Это, может быть, и не совсем правильно, но первый чудесный родник я встретил далеко от родных мест. В Оптиной пустыни, в печально памятном 1993-м году. Мы приехали туда весной, на Пасху, с другом, писателем из Москвы Дмитрием Верещагиным. Впервые и он, и я попали в действующий монастырь в канун главного православного праздника, и толпы праздничного народа, в котором нередко мелькали возбужденные, говорящие о каком-то психическом надломе лица, калеки и глубокие старики, веселые, побежкой передвигающиеся по храму монахи - все это нам было внове, удивительно: и долгие шумные предпраздничные службы (шумел постоянно прибывающий со всех концов России народ), спящие во время службы в храме паломники, которым не нашлось места в гостинице, легкость общения - любой мог заговорить с тобой как со старым знакомым - все будоражило, умиляло.

Оптина пустынь, Введенская пустынь расположена на берегу Жиздры, неширокой, но глубокой и быстрой реки, среди древних сосновых боров. У нас, в Бузулукском бору есть три сосны, которым, по подсчетам наших лесоводов, более трехсот пятидесяти лет. Здесь же пападались такие старцы-великаны, что вдвоем не обхватишь, а то и втроем. Юными они были, когда монастыря еще и духу не было, лет шестьсот назад!

Вот среди этих сосен мы нашли уединенный Саровский родник, который долго не отпускал нас, играя белым зернистым песочком на дне, потом родник старца Амвросия, потом хозяйка, у которой нам повезло снять комнату, посоветовала обязательно сходить к чудотворному Пафнутьевскому источнику. Мы легко нашли этот источник, он расположен неподалеку от Жиздры и к нему от стен монастыря ведет множество натоптанных троп.

В 1993 году он представлял из себя два прямоугольных водоема, заключенных в деревянные срубы и наполненных зеленоватой глубинной водой, очень студеной в любое время года. Из первого сруба, над которым установлен деревянный крест, берут воду для питья, а во втором можно окунаться. Когда мы подошли к источнику, какой-то очень худой длинноволосый юноша как раз это и проделывал. Когда он выбрался из воды, я спросил его: - Обжигает?

Он даже не поднял головы: то ли очень берег то, что подарил ему источник и что никак словом "обжигает" назвать нельзя, то ли был глух, что вполне возможно: в Оптину очень много приходит недужных. Была средина апреля, снег только что сошел и мы не решились купаться.

Возле этого источника всегда кто-нибудь есть. Ушел худенький паломник-купальщик и подошла по-старинному, по-деревенски повязанная темным платком женщина. Она перекрестилась, зачерпнула баночкой воды из первого сруба, ополоснула ею лицо, вылила с полбанки на голову под платок и лишь потом напилась. И, угадав что ли в нас приезжих незнаек, безо всяких просьб и вопросов заговорила: - Это Панфнутьев источник, старца Панфнутия - он его открыл. Я им во время войны спаслась. Одну зиму, в сорок втором иль в сорок третьем стала у меня сильно болеть голова. Болит, прям как будто кпятку туда наливают. Мне фельдшерица наша говорит: - У тебя опухоль, вырезать надо. Это как же - из головы что-то вырезать? Нет, думаю, не согласна. И будто кто надоумил: стала ходить на источник, кажный день, в любой мороз приходила и голову поливала. И - вылечилась. Никакой опухоли не подтвердилось.

- Так он не замерзает зимой? - спросили мы.

- Нет! Вода студеная, а не замерзает! - радостно ответила она.

- А как же в советские времена, не пытались его ликвидировать? - спросил Дмитрий.

- Нет. У партейного начальника в Козельске жена сильно болела. Животом что ли? Ходила кунаться сюда, воду пила и излечилась. Но не все родник берегли. Был пастух в поселке, такой... ни в Бога ни в черта. Так он коров сюда гонял поить. Мы ему говорили: "Что ж ты, мол, делаешь? Ведь вон, водопой есть!" А он: "Буду я крюк делать. Вода она везде вода". Ну разве можно так? Святое же место. А коровы известно и накладут... и... Ну, однажды пригнал он коров после пастьбы поить. А тут старичок какой-то, по-старинному одет. Стыдит его: "Что ж ты, мол? Не крещеный, не русский? Зачем так делаешь? А он что-то грубое ему сказал. Мол, привязался тут бродяжка какой-то и учит. Ну, сгрубил - и тут с ним затемнение случилось. Будто провалился он куда-то. Очнулся, где - не поймет. Но - коровы с ним, вода какая-то. А это он на пруду у дальнего стойла очутился, вон куда его старичок запульнул! Это сам Панфнутий и был, - доверительно пояснила нам рассказчица.

Мы по ее примеру тоже перекрестились, полили святой водой буйные свои головы, но ничего особенного не произошло, потому что они у нас не болели. Но на вкус - особая вода, сладкая вода, несколько даже не вода. И то, что ничего не произошло, - это неправда оказалась. Произошло. Только мы не сразу это поняли. Дело в том, что Дмитрий мой приехал в Оптину из своей чумной Москвы тоже слегка зачумленным. Тогда, помните, благодетели наши пустили на радио этого преподобного Муна, секту аум-синрике. И Дмитрий приехал весь напичканный ихними передачами. Утром, перед тем как идти на источник, мы шли по берегу Жиздры, по тропе между старых осокорей, и он горячо доказывал мне, что мы находимся "в гуне невежества", что просветление возможно с помощью этой самой синрике. Какая гуна! Какое синрике! Мы шли по берегу святой реки, мускулистой, зримо текущей Жиздры. За ней видны были кресты Шамординского монастыря, слева от нас жил предпасхальной радостью прекрасный Введенский монастырь и венчал его снова летящий ангел с трубой. Какая гуна?.. Сам воздух в тысячелетних соснах сиял видимой почти голубизной, если и была где-то эта самая гуна (в Москве-то точно была), то не здесь, и не у изуверов от синрике от нее спасаться. А - здесь. Но друг мой не внимал этому, он был как закодированный. И так было до тех пор, пока мы не побывали у источника. После него, на обратном пути, на свитом в жгут осокоре мы увидели дятла. Но это был не обычный наш дятел в черной с красным шапочке и с красным подхвостьем, красная шапочка у него была, но в остальном - это был "золотой" дятел, оперение у него сверкало зеленоватым золотом. Так вот, глядя на эту прекрасную птицу, друг мой остановился и потрясенно сказал: - Какой же я был с этим синрике дурак!.. Что ж, воистину, источник чудотворен.

(Продолжение следует).