Екатерина Шарапова

Для Натальи Титовой вся жизнь связана с Оренбургским областным театром кукол. Его сегодняшняя репертуарная афиша включает 25 названий, и среди них легче назвать спектакли, где она не занята, чем перечислить те, в которых она играет.

В замечательной труппе мастеров у Натальи Титовой есть свое заметное место. Она сформировалась как характерная актриса. В абсолютно разных ее сценических персонажах есть нечто общее, узнаваемое: поэтичность, попытка философского осмысления роли.

Богатая фантазия актрисы находит применение и в создании театрального костюма. Все, кто видел новогодние представления у елки в областном театре кукол, не могли не обратить внимание на стильные костюмы Деда Мороза и Снегурочки, сшитые по эскизам Натальи Титовой. Как художник по костюмам она предстала и в спектакле "Баба-Яга на пенсии".

Накануне юбилея актрисы мы встретились для того, чтобы поговорить о сложностях и радостях актерской профессии. О том, что помогает создавать и выстаивать.

- Я слышала, что в детстве ты мечтала стать... батюшкой. Откуда возникло такое необычное для девочки желание?

- Объяснить не могу. Семья была атеистической, как все. Может быть, все шло от бабушки. Вот она была глубоко верующим человеком, жила в деревне. Дома у нее был иконостас во всю стену. Она истово била поклоны, когда молилась. И еще они с подружками пели удивительные песни. Вообще эта маленькая женщина обладала необыкновенной внутренней культурой и мудростью. Мне всегда были интересны пожилые люди. Странно сказать, я завидовала нищим, отверженным, бомжам. Мне казалось, что они свободны от рамок, в которых живут остальные. Я была ужасным ребенком. Все время убегала, уходила из дома.

- Тебя обижали?

- Нет. Меня любили! Мне просто интересно было узнавать новое. Я часто приводила в дом грязных детей с улицы, умывала их, раздавала книги, а маме приходилось мириться с этим. Носилась за мальчишками, дралась, могла дать сдачи. Однажды, когда меня хорошенько отлупили, я пожаловалась папе. В ответ услышала: "Это твои взаимоотношения, ты должна решать их сама. Не жалуйся". Урок был справедлив, потому и запомнился.

- А еще я слышала, что ты хотела быть летчиком?

- И это правда. Когда я была маленькой, зимой у нас были семейные походы на лыжах, а летом - на рыбалку. Закаты, восходы, воздух - красотища необыкновенная! Хотелось воспарить, подняться над землей.

- А как ты учишь роли?

- Прихожу домой. Выключаю все источники звука. Мне мешает шум.

- Тишина как условие профессии?

- Ну да, это те редкие минуты, когда бываешь наедине с собой и с еще не рожденным персонажем. Механического заучивания не получается, пока не отвечу на все мучающие вопросы. Учу текст через куклу. Я вижу ее со стороны, пытаюсь представить, как она может существовать в этом тексте. С партнером тоже не могу общаться вживую, только через куклу. Это какое-то зазеркалье. Мы же, вдобавок ко всему, отгорожены ширмой от зрителя. Нас не видят. Мы здесь. А кукла - там. Происходит какой-то отрыв от земли, это такой прекрасный момент - полетный! Мы творим мир, которого в жизни нет, и своими фантазиями вовлекаем в него зрителей.

Очень люблю репетиции. Самые прекрасные моменты в жизни. Обожаю чувство поиска, когда вдруг внезапно возникает необыкновенно свежее чувство, которого у тебя, кажется, и не было никогда, и вдруг возникло! Игра в спектаклях - это уже другое дело. Надо суметь повторить все, как заново рожденное. Это невероятно трудно. - А что тебе мешает?

- Вероятно, повышенное чувство самоконтроля. Я сначала очень сильно загружаю роль. Легкость приходит не сразу. При выходе к зрителю боюсь не добиться повторения чистоты тона, которой требовал от своих учеников наш учитель Роман Борисович Ренц. Корни нас держат крепко до сих пор. Какие бы не были в театре взлеты и падения, мы все пережили вместе, не сломались, как в хорошей семье. Нам дали прекрасный стержень. Все актеры, выходя на сцену, работают с самоотдачей и любовью. Надо иметь силу характера Натальи Зайцевой, чтобы в отсутствии режиссуры самостоятельно делать спектакли и через поэзию делиться с людьми своей радостью и болью. Люблю работать с Сашей Салмановым. Мы ненормальные партнеры, собираемся за час, а то и за два до спектакля, как будто предстоит играть в первый раз. Несмотря на то, что на сцене много кукол, предметов, за них нельзя спрятаться. В "Собаках" надо, чтобы поверили, что я - Такса. Жалею, что этот спектакль сошел со сцены. Вообще театр без режиссера - это какая-то отдельная жизнь. Хотя нельзя сказать, что режиссеров нет. К нам приезжают на постановки замечательные мастера. Многое всем дали и Валерий Вольховский, и Виктор Шрайман, и Михаил Хусид, и другие. Но, мы потеряли свое направление.

- Есть такой театр кукол, которому ты завидуешь?

- Надо сказать, что беда нашего театра - общая для кукольников. Мало театров кукол, где есть стабильная режиссура. За последнее время спектакли лишь двух театров - Челябинского и Екатеринбургского, где есть такие лидеры, как Плотов, Гаранин, - оставили сильное впечатление.

- Действительно, за последнее время многое изменилось. Жаль, что из Оренбургского театра кукол совсем исчезли спектакли для взрослых. Студенчеству, которое битком заполняло театр, когда шли "Золотой конь" Я.Райниса, "Под ярким светом электричества" М.Зощенко, "Пристанище" Б.Шергина, "Женитьба" Н.Гоголя, теперь просто не на что пойти. Разве что на спектакль "Баба-Яга на пенсии". А какая у тебя любимая роль? Кстати сказать, не считала, сколько их сыграно за 30 лет работы в театре?

- Никогда даже в голову не приходило. Много. А любимая роль, последняя - Старьевщица в спектакле "Фантазер Кнок". Для меня предложение режиссера из Перми, заслуженного артиста России Сергея Кудимова сыграть эту роль было полной неожиданностью. Но режиссер убедил.

- Но ведь она у тебя не просто философствующий персонаж, она страшный образ с искореженной пластикой.

- Да, это специально, чтобы все поняли, что принести жертву - это непросто, надо что-то страшное преодолеть. Никогда не забуду пожелания Елены Эрастовны Высоцкой, которые она вручала в конвертах всем студийцам в выпускной вечер студии. У меня было написано: "Наташа, в каждой роли ищи характер". С тех пор и ищу.

- А когда ты решила стать актрисой?

- Тоже в детстве. Еще до школы. Мы, детвора с улицы, ставили свои спектакли.

- Для кого?

- Для улицы. Сами в них играли. Помню "Золушку". Я была в ней Принцем. А костюмы делали из маминых платьев, шторы с окон снимали, чтобы сотворить необыкновенную одежду.

- А кто с вами работал?

- Никто. Сами. Инициатором постановок была я. Давали спектакли, концерты, ставили акробатические номера. Играли в аллее между уличными садами 2-го Крымского проезда в Оренбурге, и самыми благодарными зрителями были бабушки.

- Как учили слова?

- А чего их учить? У нас же тогда не было телевизоров, компьютеров. Мы много читали и рассказывали друг другу сказки. Рядом была библиотека им. Чехова, которая давала нам, дошколятам, книги, я этого в жизни не забуду! У меня был свой формуляр!

- Первое впечатление от театра кукол помнишь?

- Конечно. Это был спектакль "По щучьему велению". Я не могла понять, как это ведра ходят сами, это было потрясением! Потом, когда в школе ь49 я училась у таких замечательных педагогов, как Валентина Николаевна Гончарова, Геннадий Александрович Солонович, принимала участие в концертах, читала стихи, определилась в выборе профессии окончательно и бесповоротно. Рада, что моя любовь к поэзии передалась сыну. Никита учится на первом курсе заочно и работает, занят с утра до вечера, а на ночь - мы читаем стихи.