Ольга Мялова

«Утром у девушки последний экзамен. Перед тем как уснуть, она представляет себе грузную фигуру председателя комиссии. Улыбка озаряет Дарьино лицо, ибо очень хочется ей завязать его галстук на своей милой ножке.

Спустя три дня она уже лезет в квартиру к ученому мужу по водосточной трубе, приводя в восторг завсегдатаев дворовых скамеек. Вот и балкон, обескураженный педагог, краснея, пытается что-то объяснить другой институтке, которая пришла часом раньше…»

- Да вы читайте, читайте дальше. И это книга для пятиклассников?..

Знакомая мама ученика одной из школ города принесла в редакцию сборник художественных произведений журналиста Дениса Рябцева, брошюру со скромным заголовком на черно-белой обложке – «В сторону света». Эту «светоносную» книгу учительница рекомендовала для внеклассного чтения.

«Столица требует интима!»

Так называется уже упомянутый рассказ, с которого мы и начнем краткий обзор сборника. Сюжет рассказика банален и прост, как реклама памперсов: юная деревенская девушка приезжает, дабы покорить Москву (или, возможно, Оренбург – столицу, в общем), и, как водится, в поисках недетского счастья скатывается в пучину порока: начинает с продажи серебряного маминого колечка, затем подбирает аппетитный окурок, далее спит с вахтером, преподавателем… To be continued. К чести прозаика Дениса Рябцева отметим: в развитии этой истрепанной темы он находит свои новшества.

«Его рука нежно поднимается от Дарьиного колена, а губы нашептывают что-то из Канта». Вот это ничего себе! Селяночка, постсоветская пейзанка, а теорию бессознательного и всякую там критику чистого разума различит даже в интимном полушепоте! Впрочем, девушка не так уж и проста: «Дарья в блаженном полузабытьи сгибает сильными пальцами дужку железной кровати (!). Пальцы ее были «сконструированы» для коровьего вымени, длинные, цепкие, они теперь совсем не востребованы…» А мы думали, что длинные и цепкие сконструированы скорее для виолончели, нежели для буренки! Ладно, а в финале-то что? «Выброшенный на обочину жизни, я просыпаюсь в кювете от шелеста шагов (скажем сразу, мудро-циничный, созерцательный, зримый или незримый образ автора фигурирует повсюду, к месту и не к месту. - О.М.) и вижу, как тысячи Даш с надеждой бредут за своим долгожданным счастьем…» А что поделать, «пер аспера - ад астра!». У Дениса Рябцева и «столица требует интима» (с чего бы?), и столичное метро, выступающее в образе эдакого техногенного Молоха («Почувствуй Бога собой»), алчет мяса, и все вокруг – бездушие, смерть, одиночество, холод… Представление о мегаполисе получается какое-то уж очень типичное для неустроившегося провинциала-абитуриента. Для серьезного писателя – вряд ли.

А вот и Вовочка…

Главный герой рассказа «Вова пришел», успешный коммерсант Владимир, проснулся как-то утром после кошмарного сна («Вова пришел, - весело закричал маленький черт и захлопал в свои мохнатые ладони»), просмотрел выпуск новостей, в котором говорилось о его убийстве и – неожиданный поворот событий! – вспомнил, что и в самом деле был убит…

«Вова вскакивает с дивана. В телевизоре показывают его изуродованное тело. Сладкий вкус переполняет его рот, он задыхается, понимая, что это запах свежего человеческого мяса, это запах его мозгов, забрызгавших обои в прихожей, это запах смеющейся ему в лицо старухи с косой…» Сей опус удивительным образом перекликается (если не повторяет его) с одним из рассказов Льва Буракова - «Тлен». Только у Буракова в качестве главного героя, ощутившего как-то в комнате мерзкий трупный запах и, в конце концов, осознавшего, что могильная вонь исходит от него самого, выступает никакой не бизнесмен, а самый что ни на есть поэт – Денис… «Поняв это, труп медленно осел на пол под стуки в дверь. И последний вздох его был вздохом облегчения»…

Ба, а предисловие-то к сборнику Рябцева кто написал? Сам Лев Александрович. Не случайное, стало быть, совпадение.

В цветистом предисловии полно интриги: тут вам и сравнение журналиста Рябцева с Буниным да Чеховым, и упоминание Флобера с Готье, и приписывание автору различных умений – «в, казалось бы, случайной сценке показать потаенный смысл извечных библейских проблем» (!), «увести из мрака невежества к свету разума», пожелания «принципиальной стойкости в капризном (!) мире Великого Слова...» И вообще, «в его новеллах найдена душевная связь автора с читателем, а это значит, что выписаны они профессионально».

Не сомневаюсь, что Денис Рябцев (а также и любой подобный ему автор – таких, молодых, анемичных и разочарованных, как собак нерезаных) извиняюсь, при написании книги руководствовался высокой целью. По идее, читатель, оттерев изрядно забрызганные грязью глаза, должен пролить святые, чистые слезы – это мы, Господи…

Нет, катарсиса не получилось. Несмотря на благочестивое и светлое название, книга производит впечатление тяжкое и гадкое. И дело не только в мнимом профессионализме «выписанных» новелл…

Уходим в зеленя!

Лев Бураков в предисловии (озаглавлено оно тоже авантюрно – «Непроторенной (!) дорогой к свету») предлагает выделить из сборника самый что ни на есть яркий показатель – новеллу «День возмездия настал». Для меня же показателем стала миниатюра, открывшая сборник. Тем более что в ней как раз и содержится ключевая фраза, главный тезис книги – «Моя дорога ведет к Солнцу!»

«Сон поможет мне встать завтра на ноги и уйти. Уйти в день…»

Ну, как однажды подметила «Литературная газета», в графоманских опусах вечно кто-то во что-то уходит: то в день, то в ночь, то в закат, то в зеленя… Главный герой эссе под названием «Я вернусь…» вроде как обращается к матери. Ей не понять его. Он из другого теста, он создан Богом (в отличие от нее, «представительницы глупого пола»), он ищет себя…

«Мама, корвалол стал твоим повседневным блюдом (!). Твой сын идет к свету, прости, если сможешь. Он забыл, когда последний раз помогал тебе. Приходя домой, разувался в зале, чтобы не шлепать по коридору босиком…» Свинтус, одним словом. Ан нет: «Мама! Ты всегда думаешь о сыне лучше, чем он есть на самом деле. Я… чадо». Уф! Ну и достаточно цитат.

Что ж, внеклассное чтение для чад – дело хорошее. Вчера должна была состояться презентация только что представленного вам сборника произведений Дениса Рябцева. Но презентовать такие вещи целесообразнее не в Год русского языка, а скорее в День психического здоровья (тоже ведь отмечался недавно). Возможно, мне почудились ненавязчивый привкус шизофрении, легкий оттенок эротомании, тонкие нотки того синдрома, что у медиков зовется mania grandiosa? Об этом пусть судит любой объективно настроенный читатель. Искренне надеюсь, что не пятиклассник...