Александр Леман в Оренбургском крае

Галина Матвиевская

В 30-е годы XIX века исследование обширного и богатого, но еще не до конца исследованного Оренбургского края составило одну из важных задач русской науки. К ее решению очень серьезно отнесся назначенный в 1833 году на пост оренбургского военного губернатора В.А. Перовский. Он оказывал покровительство местным знатокам края из военных и штатских чиновников - Г.Ф. Генсу, Г.С. Карелину, П.И. Демезону и др. Изучением края он заинтересовал приехавших с ним из столицы В.И. Даля, братьев Я.В. и Н.В. Ханыковых, научная биография которых началась именно в Оренбурге. Кроме того, Перовский использовал всякую возможность, чтобы привлечь к естественно-географическим и этнографическим исследованиям ученых, путешественников, дипломатов (Г.П. Гельмерсена, П.А. Чихачева, Е.П. Ковалевского и др.), попадавших в Оренбург с каким-либо официальным поручением.

Но совершенно особое место среди ученых, работавших в Оренбурге при Перовском, занимает А. Леман, которого он пригласил специально для естественно-научного описания края, изучения его флоры и фауны и устройства Оренбургского Музея.

Александр Леман родился 18 мая 1814 года в Дерпте (ныне Тарту) в семье врача. Поступив в 1833 году в местный университет, он посвятил себя естественным наукам, интересовавшим его с детства. Помимо хорошей теоретической подготовки за годы учебы Леман получил также немалый опыт натуралиста-практика: во время частных экскурсий по ближним и дальним окрестностям родного города он научился составлять превосходные естественно-научные коллекции, дополняя их зарисовками, в которых проявился его художественный талант.

Досконально изучив доступные ему места, Леман стал мечтать о странах, еще никому в научном отношении не известных. И эта мечта сбылась. В 1837 году по рекомендации своих учителей, профессоров Дерптского университета Паррота и Энгельгардта, он стал участником северной экспедиции Карла Бэра, впервые посетившей Новую Землю. Работая в трудных условиях под руководством этого замечательного ученого, молодой человек прошел отличную подготовку к самостоятельной научной деятельности и приобрел репутацию знающего и добросовестного исследователя.

По возвращении в Дерпт в 1838 году Леман получил от Перовского приглашение в Оренбург и принял его с готовностью. Перед ним открывалась перспектива новых увлекательных путешествий по малоизученному краю, о котором он, готовясь к поездке, составил общее представление по немногим опубликованным в литературе сведениям. В марте 1839 года он покинул Дерпт и отправился на юго-восточную границу России.

В то время Александру Леману исполнилось 25 лет и прожить ему оставалось только три года. Но оренбургский период, оказавшийся, к сожалению, последним в его короткой биографии, подарил ему такие необыкновенные приключения, какие не могли представиться начинающему ученому даже в самых смелых мечтах. Вряд ли при спокойном и благополучном течении жизни он смог бы надеяться получить столь яркие впечатления и сделать интересные открытия, на которые оказалась щедрой его необычная судьба.

Преждевременная смерть помешала Леману обработать и подготовить к печати записи, которые с присущей ему аккуратностью он вел во время путешествий по Южному Уралу, зауральским и прикаспийским степям и Средней Азии. После его кончины наиболее важная часть его научного наследия была приведена в порядок и издана Петербургской Академией наук. Опубликованы, в частности, его заметки о поездке из Оренбурга в Бухару и Самарканд в составе ученой экспедиции 1841-1842 годов, каталог собранных им насекомых и описание позвоночных животных, которых он наблюдал во время своих путешествий.

Однако немалая часть рукописей Лемана перешла на хранение в академический архив - сейчас Санкт-Петербургский филиал Архива Российской Академии наук. Многие из этих документов заслуживают внимательного изучения, так как содержат данные, которые помогут не только полнее осветить оренбургский период жизни ученого, но и обогатить наши познания о крае. Очень любопытные материалы имеются также в Государственном архиве Оренбургской области.

Из документов оренбургского архива мы узнаем о конкретных задачах, которые, приглашая Лемана, ставил перед ним В.А. Перовский. В одном из его писем сказано: "Главною целью занятий Лемана в Оренбургском крае было устройство Оренбургского Музея и составление геогностического описания Южного Урала".

Таким образом выясняется роль Александра Лемана, да и самого Перовского в истории создания музея в Оренбурге. Приведенная цитата показывает, что с самого начала Перовский возлагал на Лемана обязанность собирать и готовить к экспозиции чучела животных, обитающих в Оренбургском крае, составлять коллекции насекомых и минералов, гербарии и т.д. Этим молодой ученый занялся сразу после приезда в Оренбург, летом 1839 года, отправившись путешествовать по Южному Уралу и Башкирии для знакомства с природой края.

Губернатор Перовский, несомненно, возлагал на Лемана большие надежды в связи с задуманной им и одобренной правительством научной экспедиции к восточным берегам Аральского моря. Как раз в это время он вел оживленную переписку по этому поводу с Министерствами народного образования и финансов и с Академией наук. Экспедиция планировалась на осень 1839 года, но не состоялась из-за обострившейся внешнеполитической обстановки: начался зимний поход на Хиву.

Леман в числе нескольких ученых (В.И. Даль, Н.В. Ханыков, П.А. Чихачев, И.О. Васильев) стал участником этого похода, получив таким образом возможность познакомиться с природой зауральской степи. В труднейших обстоятельствах он вел постоянные научные наблюдения, для которых спутники старались создать подходящие условия. Из-за необычайно суровой зимы русские войска, дойдя до укрепления на Эмбе, были вынуждены остановиться и весной вернулись в Оренбург. Леман в это время отделился от отряда и отправился через степь к Ново-Александровскому укреплению на побережье Каспийского моря. По пути он сделал интересные наблюдения и собрал ценные коллекции.

Возвращаясь в Оренбург через Астрахань, Леман испытал много лишений во время морского путешествия - из-за сильных ветров, недостатка провизии и питьевой воды. В биографическом очерке, составленном академиком Г.П. Гельмерсеном, говорится, что его крепкое здоровье здесь впервые надломилось и в Оренбург он "прибыл больным и в жалком состоянии"; но "благодаря уходу дружившего с ним врача" (по-видимому, В.И. Даля, с которым Леман был очень близок) он быстро восстановил силы и "продолжил исследования в горах и степях Южного Урала вплоть до Златоуста".

Зиму 1840-1841 годов Леман провел в Оренбурге, занимаясь, по словам Гельмерсена, "приведением в порядок и определением собранных им объектов, часть которых позднее попала в Академию наук".

В это время в Петербурге - в ответ на просьбу Бухарского эмира оказать ему помощь в "исследовании руд и отыскании металлов и дорогих камней" в недрах его владений - было принято решение "о командировании по Высочайшему повелению в Бухару горной экспедиции". Русская миссия, начальником которой назначался горный инженер К.Ф. Бутенев, должна была выехать из Оренбурга весной, а организация этого важного научного и дипломатического предприятия возлагалась на В.А. Перовского.

По его инициативе в состав экспедиции помимо геологов были включены Н. Ханыков и А. Леман. Инструкция, данная Перовским Леману, начиналась словами: "Назначив Вас, милостивый государь, для отправления с миссиею в Бухару, я считаю нужным сообщить Вам, что главная цель посылки Вашей заключается в исследовании физического состояния Ханства и его окрестностей". Перечислив "вопросы, наиболее важные и любопытные", Перовский пишет далее: "Для пособия Вам при исследованиях командируются с Вами два чучельника, которых предписано мною снабдить всеми нужными принадлежностями для составления зоологических и ботанических коллекций. На подъем последних сверх трех верблюдов, Вашему благородию назначенных, определено еще три верблюда".

Чучельники Андрей Скорняков и Павел Волженцов, как позднее докладывал Леман, отличились во время поездки "совершенным знанием своего дела, постоянным отличным поведением и неусыпным рвением в исполнении своих обязанностей". Этим объясняется высокое качество музейных экспонатов, которые Леман представил по возвращении из путешествия.

Экспедиция Бутенева, отправившаяся в Бухару 20 мая 1841 года и возвратившаяся в Оренбург следующим летом, получила интереснейшие данные о природе Средней Азии. Русские ученые - в поисках месторождений золота смогли проехать по долине Зеравшана вплоть до горного массива Кара-тау, областям, до этого совершенно запретным для иностранцев.

В Бухару миссия прибыла 5 августа и через три недели исследователи, разбившись на группы, двинулись в восточном направлении. А. Леман, Н. Ханыков и геолог А. Богословский были первыми европейцами, побывавшими после XV века в Самарканде. Их впечатления от знакомства с легендарным городом отражены в записках Лемана, в опубликованной в 1843 году "Описании Бухарского ханства" Ханыкова и его же статье "Самарканд (рассказ очевидца)", напечатанной четверть века спустя.

Ханыков вспоминает, что прибыв туда 2 сентября 1841 года, он полагал, "что с 8 сентября 1404 года, дня въезда в Самарканд Гонзалеса Клавихо, посланника Генриха III Кастильского, ни один европеец не посещал еще этой знаменитой местности". Оказалось, однако, что отряд Лемана и Богословского достиг Самарканда на день раньше. "Леман, - пишет Ханыков, - предлагал мне, шутя, купить у него право первенства посещения города и, конечно, я не думал тогда, что скорая смерть этого замечательного и талантливого молодого ученого и его спутника доставит мне, без покупки, печальное преимущество быть первым, еще живым, после Клавихо, свидетелем отживания Самарканда".

В Оренбург экспедиция возвратилась в июне 1842 года. Как пишет Гельмерсе, Леман, по свидетельству встретивших его друзей, "вернулся возмужавшим, душевно окрепшим, обогащенным опытом и знаниями, но тем не менее невзыскательным и все в том же веселом настроении, благодаря которому умел вызывать оживление в любом кругу". Он с радостью ждал возвращения на родину, по которой сильно истосковался.

В Оренбурге ему предстояло завершить дела, связанные с организацией музея. Перовский, который в 1842 году оставил пост Оренбургского военного губернатора, в одном из последних распоряжений, присланных уже из Петербурга 4 мая, предписывал: "Поручить Леману по возвращении неотлагательно привести в порядок сделанные им для музея коллекции". Вторую же из поставленных перед ним задач - геогностическое описание Оренбургского края - он, как считал Перовский, "не может окончить в Оренбурге, по недостатку там необходимых пособий" и должен для этого приехать в столицу.

Из документов оренбургского архива видно, что новый военный губернатор Обручев пунктуально выполнил предписания своего предшественника и даже приказал задержать отъезд Лемана "до тех пор, пока он совершенно не устроит в Музеуме все им собранное, ибо многие птицы и звери еще не поставлены".

В рапорте от 12 июля 1742 года Леман писал: "Окончив порученное мне устройство Музеума естественных произведений Оренбургского края и имея надобность лично уведомить Санкт-Петербургскую Академию о результатах моего путешествия в Бухарию, покорнейше прошу Ваше превосходительство приказать выдать мне назначенные... прогонные деньги на проезд до Санкт-Петербурга, полугодовое жалованье и подорожную по казенной надобности".

К этому рапорту приложен список экспонатов Оренбургского музея. В нем перечислены названия позвоночных животных (35 видов), птиц (110 видов), амфибий, рыб, минералов, растений.

24 июля Леман покинул Оренбург. По-видимому, он уже был нездоров. Гельмерсен пишет, что "его друзья заметили у него необычно серьезное, даже сумрачное, настроение", а в Бузулуке ему пришлось задержаться на два дня, чтобы набраться сил. "Предчувствие близкой серьезной болезни" заставило его ехать в Симбирск, где он надеялся получить помощь у своего друга доктора Розенбергера. Здесь через месяц, 30 августа 1842 года, Леман скончался "после тяжелой борьбы с нервной лихорадкой".

По документам из оренбургского областного архива - сообщению о смерти "прибывшего из Оренбурга в Симбирск кандидата Лемана" и последовавшей за ним официальной переписке - можно судить, как тяжело восприняли эту неожиданную потерю в Оренбурге, где Лемана уважали и любили. О том же говорят и слова хорошо знавшего его Платона Чихачева, который, причислив Лемана к "светлой плеяде наших среднеазиатских путешественников", свидетельствовал, что "все те, которые участвовали в Хивинской экспедиции 1839-1840 годов, могли оценить самоотвержение этого ревностного мученика науки".

*) Исследования проводятся при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект N 96-03-04025).

Санкт-Петербургский филиал Архива Российской Академии наук

Мавзолеи Шах-и Зинда - гробницы Тимуризов в Самарканде.

Рисунок Александра Лемана, выполненный 2 окт. 1841 г.