Валентина Капустина

Представитель известнейшей фамилии России князь Григорий Семенович Волконский правил Оренбургским краем с 1803 по 1817 годы. Поскольку о его семье и о нем самом написано очень много, то есть возможность определить его оренбургское окружение, посмотреть - кто в него входил. Князь Волконский, возможно, единственный из Оренбургских губернаторов, назначению которого была посвящена ода "На отъезд". Написана она, предположительно, Василием Васильевичем Евреиновым. Вот небольшой отрывок из оды:

"Киргиз-касанцы вострепещут
И в радости узрят тебя.
Уфа и Оренбург восплещут
Врученных под покров себя.
Там милости рекой польются;
Хвалы твои да разнесутся
По азиатским странам!
Узнают к Богу как прибежен,
Как милостив и сердцем нежен, -
"Отец приехал, - скажут, - к нам"...

Так оно и случилось: и "полилось", и "разнеслось", и "узрели", и "узнали"... Кроме оды "На отъезд", известны и другие мнения на этот самый "отъезд". Граф П.В. Заводовский со свойственной ему резкостью выразился по этому случаю: "Распорядок на страну Оренбургскую хорош был по голове Неплюева; но в наш век возлагают на юродивого и шута". О странностях князя Г.С. Волконского ходили легенды. Совершенно заслуженно ему отведены страницы в книге М.И. Пыляева "Замечательные чудаки и оригиналы" (Спб, 1898). Его чудачества и подражание великому Александру Суворову оренбуржцам известны. Бывший одно время адъютантом у князя А.М. Тургенев писал, что Волконский был человек "вспыльчивый, бешеный, надменный, бестолковый. Нельзя сказать о нем, что он был дурак, а суждение его во всем, обо всем было странное, уродливое"... (Русская старина.- 1899.- Ноябрь). Таким был генерал-губернатор.

А теперь о нескольких персонах из окружения князя в Оренбурге. Вместе с Г.С. Волконским в Оренбург прибыл обер-квартирмейстер Григорий Николаевич Струков, память о котором особенно бережно хранят жители Соль-Илецка. Ко времени приезда он уже понюхал пороху в кавказских походах, побывал в плену у французов. Отношения их не сложились. Струков "более двух лет не мог переносить странностей и капризов своего начальника, поссорился с ним и перешел к другой деятельности... Он пользовался особенною популярностью между башкирцами, которые обращались к нему за советами во всех важных случаях" (Русский вестник.- 1877.- ь6.-С.500).

"Струков первым из русских с небольшим отрядом доходил до Бухары, устроил новый солевозный путь для доставки илецкой каменной соли от места ее разработки до Самары. Переименованный в 1816 году в действительные статские советники, Струков был назначен управляющим Илецким соляным промыслом, на котором он в 1824 году принимал Имперотора Александра I. В Илецкой Защите он построил крепость и каменную церковь, разбил парк и вообще много сделал для пользы края. Выйдя в отставку в 1840 г., он скончался в Илецкой Защите 28 января 1846 г. (Рус. биогр. словарь).

Вместо Г.Н. Струкова квартирмейстером при князе Волконском стал Г. Габбе - будущий участник Отечественной войны 1812 г., который отличится при Малом Ярославце и умрет в 1814 г. "от чрезмерных воинских трудов".

Будучи Оренбургским генерал-губернатором князь Г.С. Волконский сблизился с семьями Тимашевых и Мансуровых. Эти семьи, вероятно,были посланы Богом, как награда Оренбургскому краю. Сколько доброго сделали представители этих семей и всему краю, и отдельным людям! Им хватило и доброты, и воспитания, и такта, чтобы не замечать странных выходок князя, быть гостеприимными и радушными по отношению к нему. Недаром члены этих семей стали героями книг и легенд.

Об Александре Павловиче Мансурове С.Т. Аксаков писал: "Любезнейший из людей, любимый всеми без исключения. По его же словам, Мансуров "прославился с Суворовым в Альпийских горах при переправе через Чортов мост".

В январе 1808 г. в Оренбург приезжали сыновья Г.С. Волконского - Николай и Сергей. Будущего декабриста Сергея Волконского Оренбург не впечатлил: "Об обществе оренбургском замечательного нечего сказать. Там я встретился с атаманом Оренбургского войска генерал-майором Углицким, некогда защищавшим и отстоявшим Оренбург от Пугачева, и еще живо мое впечатление о старике Николае Ивановиче Тимашеве.Эта личность осталась в моей памяти по общему уважению, которым он пользовался в этом крае добродетельностью и независимостью. При отце были: генерального штаба полковник Струков, бранд-майор Очкин (Кочкин), люди дельные, и майор Ермолаев, заведующий управлением иррегулярных войск"...

Еще один знаменитый в нашем крае род в то время представлял Николай Васильевич Рычков - внук Петра Ивановича Рычкова.

При Волконском Оренбург часто озарялся фейерверками. Они производились по случаю рождения внуков и именин членов семьи князя. Фейерверки готовил адъютант Н.В. Кочкин. Врачевал Г.С. Волконского штаб-лекарь коллежский асессор Афанасий Григорьевич Пятницкий. Замечательно то, что он был членом Казанского общества любителей отечественной словесности.

О женщинах, как всегда, сведений мало, хотя князь их жаловал. "Когда князь выходил из дому посидеть на крыльцо, то любимым его занятием было останавливать женщин и любезничать с ними".

В его письмах из Оренбурга мелькают некоторые женские имена. В письме от 9 октября 1808 г. он пишет: "Опять Мансурова А.Н. родила благополучно сына". Скорее всего, это родился Николай Александрович Мансуров, впоследствии участник Хивинского похода.

Письмо от 26 ноября 1808 г.: "Здесь несказанно скушно, хотя при оренбургском обществе здесь фамилия Мансурова, ваш приятель Николай Иванович (Тимашев), все по-старому часто хворает. Здесь также генеральша Певцова, разбранила меня письмом, что ее мужа Государь отставил. По доброму моему сердцу ее поручил успокоить. Призналась. Я рад ходатайствовать по их состоянию незажиточному и детей много". Софья Карловна Певцова, дочь Пермского губернатора К.Ф. Модераха и жена Аггея Степановича Певцова, шефа Екатеринбургского мушкатерского полка. "Столь милого личика и столь пристойного умного кокетства трудно было найти. Чудесная сия женщина была вместе с тем и просвещеннейшая из всех тех, коих дотоле я видел, свободно выражаясь на иностранных языках, наслаждалась всеми цветами литературы и в преддверии Азии, читая журналы, знала все, что происходит в Европе" (Вигель Ф.Ф. Записки. 4.II, с. 146-147). К этому можно добавить, что Софья Карловна Певцова с 1826 по 1852 гг. будет возглавлять Московское училище Ордена Св. Екатерины, была кавалерственной дамой и пользовалась любовью своих воспитанниц.

Подавляющее большинство писем из Оренбурга князь адресует дочери Софье и ее мужу. Видимо, Софья была для него очень близким человеком. Ей он писал не только об оренбургских событиях, но и о товарах из Азии, подарках, которые он направлял из Оренбурга близким и друзьям. Князь всегда с нетерпением ждал азиатские караваны. Письмо от 19 июля 1805 г.: "Пришло 3000 верблюдов. Надобно побольше денег: таковые шали, что всей красоты, привезены" (Рус. старина. - 1899, - Ноябрь). Шали и платки он покупал в большом количестве. Судя по письмам, он дарил их даже Императрице. В большом количестве он также посылал в Петербург лошадей. В июне 1805 г. он пишет своему зятю П.М. Волконскому: "Князь Петр Васильевич (Лопухин) сам уведомляет, что от Вашего сиятельства коня доброго имеет; пара киргизских еще для князя приготовлены - хороших и надежных... и для Вашего употребления ожидаемых из села Софийского лучших англезированных назначу".

1805 г. В письме к дочери: "Вам, голубушка, невестке... братьям пришлю славные шубы черные лисьи. Носите на здоровье!"

В письме Софье 5 декабря 1807 г.: "Я князю Петру Михайловичу посылаю уздечку работы оренбургской, я таковую и сам употребляю на моих Пегасах".

17 мая 1808 г.: "Послал, голубушка, вам ящик кишмишу, - вы оный жалуете".

Большинство историков оценивает качество управления Г.С. Волконским Оренбургским краем очень низко, но не все. Генерал-майор И.В. Чернов считал князя Волконского хорошим администратором. Но думается, что управление краем все же было князю не по плечу. Современники с облегчением отмечали: слава Богу, что не состоялся готовившийся в 1805 г. поход на Хиву. Помешала русско-турецкая война. Одолеваемый суворовскими амбициями, Г.С. Волконский мог очень далеко завести русское войско.