша. - Конечно, друг друга убеждали - все будет хорошо. Но в такой обстановке у любого станет с психикой ненормально. Вскоре мы перестали даже разговаривать.

Прошел месяц. Ребята начертили на стене углем: "15.04". А через неделю, поздно вечером, зашли в подвал охранники, долго говорили на своем языке, затем показали на двух заболевших мальчишек: "Ты и ты - на выход".

"Без сына не уеду!"

Элла Яковлевна уже купила билет на самолет до Минвод, когда ей позвонили из Буденновска сотрудники Натальи Викторовны Школьных - мамы одного из заложников. Оказалось, что начальник АТС Буденновска, где работала Школьных, дал указание подчиненным обзвонить всех родителей пленных мальчиков. Ведь когда-то буденновцы сами побывали в заложниках...

В Назрань стали приезжать родители. А командиры увещевали тех покинуть часть - "как бы вы своим детям хуже не сделали". Но Шарову и Школьных уговорить не смогли. "Мы без сыновей не уедем", - наотрез отказались матери.

- Жили во владикавказской гостинице, вместе с семьями офицеров, - рассказывает Элла Яковлевна, - куда только не обращались в те дни - в комитет солдатских матерей, к президенту Ингушетии Руслану Аушеву. Он нам при встрече сказал, что это его пограничники и он сделает все, чтобы их освободили.

Позже женщины случайно узнали, что двух мальчишек все-таки отпустили.

- Вы можете себе представить, каково увидеть матери больного сына, у которого кожа да кости, - а они все для меня стали в те дни сыновьями, - говорит Элла Яковлевна.

В то же время, когда в часть вернулись двое бойцов, из СИЗО ГОВД Назрани выпустили контрактника Теркакиева. В первый же день плена похитители выбросили его на границе. "Они сказали - ты ингуш, а мы своих не трогаем", - оправдывался в части старшина Теркакиев...

А 27 мая матери поехали в Грозный. Сопровождающей была чеченка из Назрановского комитета солдатских матерей, которая и привела их в дом к чеченскому генералу. С дороги их напоили чаем, а затем немногословный генерал сказал: "Езжайте обратно, сегодня ваших сыновей отпустят".

Когда уже стали приближаться к чечено-ингушской границе, услышали вой сирен. "Это - они", - сообщила их проводница, сбегавшая к колонне машин. Встретились с мальчишками уже в ГОВД Назрани. "Мама, не обнимай, у меня руки болят", - попросил Саша.

- Нас привезли в таком состоянии, что после сорока трех дней плена мы ничего не понимали, не было даже чувства страха. Только к вечеру начали отходить - у меня раскалывалась голова, немели руки.

Месяц провели ребята в госпитале. На пресс-конференции зам.командующего округом генерал-майор Николай Астапов заявил, что за бойцов похитители требовали заключенных-"смертников", отбывающих срок в российских зонах, но получив отказ - отдали без всяких условий. Там же было сказано - после курса реабилитации ребята получат отпуск, а затем будут переведены в другие части. Но опять же пришлось похлопотать матерям - мальчишек командование отпускать домой поначалу не хотело.

Сейчас Саша Шаров отдыхает дома, но до сих пор не может поверить, что он свободен. Все еще болят руки и голова - на прощание похитители били его и Школьных на протяжении часа. В госпитале медики дали заключение: "Шарову боевое дежурство запрещено по психо-неврологическим показаниям".

А 4 августа Александр Шаров должен быть в Ставрополе - дослуживать те три с половиной месяца. Хождения матери к нашим военкомам результатов не дали: "Все, что в наших силах, мы сделали", - ответствовали те.