- Оренбургский муниципальный корпус стал местом пожара. Накануне в бесхозном здании казармы началось возгорание. В течение двух с половиной часов с огнем боролись 15 боевых расчетов, 3 автолестницы и 2 коленчатых подъемника. Два с половиной часа потребовалось, чтобы ликвидировать пожар, которому была присвоена третья степень. В итоге огнем были повреждены кровля и перекрытия на площади 800 квадратных метров. Благодаря профессионализму пожарных было спасено материальных ценностей на сумму 500 тысяч рублей.

Не далее как в субботу в своем комментарии в рамках программы «Вести Оренбуржья. События недели» журналист Павел Рыков рассказывал об очковтирательстве городских чиновников и об их же преступной халатности, которая проявилась в отношении содержания комплекса зданий Оренбургского кадетского корпуса. И вот тому наглядное подтверждение.

«Вести Оренбуржья» от 2 октября 2006 г.

Ведущая программы Полина Горбатовская.

«Павел же, носивший прежде имя Савл, был жестоким гонителем христиан и даже участвовал в убиении первого христианского мученика архидиакона Стефана. В книге Деяний Апостолов говорится, что на пути в Дамаск Савл вдруг услышал голос, взывающий к нему с неба: «Савл, Савл, зачем ты гонишь меня?»

«Новый завет» в пересказе для детей

«Аз есмь истина…»

Нашему городу повезло. Божьим Промыслом он оказался в числе немногих российских городов, куда впервые за всю историю христианства были доставлены для поклонения мощи святой Марии Магдалины и частица Животворящего Креста Господня. Нельзя было без волнения и гордости за веру православную наблюдать, как нескончаемой очередью круглые сутки немногих дней пребывания святынь в Никольском соборе десятки тысяч людей шли, чтобы приложиться к афонскому ковчежцу. Тихая радость и сосредоточенное моление сопровождали приобщение к знаменательному событию. Но приобщаться к святой церкви и ее делам у нас любят не только в молитве и посте. Появившийся на областном телеэкране сразу после сюжета о принесении мощей в «Вестях Оренбуржья» директор ГТРК «Оренбург» Павел Рыков явно ощущал себя в роли пророка, ибо сразу же принялся «глаголом жечь сердца людей». Глагол журналиста, неприкрыто стремящегося оказаться причастником великого церковного события, звучал однако на его фоне неприятным, истерическим диссонансом. Павел Георгиевич ни с того ни с сего обвинил городскую власть в «гонениях на святоотеческую церковь» и потребовал отдать здания «так называемого кадетского корпуса» Оренбургской епархии. В монологе журналиста было много гневной риторики и мало логики. Брутальное выступление без меры изобиловало крепкими выражениями: «изверги-большевики закрыли училище», «прохвосты-перестройщики», «поганые заморские объедки», «то, что предстало перед моими глазами, иначе как преступлением назвать нельзя», «плохо отремонтированное помещение», «огромный корпус, в котором нет ни одного целого окна», «очковтирательство и преступное пренебрежение к имуществу». Заметим, что обычно так ведут себя малоопытные, начинающие журналисты, когда навешиванием ярлыков пытаются компенсировать отсутствие убедительной аргументации.

«У меня есть вопрос к министру образования господину Ковалеву: можно ли в таком помещении заниматься образованием и воспитанием детей? – горячился Павел Рыков, возвышая голос до патетических высот. – У меня вопрос к министру Коннову: можно ли так обращаться с госимуществом, как это делают на территории кадетского корпуса? У меня вопрос к пожарным: можно ли содержать детей в помещении, где все запасные выходы закрыты на амбарные замки? У меня вопрос к министру здравоохранения Комарову: можно ли использовать для занятий помещения, где выбиты стекла, а значительная часть здания захламлена?»

Как видим, обвинения весьма серьезные и вопросы занимают чуть ли не треть журналистского монолога. По логике самое время задать их городским властям, которым и принадлежит кадетский корпус. Этого требует и элементарная этика журналиста, которой учат студентов-первокурсников: выслушай контраргументы. Как же повел себя матерый тележурналист?

«Вы спросите меня: а почему я обращаюсь к министрам областного правительства? Да потому, что к чиновникам оренбургской мэрии обращаться бессмысленно, если они допускают то, что происходит на улице Челюскинцев».

Браво, Павел Георгиевич! Вы, наверное, и сами не поняли, какой урок преподнесли этим выступлением своим студентам журфака из ОГУ. Можно представить, какими будут у нас газеты и телевидение, когда в них придут работать учащиеся у Вас на подобных примерах юнкоры.

Пройти по следам журналиста Рыкова, увидеть все описанные им безобразия, а заодно и следы страшного пожара, подтвердившего правоту церковного заступника, мы решили, отправившись в «так называемый кадетский корпус».

Чего хочет журналист…

- Пожара у нас не было, - категорически опроверг сообщение в «Вестях Оренбуржья» директор муниципального образовательного учреждения «Общеобразовательная школа-интернат с первоначальной летной подготовкой» (так официально. «Муниципальный кадетский корпус имени И.И. Неплюева» - это почетное название, присвоенное решением городских депутатов) полковник Рашид Бариевич Тагиров. – Рыков ко мне за информацией не обращался. И все, что он говорил о кадетском корпусе, мягко говоря, не соответствует действительности.

Слава Богу, казарма вспыхнула лишь в воспаленном сознании журналистки Горбатовской, которая, видимо, по примеру своего начальника Рыкова не считает нужным проверять информацию. На самом деле горело здание, не имеющее никакого отношения к кадетке. Как известно, ей на территории бывшего летного училища принадлежит лишь два корпуса. Остальные здания – федеральная собственность. Именно в них, находящихся без контроля и охраны, выбиты стекла. Именно они захламлены и заколочены. «Очевидно, что у муниципалитета нет денег на содержание специального учебного заведения», «а есть очевидное очковтирательство и преступное пренебрежение к имуществу», - обличает городские власти журналист Рыков. Другими словами, он сильно возмущен тем, что город не оплачивает содержание… федерального имущества. Говорить о компетентности маститого журналиста в связи с подобным заявлением просто неудобно.

А что касается помещений именно кадетского корпуса, то в августе было выдано санитарно-эпидемиологическое заключение территориального управления Роспотребнадзора Оренбургской области с оценкой: «соответствуют государственным санитарно-эпидемиологическим нормам». Замечаний в этом году практически не было.

- Мы рады бы установить в казармах и пластиковые окна, и отделать наши помещения современными строительными материалами, но жесткие нормативы не позволяют этого делать, - комментирует по ходу нашей экскурсии по кадетскому корпусу Рашид Бариевич. – Пусть придет любой – он не найдет у нас ни одного разбитого окна, ни одной захламленной или грязной комнаты, о которых говорит журналист Рыков.

- Да, некоторые запасные выходы закрыты на замок. Но это потому, что мы помним трагедию Беслана. Рядом с ребятами всегда находится воспитатель, который несет полную ответственность за их судьбы.

Чистая светлая столовая, по линейке заправленные койки спального помещения (в котором, кстати, два телевизора!), учебный корпус с классами, ничем не отличающимися от школьных (у кадетов, на зависть сверстникам, два полностью оборудованных компьютерных зала) – вот маршрут, по которому полтора часа водил нас Тагиров, и по которому мог бы пройти тележурналист Рыков. Мог, да не пошел. Иначе бы кроме разбитых стекол чужого здания он увидел бы, например, третий этаж казармы, с которого недавно город отселил, предоставив жилье, последнюю из шести семей бывших военных, брошенных и забытых здесь государством. Теперь благодаря главе попечительского совета Ю.Н.Мищерякову на отремонтированном этаже появились первые силовые тренажеры. Новый спортивный зал обещает быть одним из лучших в городе. «Хочешь составить представление о хозяине – сходи в его туалет», - обязательно сказал бы Рашид Бариевич (он всем так говорит!) и повел бы в сверкающие кафелем туалетные комнаты и душевые…

Поражает то, как легко и пренебрежительно Павел Георгиевич проигнорировал в своем выступлении одиннадцатилетнюю историю кадетского корпуса и его роль в судьбах ребят – вышедших из этих стен и учащихся сейчас. Ведь один только факт: из полутора тысяч выпускников кадетки более половины стали офицерами российской армии, - заставляет уважительно говорить об этом учебном заведении на самых разных уровнях.

- Из ста тридцати шести выпускников нынешнего года у меня не было ни одного «из Ростошей», - рассказывает Рашид Бариевич. –Все ребята - из малоимущих слоев населения: дети офицеров, рабочих, служащих. Есть даже сыновья тех солдат, которые воевали под моим началом в Афганистане. Сто двенадцать юношей поступили в вузы, семьдесят из них – в вузы силовых структур. Девять сирот вышли летом из наших стен в большую жизнь. Восемь из них (!) успешно сдали экзамены в высшие военные учебные заведения. Коля Марков из Бугуруслана, у которого погибли родители, например, поступил в Высшую инженерную Академию имени Жуковского. Лишь Коля Чепачев сказал: «У меня нет средств. Я пойду в армию и оттуда буду поступать в военное училище». Судьбы многих ребят, попавших в стены кадетки, были непростыми. И если бы не она - пополнили бы совсем другие ряды…

- Неужели господин Рыков хочет, чтобы наши мальчишки разбрелись по подвалам? – недоумевает Тагиров. – Заклеймив «извергов-большевиков», разве сам он не предлагает поступить «по-большевистски», - требуя «отобрать и отдать» здания кадетского корпуса церкви?

В букве или в духе?

Кстати, вопрос о возврате Оренбургской православной епархии зданий, до революции принадлежавших духовной семинарии, очень непростой. Его, конечно же, не решить популистским кавалерийским наскоком Павла Рыкова. Десять лет – с 1993 по 2003 годы – корпуса бывшей «летки» стояли ненужные ни государству, ни церкви. В 1995 году предшественник нынешнего мэра Г.П.Донковцев стал инициатором создания в нашем городе школы-интерната с первоначальной летной подготовкой, которых ныне в стране всего девять. В муках рождался кадетский корпус. С годами, финансируемый исключительно из городского бюджета, он стал обрастать материальной базой, приобретать современные черты. До роскоши и внешнего лоска еще далеко, но уже давно не стыдно ни за форму, ни за условия жизни, ни за учебный процесс. В марте нынешнего года Геннадий Павлович выступал перед преподавательским коллективом и вспоминал о том, что открытие военного учебного заведения в его нынешних стенах благословил тогдашний владыка митрополит Леонтий.

- Как может один архипастырь благословлять, а другой отменять благословение? – недоумевает Тагиров. – Кстати, я на должности директора с 15 июля 2003 года. За три года ко мне из епархии ни с предложениями, ни с требованиями никто не обращался.

Кадетский корпус имени Неплюева стал уже символом и гордостью Оренбуржья. Мало того, он признан и включен в список Всемирного объединения кадет российских кадетских корпусов, с послереволюционных времен находящегося в Нью-Йорке.

- Ни дня не проходит без звонков из области, - рассказывает Рашид Бариевич, - чтобы не спрашивали: а девочек принимать будете? А почему не берете в кадеты с восьмого класса?..

К сведению Павла Рыкова: на первом курсе, в 22 взводе, учатся Илья и Евгений – приемные дети знаменитого батюшки из Саракташской обители Николая Стремского. Надо понимать, священник уважает это учебное заведение и вряд ли поддерживает оренбургского журналиста, стремящегося выглядеть праведнее Папы Римского. Многодетный батюшка не считает, что семинарист важнее профессионального защитника Родины. Потому что наверняка знает 3 главу из Книги пророка Исайи, которую не мешало бы перечитать и Павлу Георгиевичу. Ведь там перечислены лица, являющиеся «посохом и тростью Иерусалима и Иуды», то есть люди, без которых не может устоять Православное Царство. Кто же входит в этот список? «Храбрый вождь и воин, судья и пророк, и прозорливец, и старец, пятидесятник, и вельможа, и советник, и мудрый художник, и искусный в слове». И нигде не сказано: «и журналист, фарисействующий и коверкающий факты». Даже в угоду церкви. Триста мальчишек-кадетов, многие из которых веруют и посещают церкви и мечети, претендуют на главное место в этом списке - «храбрых вождей и воинов». Сегодня они недоумевают: «Павел Георгиевич, за что ты гонишь нас?» Ибо сделать так, как требует журналист Рыков, значит, поступить не по-человечески, а значит, и не по-Божески.

Александр Старых, прихожанин Никольского храма.

Подписи к снимкам