Людмила Ростова, студентка четвертого курса

Приехала я в Оренбург из глухой деревни. Декан факультета сразу предупредил: «Общежитие не предоставляем. Ищите квартиру…»

Тридцать дней под прицелом

…Первая моя хозяйка была стюардессой, звали ее Светланой. Лучшей домовладелицы я никогда больше не видела, практически как и ее. Перед Днем знаний она вручила мне ключи от квартиры, взяла восемьсот рублей (плату за комнату) и улетела на целый месяц (!) в рейс. Света заранее предупредила, что если кто-нибудь будет интересоваться ею, то надо отвечать «она здесь больше не живет». Оказывается, бывший парень хозяйки – наркоман, был наводчиком в какой-то «шайке», и летом ее ограбили. Четыре дня я жила как в раю. Одна дома – что может быть лучше? Учила первые лекции, читала классическую литературу, часами балдела в ванной. Благодарила Бога за такое везение… На пятый день раздался телефонный звонок.

- Добрый вечер, девушка, могу я поговорить со Светой? – вежливый приятный голос ожидал ответа на том конце провода.

- Нет, - я была категорична. – Она продала квартиру нашей семье.

Поблагодарив меня, молодой человек положил трубку. Но звонки не прекратились. Телефон трещал каждый день независимо от времени. «Можно с вами познакомиться?», «А сколько человек проживает в квартире?», «Куда переехала Светочка?» - каждый раз новые голоса, как из пулемета, расстреливали меня вопросами. Затем узнаю от соседей, что приходили какие-то сомнительного вида молодые люди и пытались выяснить, кто же на самом деле проживает в квартире. Однажды часов в девять вечера в дверь позвонил мужчина и с сильным армянским акцентом представился работником налоговой службы.

- Дэвушка, почему ви не платите нам за то, что снимаете квартирю?

С зажатым в руке дихлофосом («Если начнет ломиться, «пшикну» ему в лицо») я наблюдала в дверной глазок за гориллообразным типом и боялась даже пошевелиться…

- А разве служба работает в такое время? – голос у меня был ошалевший.

- Ми трудимся да ночи…

- Тогда поговорите с моим папой. Я глотнула воздух и закричала во всю мощь: «П-а-п! Тут из налоговой при…». «Проверяющий» тут же испарился.

Эта своеобразная игра в кошки–мышки продолжалась до возвращения Светы. Как я не поседела за месяц, до сих пор остается загадкой.

Без вины виноватые

В первых числах октября, устав от хозяйкиных ухажеров, с улицы Томилинской я переехала на Одесскую. Бабушка, мы ее называли «тетей Валей», за ту же сумму поселила нас с подружкой в отдельную комнату. В нашем обиталище было уютно: стол, стул, шкаф, холодильник, который не работал, кровать и раскладушка. Все стены были увешаны иконами. Я вновь обрела покой и с головой ушла в учебу. Бабулька изредка заходила к нам в комнату и рассказывала о своей бурной молодости, о детях, умершей собаке… После нескольких таких «сеансов» я знала всю родословную тети Вали вплоть до пятого колена. Наиболее важные события в ее жизни я могла пересказать лучше любого учебного курса: развод сына с первой женой, его женитьба на другой женщине, покупка первой машины, внучкин школьный выпускной, первое свидание... По ночам бабушка заходила к нам в комнату со свечкой в руке и молилась… На семинарских занятиях после таких ночных «служб» я могла прочитать только молитву, а вот выполнять задание уже была не в силах…

В декабре тетя Валя легла в больницу. Мы воспряли: две недели тишины и покоя! Но не тут-то было. Сын хозяйки Дмитрий, воспользовавшись отсутствием матери, стал «закатывать» в квартире вечеринки. Его друзья со своими подружками развлекались в зале на всю катушку, кто-то закрывался в спальне. Музыка гремела так, что сотрясались стены. Когда гулянка достигала апогея, Дима стучал в стены и кричал: «Соседи – волки позорные!». К нам в комнату любимый сын хозяйки не заходил, взяв с нас обещание ничего не рассказывать матери. В такие «веселые» ночи мы старались не выходить из своего убежища, дабы не нарваться на неприятности. Об учебе не могло быть и речи.

Когда хозяйка наконец выписалась из больницы, я даже не предполагала, что так этому обрадуюсь. Но радость наша длилась недолго: соседи мигом поведали старушке о том, что «девочки вытворяли», пока она поправляла здоровье. Тетя Валя никакие объяснения слышать не хотела и помогла нам быстро собрать чемоданы.

Взрослым можно знать про «это»

…Снег засыпал сумки и проклятую раскладушку. Мы с Альфией стояли возле одиннадцатиэтажного дома на улице 60-летия Октября. «Все будет хорошо…», - навязчиво крутилось в голове.

Восьмидесятилетняя старушка предоставила нам сильно захламленную комнату за тысячу рублей с человека. «Здесь жил внучок», - гордо объявила старушка. Уборка длилась до позднего вечера. Использованные шприцы, презервативы, обертки от шоколадок, грязные вещи… Видимо, внучок и не подозревал, что на свете существуют мусорные пакеты и баки.

Баба Нина была замечательной хозяйкой: иногда кормила нас обедами, никогда не заходила в наше жилище, лечила Альфию луковым соком от кашля. Любознательная старушка постоянно читала газеты, а если что-то не понимала, то шла к нам за комментариями. Однажды баба Нина с пытливым взглядом начинающего жизненный путь отрока поинтересовалась: «Девочки, а что такое минет?» Надо было видеть наши лица в ту минуту. Бабуля, видимо, поняла, что затронула какую-то щекотливую тему и, гордо вскинув голову, заявила:

- Я уже взрослая. Мне можно знать про «это»…

Наша размеренная жизнь закончилась, когда старушка затеяла ремонт. Она наняла «очень опытного», по ее словам, мастера. Нас, конечно же, вежливо попросили тоже подключиться к этому полезному делу. Отныне мы благоухали: сначала известкой, затем – краской. Эти запахи нельзя было перебить никакими духами… Ремонтник приходил рано утром, завтракал (бабуля специально для него готовила), затем, час-другой побеседовав с хозяйкой «за жизнь», что-то долго разводил в банках и баночках. Потом обед и вновь долгие диспуты о колере краски и рисунке обоев. Так продолжалось месяца два-три. Однажды, придя из университета, мы не узнали своей комнаты: «классный» специалист оклеил стены обоями рисунком вниз…

Да, студенту, тем более иногороднему, часто приходится жизнь учить не по учебникам. Я благодарна всем своим бабулькам, тетям Валям и стюардессам за то, что теперь знаю надежное средство самообороны, «Отче наш…», как с помощью обоев пол превратить в потолок и наоборот, а при необходимости растянуть ремонт на полгода и еще много полезного, что, без сомнения, в дальнейшем пригодится.

Сегодня в Оренбурге студентам снять комнату – дорогое удовольствие. Например, проживание с хозяйкой в пригороде и на Маяке обходится в тысячу рублей, в Ростошах – тысячу триста. В самом Оренбурге в зависимости от района города и удобств – от 1200 до 2200 рублей с человека. Самые дорогие комнаты на улице Чкалова, в Степном поселке и в центре города. Проживание в общежитии, конечно, обходится значительно дешевле. В «общаге» Оренбургской медицинской академии за комнату на троих нужно платить по две тысячи рублей в год. А в Оренбургском государственном аграрном университете – от 200 до 350 рублей за койко-место. Это колебание цен зависит от того, учитесь вы на бюджетной основе или на коммерческой, сколько человек проживает в комнате, пользуетесь ли общей кухней или у вас при комнате есть своя…

Вообще в прошлом году в высших учебных заведениях обучалось 80 тысяч студентов. Из них менее пяти тысяч человек были прописаны в «общагах». Как изменятся эти цифры в нынешнем году – будет известно в октябре.