Татьяна Судоргина

С 1862 года в Оренбурге действует телеграф. Перелистаем некоторые страницы его истории.

"Удобнее дома не нашел"

Подбирая здание для нового учреждения связи, инженер Брюн-де-Сент-Гипполит в конце августа 1861 года информировал исправляющего должность губернатора генерал-лейтенанта Ладыженского: "Из всех в настоящее время свободных квартир в г. Оренбурге в центре города для помещения телеграфной станции нашёл более удобным каменный двухэтажный дом жены вахтёра Стахеевой ценой в 420 рублей серебром, дешевле и удобнее этого дома не нашёл, полагая непременно к 20 сентября открыть телеграфные действия в г. Оренбурге... При сём долгом считаю присовокупить, что во многих городах, где устраивались телеграфы, купечеством отводились дома безвозмездно или жертвовали деньгами на уплату за помещение станции в течение 3-х и более лет в том виде, что телеграф имеет большой интерес в торговле".

После этого местный полицеймейстер получил задание выяснить "выгодна ли квартира Стахеевой и не будет ли высокой плата в сравнении с другими квартирами". Через неделю главный блюститель порядка в губернском городе рапортовал: "Каменный дом состоит из 14 комнат, особой кухни и двора. По условию, заключенному с поручиком Гипполитом, Стахеева обязалась отдать в распоряжение телеграфной станции весь дом и сама выехать из оного, устроить на дворе для помещения инструментов и прочих принадлежностей для телеграфов особые удобные сараи, принять на себя очистку труб, ретирадных мест (т.е. туалетов. - Т.С.) и улицы. Нахожу, что цена за всё это выгодна".

"Должно находиться в центре"

Через 10 лет, в декабре 1871 года, оренбургский губернатор Н.А. Крыжановский, обращаясь к гласным высшего органа власти административного центра края, писал: "Принимая во внимание, что Оренбург ведёт значительную торговлю и промышленность в нём с каждым годом увеличивается, я нахожу, что вместе с тем вызывается потребность в предоставлении обществу удобств в отношении пересылки и приёма почтовой корреспонденции. Ввиду этого очевидна необходимость в устройстве в Оренбурге более удобного и приличного помещения для почтового управления. Здание это должно быть настолько обширно, чтобы в нём же была помещена для удобства публики и телеграфная станция и находиться в центре".

Городская дума сочла предложения подлежащими "неотлагательному удовлетворению" и выбрала для "сказанных учреждений" место в "особом квартале противу верхней части губернаторского (караван-сарайского) сада и противу квартала частных обывательских домов между Зубаревской (ныне ул. Профсоюзная. - Т.С.) и Суринской (сейчас ул. Постникова. - Т.С.) улицами, не пересекая ни смежных улиц, ни дороги, ведущей от Николаевской (теперь ул. Советская. - Т.С.) улицы в здание губернских присутственных мест". Участок в 809 квадратных сажен решено отвести "без всякой в пользу города платы с тем, что если здание для того и другого учреждения не будут почему-либо выстроены в одно время, то для телеграфной станции особого места для постройки дома не было бы требовано, а было бы устроено в том же участке, которого по обширности должно быть весьма достаточно...". Позднее улица, на которой построена станция, стала называться Телеграфной (с 1926 г. - ул. Цвиллинга).

"Воспретить пускать бумажные змеи"

С появлением телеграфа оренбургские дети были лишены одного из удовольствий.

В первые весенние дни 1862 года начальник саратовского телеграфного отделения составил рапорт самарскому и оренбургскому генерал-губернаторам: "В городах и деревнях, через которые пролегают телеграфные линии, весьма часто встречаются на проволоках повисшие мочалистые хвосты бумажных змей, которые в сырое и дождливое время обнаруживают часто вредное влияние на телеграфное действие, когда мочалка, висящая на проволоке, касается второго привода или столба.

Обстоятельство это, кажущееся маловажным, заслуживает особенного внимания по вредным своим последствиям для телеграфа. Часто случалось, что по этой единственной причине действие совершенно прекращалось и оказывалась необходимость высылать со станций ревизоров на большие расстояния, что было сопряжено со значительными расходами.

Вследствие предписания телеграфного управления, донося о сем, имею честь просить распоряжения о воспрещении жителям сел и городов, чрез которые пролегают телеграфные линии, пускать поблизости бумажные змеи". Необходимый документ был подготовлен достаточно оперативно.

С ним согласились все, кроме начальника Самарской губернии, который писал: "Долгом считаю доложить - я признаю невозможным воспретить такие действия, за недопущением коих нельзя уследить ни полиции, нельзя надеяться, чтобы подобное воспрещение имело успех, находя противодействие в обычаях и привычках народа". С пометкой "конфиденциально" в его адрес отправлены такие строки: "Имея в виду неоднократные на телеграфной линии между Оренбургом и Самарой, происходившие частью от беспечностя или невежества жителей и, принимая в соображение, что повреждения эти, с одной стороны, препятствуют достижению цели устройства телеграфной линии, приостанавливая её действие, а с другой стороны, вынуждают казну на излишние значительные расходы для поправок, я счёл необходимым по получении от начальника саратовского телеграфного отделения требования и в точную с ним согласность предписать от себя городничим и земским исправникам воспретить пускать бумажные змеи, так как забава эта, довольно обыкновенная у детей низших классов наших, может действительно и легко и часто портить проволоку, но не производя даже повреждения ослаблять или останавливать в ней действие электрического тока... Поэтому прошу подтвердить приказаниями о непременном и обязательном соблюдении за выполнением моих предписаний".

Купцы не заинтересованы

Нелегко пришлось инициаторам создания новых представительств электрической связи в губернском центре.

"Ввиду усилившейся деятельности" оренбургской почтово-телеграфной конторы ее начальник Бекман в июле 1902 года счёл своевременным возбудить перед городской управой ходатайство об открытии почтово-телеграфного отделения, "где будет производиться приём и выдача всякого рода корреспонденции, чтобы предоставить большие удобства для публики, имеющей надобность в почте и телеграфе". Он просил "предложить этот вопрос лицам, которые могут быть заинтересованы, в особенности тем, которые имеют крупные торговые и промышленные заведения в местности, расположенной по ту и другую сторону полотна железной дороги, чтобы таким путём точнее выяснить степень необходимости открытия предположенного отделения, а также определить, в какой именно местности города является более нужным поместить такое отделение".

Из архивных документов вековой давности следует, что "городской управой поручено чину торговой полиции Овсянникову и рассыльному Николаеву объявить содержание отношения купцам Оренбурга, прося, если кто из них пожелает со своей стороны оказать какое-либо пособие на открытие и содержание городского почтово-телеграфного отделения, указать письменно, какую сумму каждый из них пожелает дать в пособие и в какой местности, по их мнению, является необходимость в означенном отделении.

Но поручения эти возвращены без исполнения, так как никто из купцов не изъявил желания не только указать сумму своего пособия и местности, но даже расписаться в объявлении поручения. (Что касается росписей, то в списке из 93 оренбургских коммерсантов того времени свои автографы оставили только 18. - Т.С.)"

Информируя об этом телеграфного чиновника, представитель городской управы писал: "...Надо полагать, что оренбургское купечество не имеет необходимости в открытии нового городского почтово-телеграфного отделения и довольствуется существующим отделением".

"По случаю военного времени"

Главное управление почт и телеграфов России в 1915 году известило: "Преобразовано в почтово-телеграфное отделение с приёмом внутренних телеграмм почтовое отделение Оренбург-Форштадт Оренбургской губернии". А начальник оренбургской почтово-телеграфной конторы, настаивая на открытии ещё одного учреждения электрической связи (вблизи Троицкой церкви, которая находилась на перекрёстке современных нам улиц Кобозева и Ленинской), в 1916 году просил городскую управу: "Для отделений потребно: зал для публики и операций от 60 до 90 квадратных аршин и квартира начальнику отделения, состоящая из двух комнат и кухни размером несколько более, чем для операций и публики".

Представители высшего органа местной власти, "имея в виду несомненную пользу от почтово-телеграфного отделения для торгово-промышленного класса, жителей и учреждений вокруг главной рыночной площади", сочли нужным "начинания начальника почтово-телеграфной конторы об открытии отделения поддержать, ибо это в значительной степени разгрузит центральную контору, что в свою очередь создаст более благоприятные условия пользования услугами почты и телеграфа". В "связи с огромными расходами по случаю военного времени" управа "затруднилась высказать свой взгляд" на вопрос об оказании материальной поддержки.

Вполне разделяя мнение своих помощников, оренбургские думцы тогда решили: "Поручить управе выяснить следующее: не найдётся ли в распоряжении города для размещения предположенного к открытию почтово-телеграфного отделения свободных городских лавок в районе главной рыночной площади, которые могут быть предоставлены для этой цели". Гласный (т.е. депутат) И.Д. Бродский при этом заявил: "Городу необходимо на это отделение оказать пособие путем ассигнования ежегодно из городских средств известной суммы, для каковой цели привлечь также и биржевой комитет, который в открытии почтово-телеграфного отделения заинтересован".

"Подчиняется как грубой силе"

После событий 1917 года борьба за власть на Урале была ожесточённой, что отразилось на связистах.

Хроникёр ежедневной кооперативной и социалистической оренбургской газеты "Народное дело" в начале 1918 года возмущался: "Военно-революционным комитетом отдано распоряжение местной почтово-телеграфной конторе предъявлять комиссару при почте всю частную телеграфную и всякую иную корреспонденцию "для цензуры". Эта цензура, а на языке общежития простая бесцеремонная перлюстрация, производится комиссаром по строго определённому плану.

Из компетентного источника нам сообщают, что перлюстрации подвергается, главным образом, корреспонденция лишь определённых адресатов и из определенных мест. Третьего дня комиссару было предъявлено для перлюстрации около 70 тюков разной корреспонденции. Он пришёл в ужас от такого количества и вынужден был производить перлюстрацию на выдержку.

Организация почтово-телеграфных чиновников заявляет, что она власти народных комиссаров не признаёт и подчиняется им, всем их требованиям лишь как грубой силе".

"Дутов представил начальника"

Под заголовком "Почтово-телеграфная жизнь" газета "Рабочее утро" (печатный орган оренбургской организации российской социал-демократической партии) летом 1918 года опубликовала заметку, автор которой скрылся за подписью "Телеграфист". Он сообщал: "10 июля около 7 часов вечера войсковой атаман Дутов посетил оренбургскую почтово-телеграфную контору и представил служащим начальника почт и телеграфов Оренбургской губернии. Приветственная речь Дутова была покрыта долгими аплодисментами.

Речь начальника почт и телеграфов была краткой: "Горьким опытом я испытал, что всякие комитеты служащих, а также союз, только расстраивают дело, а потому они уничтожаются. Я - ваш начальник, назначенный атаманом Дутовым, и если вы уважаете его, то будете уважать и меня. Все распоряжения начальника конторы должны исполняться. Все товарищеские отпуска прекращаются. Не явившиеся завтра будут считаться отстранёнными от службы".

Несколько секунд длится гробовое молчание. У многих, видимо, сжалось сердце. Начальник повернулся уходить и несколько слабых аплодисментов раздалось ему вслед".

С января 1919 года в истории оренбургского телеграфа начался новый этап развития в условиях советской власти...

Ныне Оренбургская телеграфно-телефонная станция входит в ОАО "Электросвязь Оренбургской области" и выполняет более 100 видов услуг, обеспечивая в том числе пейджинговую, факсимильную и видеоконференцсвязь. В 140-летний юбилей телеграфа пожелаем ОАО "Электросвязь Оренбургской области" дальнейшего развития и процветания.