Виктория Прокофьева

В начале августа исполняется 118 лет со дня рождения Сергея Ивановича Шаршуна, русского художника и писателя, эмигранта, завоевавшего международное признание. Но это признание (а с ним и материальное благополучие) пришло к нему под самый конец его долгой жизни, которую он прожил как аскет, в вечной нужде, отдав себя всецело искусству.

Наш земляк, уроженец Бугуруслана, Шаршун прославился своей живописью, но он был также и писателем, критиком, литератором, иллюстратором книг.

С.И. Шаршун родился 4-го августа 1888 года в купеческой семье. Его отец, Иван Михайлович Шаршун, был родом из Словакии, торговал тканями; мать, Матрена Ивановна Саламатина, тоже из купеческой семьи.

Рано потеряв мать, Сергей, будучи старшим из четырех детей, вынужден был работать. В 1905–1907 гг. он учился в коммерческом училище Симбирска, одновременно занимаясь живописью и готовясь к поступлению в Казанскую художественную школу. В 1908 г., оставив училище, уехал в Москву, где занимался в частных студии И.И. Машкова и мастерской К.Ф. Юона, отличавшейся свободными художественно-педагогическими установками и привлекавшей многих провинциалов, готовящихся к поступлению в Училище живописи, ваяния и зодчества. В Москве Шаршун познакомился с Н. Гончаровой, М. Ларионовым, А. Крученых, О. Розановой и другими представителями художественного авангарда.

В 1910 г. он был призван на службу в армию, откуда дезертировал незадолго до демобилизации в 1912. Через Польшу и Берлин перебрался в Париж, где поступил учиться в Русскую Свободную академию Марии Васильевой, затем в знаменитую кубистскую академию «La Pallette», в которой преподавали Ж. Метценже, Д. де Сегонзак и А. Ле Фоконье. Последний оказал на Шаршуна наибольшее влияние.

В 1913–1914 гг. Шаршун показал свои первые кубистические опыты («Эластические композиции») в Салоне Независимых, наряду с другими русскими художниками, работавшими в те годы в Париже. В 1913 г. он познакомился с Еленой Грюнгоф (Грюнхов), молодым скульптором, ученицей А. Бурделя и А.П. Архипенко, которая впоследствии на протяжении десяти лет была его компаньоном и участником совместных выставок. С началом Первой мировой войны С. Шаршун уезжает с Е. Грюнгоф в Испанию изучать испано-мавританское искусство. За время трехлетнего пребывания в Барселоне он близко соприкасается с древней испано-мавританской майоликой (изделия из фаянса), которая подтолкнула его к новым поискам.

В 1916–1917 гг. Шаршун устраивал свои выставки в барселонской галерее Дальмо (в 1916 – совместно с Грюнгоф, в 1917 – персональную), на которых демонстрировал работы, созданные в Испании. Выставки заинтересовали дадаистов А. Каравана и Ф. Пикабиа, с которыми Шаршун близко познакомился уже по возвращении в Париж в 1919 году.

После Февральской революции 1917 г. решил вернуться на родину и записался в Русский экспедиционный корпус во Франции. На фронте заболел гриппом и в 1919 г. демобилизовался и вернулся в Париж. Чтобы как-то сводить концы с концами, пришлось работать в книжной лавке, там он познакомился с Тристаном Тцара, который и направил его к Ф. Пикабиа. Сближение с дадаизмом отмечено участием Шаршуна в 1921 г. в Салоне Дада в галерее Монтень в Париже вместе с Г. Арпом, М. Эрнестом, Т. Тзара и др. С тех пор Шаршун занял место среди активных участников движения, хотя и не играл в Дада первых ролей. В 1920–1921 гг. Шаршун – активный участник всех манифестаций дадаистов в Париже.

В то же время Шаршун сблизился с «Русским Монпарнасом» – русской литературно-художественной богемой, составлявшей значительную часть русской эмиграции в Париже. В 1921 г. Шаршун вошел в литературно-художественное объединение «Палата поэтов», созданное Д. Кнутом.

В 1922 г. Шаршун приехал в Берлин с намерением получить советскую визу и вернуться на родину, но после беседы с побывавшей в России Айседорой Дункан отказался от своего намерения. В Берлине он встречался с поэтами: В. Маяковским, С. Есениным, Б. Пастернаком, А. Белым, Б. Поплавским, В. Парнахом, А. Кусиковым, Б. Божневым, художниками: И. Пуни, Э. Лисицким, М. Андреенко и др. деятелями русской культуры как эмигрантами, так и теми, кто приехал в Берлин по делам, в частности, для организации Первой русской художественной выставки в галерее Ван Димена (1922). Шаршун также участвовал в этой большой экспозиции современного русского искусства.

После 14 месяцев, проведенных в Германии, Шаршун окончательно отказался от мысли вернуться в Россию, расстался с Е. Грюнгоф и выехал в Париж, где принял участие в юбилейной выставке Салона Независимых. Он отошел от дадаизма, сближение с которым было для него временным. Еще в Германии Шаршун заинтересовался философскими взглядами Р. Штайнера – теорией антропософии, которая, по словам самого Шаршуна, и наложила отпечаток на все его последующее творчество.

В 1923–1924 гг. Шаршун посещал собрания «Палаты поэтов» и Союза молодых писателей и поэтов, «воскресенья» у Ф. Пикабиа, участвовал в деятельности группы «Через», руководимой С. Ромовым и объединявшей русских художников и литераторов, бывал на собраниях антропософского кружка под председательством Н.А. Тургеневой.

В конце 1920-х – начале 1930-х гг. из-за разразившегося экономического кризиса Шаршун оказался в серьезном материальном положении. Не имея достаточных средств для покупки холста и красок, Шаршун ограничивается созданием небольшого размера полуабстрактных пейзажей – «домов-деревьев» или натюрмортов с неприхотливыми предметами из одинокой комнаты художника – кружками, кувшинами, бутылками, трубками, фруктами. В это трудное время литературное творчество Шаршуна опережало живописное. Он активно сотрудничал с журналом «Числа» (1930-1934 гг.), в котором выступал как писатель и поэт, принимал участие в работе литературного объединения «Кочевье», руководимого М. Слонимом, посещал вечера «Зеленой лампы», проводившиеся Д. Мережковским и З. Гиппиус на их парижской квартире. В 1930-е гг. были завершены и изданы маленьким тиражом поэмы в прозе «Долголиков», лирическая повесть «Заячье сердце», роман «Путь правый» и др.

Литературные опыты Шаршуна были замечены критикой, особенно поэма в прозе «Долголиков» – история одиночества творческой личности, поэма, по словам М. Осоргина, выявила «зрелое искусство и значительный вкус художественной души».

В 1930-е годы Шаршун сотрудничает в эмигрантских изданиях «Числа» (Париж), «Меч» (Варшава), «Полярная звезда» (Париж – Брюссель), «Круг» (Париж).

В 1960-е большинство книг Шаршуна выходило в издательстве «Вопрос». В лирической повести «Ракета» (Париж, 1965) вновь возникает фигура Долголикова; книге «Роздых» (Париж, 1966) писатель дал подзаголовок «Идиллия». В этом же издательстве вышел сб. «Неприятные рассказы» (Франкфурт-на-Майне, 1964). Кроме этого, Шаршун продолжает выпускать по мере накопления четырехстраничные листовки 21х14. В этих «листовках» сосуществовали афоризмы, поэтические образы («Упавший с дерева листик, убившись о землю, дрыгает лапкой»), воспоминания детства и философские рассуждения о страхе смерти и страхе перед жизнью, мысли о России и литературе. В 1960 г. Шаршун переехал в Ванв, продолжая писать абстрактные картины. Иллюстрировал и оформлял малотиражные книги, участвовал в выставках, выступал и как литературно-художественный критик, ему принадлежат статьи о Дж. Джойсе, В. Маяковском, И. Бунине («Числа», №№ 4, 6, 10). Лишь в самом конце жизни после большой ретроспективной выставки в Национальном музее современного искусства в Париже в 1971 году художник получил мировое признание. Почти все картины были моментально раскуплены, к мастеру пришло наконец и материальное благополучие. Но Шаршун продолжал вести скромный, почти аскетичный образ жизни, довольствуясь малым и раздавая имеющиеся деньги первым встречным русским людям.

В последний период своего творчества С. Шаршун увлекся археологией. Почти в 90-летнем возрасте, в 1973-1974 гг., художник совершил свое последнее путешествие на «край света», на остров Галапагос, где написал один из лучших своих автопортретов, в котором, по словам Г. Адамовича, «сквозь белую маску лица обнажает всю суть человека, в котором уцелел русский сектант-подвижник из заволжских степей, готовый за свою веру взойти на костер».

Умер С.И. Шаршун 24 ноября 1975 г. в Париже, похоронен, согласно желанию, на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Произведения Шаршуна-художника хранятся в Третьяковской галерее и крупнейших музеях современного искусства Европы и США, литературное же наследие писателя ждет своих исследователей.