Алена Озерова, Лариса Терентьева (фото)

21 июня медицинские работники отметят профессиональный праздник. Но есть служба, для которой это обычный рабочий день.

Что новенького?

Накануне Дня медика мы с фотокорреспондентом побывали на станции неотложной медицинской помощи, чтобы воочию увидеть работу "скорых" медиков.

- Хорошо, - рассказывает дежурная смены врач I-ой категории Татьяна Николаевна Стародубцева, - что нас недавно снабдили рациями "Motorola". Спасибо городской администрации. В сравнении с их предшественницами они бесподобны: слышимость великолепная, мы запросто связываемся с машинами, уехавшими по вызову, например, в аэропорт или на газзавод.

А раньше по рации, даже с проезжающими по соседней улице сотрудниками связаться не могли. Однажды врач уехал по вызову на ул. Ленинскую, 25, а там его не ждали. Потом оказалось, что это сигнал из Орска был, а Оренбург сработал.

С приходом нового главного врача "Скорой помощи" Оренбурга А.М. Боева в работе этой службы произошли и другие, пусть малозаметные, но такие необходимые изменения.

Во-первых, телефонные разговоры с больными стали записываться на магнитофонную ленту, что позволяет при необходимости еще раз прокрутить запись и уточнить неясные моменты.

Во-вторых, на шести телефонах многоканальной линии "03" установлены определители номера.

- Однажды, - рассказывает Татьяна Николаевна, - благодаря этому, узнав по справочной адрес, успели спасти наглотавшуюся снотворного женщину.

А сколько пожилых и немощных обращается за помощью? Не договорив, роняют трубку. Но мы уже знаем куда ехать.

- Ложные вызовы - наш бич, - сетуют врачи, - особенно много поступает их во время школьных каникул. Пример: только за один день, 28 мая, пульт диспетчеров принял 21 ложный звонок. Когда выдается свободная минутка, работники "Скорой помощи" перезванивают шалунам и "воспитывают" их. Как правило, рецидивов не наблюдается.

В-третьих, по оснащенности медтехникой неотложки стали выглядеть "побогаче". Почти во всех машинах "скорой" теперь установлены электрокардиографы, а про специализированные и говорить нечего: есть все, чтобы оказать помощь раненому или больному в полевых условиях.

Пропустите машину с крестом!

55 машин "скорой помощи" ежедневно обслуживают многотысячный город. В сутки за неотложной медицинской помощью обращаются обычно от 600 до 700 больных. В праздники и того больше. Помощь оказывают врачи, фельдшеры, водители машин, диспетчеры. Всего около 670 человек.

10 июня, когда мы с фотокорреспондентом на целый день "стали" врачами, "скорая" облегчила страдания 647 людям. Нам повезло: представился случай поработать почти во всех типах машин: линейной (самая простая по оснащенности), реанимационной и неврологической.

В 10.30 поступил звонок от 42-летней женщины: нестерпимая боль в области живота и поясницы. Машина "скорой" с врачом Ириной Журавлевой и фельдшером Таней Безмельницыной несется от "Пироговки" до рынка на ул. Пролетарской.

Дверь на втором этаже приоткрыта - значит, ждут. Хозяйка, едва поздоровавшись, падает на диван. Врач немедленно приступает к обследованию.

- Скорее всего, - говорит Ирина, - это почечные колики. Везем в 1-ю городскую. Шофер Сережа включил мигалку и рванул с места. Но не тут-то было: в одном автомобильном заторе "скорую" не пропустили, в другом - владелец красной "Нивы" словно и не замечал мчавшуюся на помощь "скорую".

Наконец женщину доставили в больницу, а следом новое сообщение: на ул. Пролетарской бабулька жалуется на сердце. Сережа гонит "УАЗик" туда, где были буквально только что.

Ирине к быстрой езде не привыкать. У нее другая проблема - "детские" с 1996 года не платят, муж тоже врач, а зарплату не видели с марта.

- Я себя считаю многодетной матерью, - рассказывает она шутя, - хотя у меня всего двое детей. Если бы не дача и не родители, не выжили бы.

У нас на "скорой помощи" работа адская. Как-то мы взялись анализировать и вывели страшную закономерность: наши врачи-мужчины и даже водители часто не дотягивают до пенсии - сдает сердце, умирают или уходят по инвалидности.

Незаметно, за разговорами, Сережа подъехал к дому N 265, стали искать "наш" - N 265/1. Но такого в округе не оказалось. Проплутав на "УАЗике" среди "хрущевок" минуты три, созвонились с диспетчерами уточнить адрес.

Вот тут-то я и поняла, какие преимущества дает запись разговоров с больными и определение их номеров: диспетчер связалась с бабулей и сообщила нам совершенно другой адрес.

Нашли, звоним, стучимся, ждем. Наконец послышались шаги. В квартиру нас пустила бабушка на вид лет восьмидесяти, растрепанная, с мутным взглядом.

- Доченьки, - запричитала она, - сознаюсь: выпила я стаканчик. Сердце спасите, горит оно у меня.

Оказалось, пациентке всего-то 60. Неопрятная одежда, из которой повысыпались деньги.

- Бабушка, нельзя вам так много пить, - ласково учит Ирина, - у вас же аритмия, стенокардия... Опохмеляться будете водичкой или чаем.

- Клянусь, не буду больше, - голосит та, - сын уехал в Ялту, а мне деньги оставил и сказал, чтобы я его квартиру сторожила.

- Это еще ничего, - говорит мне Таня, - бывало, забираем "тяжелого" пьяного, а он буянит, материт нас, может и из машины на полном ходу выпрыгнуть...

А картошка так и не сварилась...

Не успели мы вернуться на центральную станцию, как надо ехать на турбазу "Нежинка", где обварился человек.

Почти на ходу запрыгиваем в машину с надписью "Реанимация". Знакомимся с фельдшерами Ларисой и Игорем. Врач Александр Михайлович Кушков сидит в кабинке с шофером.

По рации передали: "Встретите военную машину с такими-то номерами - раненого везут вам навстречу".

Мчимся с включенной сиреной в сторону Нежинки, впиваясь глазами в номера каждой встречной "милитари". Промелькнул "подозрительный" "УАЗик": его пассажиры тоже прильнули к окнам, смотрят на нашу машину, но никаких знаков, сигналов. Едем дальше, вскоре нас тормозит "Нива". Ее водитель сказал, что мы разминулись.

- Больной - тяжелый?

- Да. Может быть, и не довезут. Вряд ли и ваша помощь понадобилась бы...

Расстроенные, возвращаемся в Оренбург, на станцию. Лариса по дороге рассказывает:

- Часто с наркошами встречаться приходиться. Особенно летом. Дети 10-12 лет нажуются конопли и почти готовенькие. Аварии, почти все по пьянке происходящие, случаются ежедневно. В летнее время пищевых отравлений очень много. Всякое несчастье страшно, тяжело переносить, видеть кровь, смерть. А надо раненому помочь. Стискиваешь зубы и делаешь все от тебя зависящее. Год работаю на "скорой". Не скрою, нелегко. А куда пойдешь в нынешнее время? Где нужен? Не зря же училась, чтобы потом бросить.

Машина вернулась на стоянку, а мы поспешили в тенек, в комнату отдыха медперсонала, где можно расслабиться, перекусить, ненадолго растянуться на кушеточке, пока в громкоговоритель не пригласят на выезд.

Врачи рассказывают: "Столовой своей нет. Перебиваемся домашними запасами. Бывает, поставишь варить на плиточке картошку, а тут тебя вызвали. Плитку выключаешь и уезжаешь. У всех отдых эпизодический. Один раз так картошку двенадцать часов и варили. В буфете питаться - денег нет.

"В течение дня вызовы поступают стабильно, со средней частотой, а к вечеру - с 4 часов и до часу ночи - настоящий аврал.

Не хватает у нас порой для работы даже резиновых одноразовых перчаток. Фонендоскопы, халаты - все надо свое иметь. Рассказчицу срочно приглашают "на выход".

- А с вами можно?

- Да неинтересно там - мужичок бронхиальной астмой страдает. Мы к нему каждый день ездим. Есть такие, которым помощь и по пять-шесть раз в день оказываем.

Полдень ощущается и здесь, в тенистой стороне. Марево повисло в воздухе, хотя воздуха-то и нет - дышать нечем.

Пятнадцать минут отдохнули и - вперед. Пришел вызов из частного сектора в районе улицы Новой (о, это заколдованное место - третий раз за день едем по Пролетарской). Врач неврологической неотложки Светлана Михайловна Минина, худенькая, уставшая от забот, молодая женщина рассказывает, что зимой машины с трудом заводятся на морозе. Зато летом в "УАЗике" ездить невозможно. Кажется, что вот-вот расплавится металлическая крыша. Приехали. Пациент - мужчина пенсионного возраста. У него отнялась левая сторона туловища. Светлана Михайловна определяет, что в параличе виноват резкий перепад давления. К счастью, паралич "легкий", недельки на четыре-пять. А для полного выздоровления необходимо побыть в больнице.

Позвали на помощь проходившего мимо мужчину, погрузили больного в "карету". Едем в 3-ю городскую.

- А если, допустим, 90-килограммового пьянчугу из канавы приходится вытаскивать, кто помогает? - спрашиваем.

- Да никто. Все сами. Особенно ночью - откуда помощи ждать? Сами "скорая помощь". Больного привезли, но свободных мест в палатах нет. Скорее всего, разместят в коридоре. Или, если повезет, освободится койка в... реанимации.

Ну, вот и все. Больные "сданы", лекарства выданы. На часах - пять часов вечера. Конец журналистско-медицинского рабочего дня. Силы на нуле. В желудке пусто.

А каково тем, кто работает в таком режиме долгие годы! Жаль, что в такой экскурсии, которой побывали мы, газетчики, не оказался, например, владелец красной "Нивы" или тот, кто хулиганит по телефону, ложным вызовом отвлекая людей от дела. Водитель, пропусти вперед машину с красным крестом. Она спешит туда, где больно и, может быть, решается вопрос жизни и смерти.

А если кто-то от нечего делать все же набрал номер "скорой", не обманывайте врача. Лучше поздравьте его с праздником или скажите "спасибо". Он этого заслужил.