Татьяна Телевич

Игорь Попов уже родился бездомным. И более двадцати лет пытается найти кров, место в жизни. Исколесив всю Россию, став по воле судьбы странником, он приехал в Оренбург.

Сколько их, бродяг, скитальцев, на российских просторах? У каждого своя судьба, история: кто-то, махнув на все рукой, заливает свою собачью долю "горькой", кто-то, еще не теряя надежды, пытается как-то пристроиться в этой жизни. Для кого-то постоянным местом жительства стали теплые трубы в подвале, чердаки и люки. Но у всех у них есть общее "звание", которое пишется в милицейских протоколах с заглавных букв - БОМЖ (человек без определенного места жительства).

Если у большинства БОМЖей непутевая жизнь складывается так или иначе по их собственной вине, то судьба Игоря была перечеркнута в первые минуты его существования. "Отказная" в родильном доме, написанная двадцатилетней матерью-алкоголичкой, стала первой ступенью к бездомности.

Первый вокзал

Детский дом, казенная одежда и еда... Вечерами, когда большинство "режимных" детей уже мирно посапывало, Игорь думал о ней - о маме. Каждодневную грусть и тоску не скрашивали даже южные широты бывшего СССР, где родился и рос паренек. Эти чистые детские мечтания разрушились в один день, когда из родной Керчи мальчика перевели в Симферопольскую школу-интернат. Он потерял всякую надежду увидеть мать.

Школьные годы пролетели быстро. Игорь очень хотел скорее стать взрослым, самостоятельным. Только мало кто из интернатских ребят знал, как выглядит эта взрослая свобода. Вскоре предоставили такую возможность. Восемнадцатилетнему Игорю и его одногодкам пожелали счастливой жизни и посоветовали заботиться о себе самостоятельно. Правда, помогли устроиться на судостроительный завод "Залив".

Комната в заводском общежитии, хоть и небольшая, но зарплата - поначалу казались просто верхом обеспеченности.

"Если встретиться с родными мне не суждено, - думал Игорь, - тогда нужно завести свою семью и начать все как у людей: жена, дети".

И девушка у него появилась, тоже детдомовская - жила в общежитии напротив. Но счастье было коротким... Невеста оказалась тяжело больна и до свадьбы не дожила.

Затем все как в тумане: сокращение на работе, потеря жилья, какие-то друзья... Очнулся Игорь на вокзале с паспортом, небольшими сбережениями и немудреными пожитками. Это был его первый вокзал.

В поисках "доброго" города

И погнала его судьба по бескрайним просторам России... Он не искал легких денег, Игорь хотел работать. В Анапе прожил полгода. Работал сантехником в городской больнице, жил в подвале того же здания и копил деньги на жилье. В одну из проверок выяснили, что у него нет прописки, и его попросили... Снова вокзал, и вот уже Ростов. Устроился грузчиком к таджикам на рынок. Паспорт у него забрали сразу, якобы для прописки, поселили в подсобку. Так он стал "рабом".

- Нас было двенадцать бездомных, со всех городов России. Есть было нечего, питались тем, что разгружали. Два месяца на одних мандаринах, до сих пор их ненавижу, - вспоминает Игорь.

Он сбежал... Начались голодные дни и недели. В один из таких моментов Игорь совершил поступок, расплатой за который стали не только пять месяцев тюрьмы, но и пожизненное клеймо судимого. А случай, в общем-то, был пустяковый - с голодухи копал картошку на чужом огороде. Отбыв срок, оказался Игорь на улице со справкой об освобождении. И началась круговерть: без прописки паспорта не дадут, а при прописке требуют паспорт. Вот и прилипла к нему эта аббревиатура БОМЖ! Правда, был еще один документ - свидетельство о рождении на украинском, где в графе "мать - отец" были вписаны неизвестные Игорю люди, вымышленные "батька да мамка". Потом был целый ряд городов, и вот столица - Москва. Может, златоглавая приютит бездомного? Но прожив несколько месяцев под крылом секты "Новое поколение", он снова очутился на вокзале. Очередную ночь Игорь провел в зале ожидания. Общался со многими транзитниками и задавал один и тот же вопрос: "В каком городе люди добрее"? Одна сердобольная старушка, накормившая изголодавшегося бродягу домашними пирогами, так расхваливала Волгоград, что он, не раздумывая, отправился туда.

Была ли старушка доброй волшебницей - неизвестно. Но Игорю действительно очень повезло: его приютили пожилые супруги из села Вязовки Волгоградской области. Два года он помогал по хозяйству тете Нине и дяде Саше, ставшим для него настоящей семьей. Игорю казалось, что между ними возникли доверительные, очень добрые отношения. С тетей Ниной они писали письма на ОРТ на передачу "Ищу тебя", в надежде разыскать мать Н.Ю. Попову. Увы, все письма остались без ответа. А вскоре закончился спокойный, но очень недолгий период в жизни Игоря. Вернувшимся из Туркмении детям супругов приемыш оказался не по душе. И снова начались скитания.

На вокзале в Омске он потерял сознание. Прибывшие по вызову медики поставили диагноз - голод. Продержав Игоря сутки в больнице и узнав, что у него нет ни паспорта, ни денег, его попросили убраться. У Игоря было два выхода: воровать или искать работу. Воровать он не умел, да и не хотел, а работу найти не удавалось. Следующим городом был Новосибирск. Переночевав на вокзале, наутро отправился в городской собес, потом в церковь.

- В каждом городе есть места, - рассказывает Игорь, - где могут помочь таким бездомным, как я. Ему снова улыбнулась удача: взяли в семью помогать по хозяйству. Хорошие добрые люди из поселка Горного Тагучинского района отнеслись к нему как к родному сыну. Но вновь повторилась волгоградская история... Почему-то в Сибири считают, что на Урале живут самые добрые и простые люди. Так Игорь чуть ли не пешком добрался до нас. Вторую неделю он живет в Оренбурге. Его приютили в православной гимназии при Димитриевской церкви.

По приезде сразу же написал письма своим, как он их называет, "двум семьям". На конвертах, которые он иногда отправляет из разных мест, еще ни разу не было обратного адреса. Обретет ли он его в нашем городе?

"Отчего родился босяком?.."

Эта история написана со слов самого Игоря. Такое хоть кого разжалобит. К нам в редакцию он пришел с ксерокопией статьи из газеты "Советская Сибирь". Сибирские журналисты были до слез тронуты судьбой бездомного юноши. Оказывается, не только они. На днях о нем поведал и "Южный Урал", в редакции которого Игорь появился с той же копией статьи и просьбой рассказать о его несчастной доле. Разжалобленные журналисты накормили его обедом, бросились звонить в городские службы, помогли с жильем. Наверняка после публикации найдется немало людей, которые захотят принять и обогреть несчастного, дать ему кусок хлеба и работу. И это нормальная реакция нормальных людей.

Но что-то в этой истории нам показалось не до конца убедительным. И мы позвонили новосибирским коллегам. Узнав, что герой их публикации объявился в Оренбурге, они в общем-то не сильно удивились. Нет, ничего криминального парень за собой не оставил. Но, судя по-всему, он так же как и в нашем городе ходил по многим редакциям газет, собесам, церквям - ему пытались помочь десятки людей и организаций. Благодаря газете, в Новосибирске Игорю предлагали работу, временное жилье, в его судьбе приняли участие соцслужбы, врачи, просто горожане. Но, по-видимому, оседлая жизнь не для него. Более пяти дней, по словам журналистов, он не выдерживал ни на одном месте, его постоянно что-то не устраивало, он привередничал и капризничал, вводя в недоумение сердобольных людей. И при этом, рассказывая в том же "Южном Урале" о жалостливой сибирской старушке, которая купила ему одежду, дала немного денег, Игорь на вопрос оренбургского журналиста, покачав головой, отвечает, что в Новосибирске хороших людей нет!

Так кто же он - Игорь Попов - жертва жизненных обстоятельств или Челкаш нового времени, эксплуатирующий человеческую жалость, расчетливо играющий на эмоциях окружающих? Подобно горьковским босякам он рассказывает людям историю, в которой обязательно есть скитания, холод, голод, страдания и любимая барышня, умирающая на руках возлюбленного. Что-то подсказывает (дай Бог, ошибиться!), что завтра Игорь появится на пороге еще не одной редакции, сойдя с поезда на вокзалах других городов. Просить плохо, воровать еще хуже, жалость - это пока еще надежный козырь, проверенный способ существования.

Кому-то, может быть, покажется жестоким такое объяснение. Но мы отдаем себе отчет и в том, что Игорь - дитя нашего больного века, оказавшееся на задворках жизни. Выжив, он поступает с людьми так, как они однажды поступили с ним. Ведь в отличие от нас у него в этой жизни нет обратного адреса.