Вторая смерть

Анна Август

Ирка умерла. Об этом говорили на каждом углу: бабки, торгующие семечками, продавщицы в магазине, киоскерша, соседки. И даже врачи из детской стоматологической поликлиники всплескивали руками: а Ирка-то умерла!

Ирка не была ни актрисой, ни бизнесменшей, ни даже проституткой. Но ее знали все. Потому что ярче личности в этом районе вряд ли можно было найти. С перекошенным ртом, она, пошатываясь, виновато ходила по улицам в поисках спиртного. В последнее время она была почти трезвой. К тому же всех насторожил ее большой живот. Стали поговаривать, что Ирка себе ребеночка нагуляла. Своих двоих, дескать, в детский дом сдала, теперь же на старости лет (ей всего-то 43-45, а на вид не меньше 55) решила еще одного заделать и бросить. Но Ирка всем говорила, что не в «залете» она, а просто печень больная. Мало кто верил в это или просто из принципа не хотел верить, ведь куда приятнее было посмаковать факт беременности этой полуженщины.

И вот брюхатая Ирка отдала Богу душу. Это событие на целый день заняло жителей района. А через два дня про Ирку забыли. Еще через неделю и подавно. Но уже через десять дней район всколыхнулся снова: Ирка жива. И в самом деле, она желтая-прежелтая, с фиолетовыми кругами под глазами, худющая, с опавшим животом, качаемая, казалось, ветром, появилась возле магазина. Ой, да в гроб краше кладут!

Еще лет пятнадцать назад Ирина работала на рынке. И если бы не обгоревшее летом, а зимой - обмороженное лицо, вида она была вполне приличного: открытые серые глаза, прямой нос, резко очерченные губы и длинные хорошие русые волосы, собранные в хвостик. Ко всему этому – невысокие каблучки, блузочка несовременная, но чистая и наглаженная, и плиссированная юбка. По одну руку – девочка лет пяти, Анютка, а по другую – Андрюшка, года на два постарше. А рядом высокий приятный брюнет – муж Ирины, Володька, по кличке Броня. Семья жила в двухкомнатной квартире на первом этаже вместе с Иркиной матерью, которую лет шесть назад нашли мертвой в ванной. Нина Васильевна была женщиной еще не старой и вполне бодрой, поэтому весьма странной показалась ее кончина – утонула в ванной! Поговаривали, что Ирка с Броней ее порешили. Квартиру эту вскорости продали и купили частный домишко, куда Ирка с детьми переехала одна. Броня не успел: у него полетела поджелудочная и он «сгорел» в больнице буквально за три дня. Ирка с полгода оплакивала и поминала мужа. Дети забросили школу, поэтому маму из коматозного состояния периодически выдергивала комиссия по делам несовершеннолетних.

Ирка при виде погон приходила в себя и начинала осознанно вращать серыми отечными глазами: «Все, все… товарищ начальница, больше этого не повторится. У меня мама умерла, муж умер… У нас такое горе!». Ирка при этих словах начинала громко выть. Потом успокаивалась. «Аня не ходит в школу?», - удивлялась она. – «Анька, ты почему не ходишь в школу?» Ирка ловко держалась за косяк, поэтому стояла достаточно крепко. Но стоило двери закрыться, как она падала на пол и ползком добиралась до мокрой лежанки – не удержалась! – и засыпала.

Но все-таки Ирку лишили родительских прав. Детей забрали. А она нашла себе нового ухажера, бывшего друга Брони Пашку. Они продали дом и переехали в прежний район. Там у Пашки была однокомнатная и сын…

На деньги, вырученные от развалившегося Иркиного жилища, купили водки. Много. Чтобы надолго хватило… И сыграли свадьбу – Ирка и Пашка стали гражданскими мужем и женой. Гуляли весело. Сын Пашки не мешал, так как накануне ушел в армию.

Вспоминала ли Ирка о детях, никому неизвестно. Хотя одна из соседок сказала, что однажды видела Ирку плачущей. Она была совершенно трезвой, хотя и болела с похмелья. Так вот, Ирка, водя костлявыми желтыми пальцами по лицу и утирая слезы, причитала, что давно не видела Анютку с Андрюшей. И где, мол, ее дети? И что она, курва последняя, променяла их на бутылку. Но это было один раз и, наверное, в случайно промелькнувший в ее жизни момент просветления. Больше имена детей из ее почему-то до странности большого и перекошенного рта никто не слышал.

Был еще один случай, повергший народ в изумление. Девочка лет четырех-пяти, прыгая на крылечке магазина, вдруг споткнулась и упала на асфальт. Мимо шла пьяная Ирка. Она присела на корточки, помогая девочке подняться и приговаривая при этом: «Допрыгалась? Допрыгалась, коза? Не реви. Давай вставай». Ирка гладила ее по голове, пытаясь успокоить. На плач выбежала из магазина мама, брезгливо и зло вырвала дочь из Иркиных скукоженных и цепких пальцев, которые не хотели разгибаться, вцепившись в детскую курточку. И в тот момент, когда мать с некоторым усилием потянула девочку на себя, Ирка, сидевшая на корточках, не удержала равновесия и неловко, грузно упала назад, сильно ударившись затылком. Она тихо простонала, перевернулась на бок, потом тяжело поднялась и молча, обиженно – ведь увидела она брезгливость эту на лице матери и поняла брезгливость эту! – пошла в сторону дома. Это было года два назад.

Валерка, Пашкин сын, вернулся из армии. Соседство с Иркой его раздражало. Поэтому он, не стесняясь, глумился над ней, когда она спала пьяная. Как-то раз продал ее одному местному алкашу за бутылку самопальной водки. Отец был в загуле и уже два дня дома не появлялся. Ирка спала на диване. Валерка, демонстрируя «товар», ножом разрезал серую Иркину кофтенку, под которой ничего не оказалось, стянул с мачехи шерстяные штаны. Ирка пошевелилась, что-то пробурчала и начала будто натягивать на себя одеяло, которого не было.

- Давай, Коля, работай!..

Валерка закрылся на кухне и налил себе стакан водки. Когда Колька, довольный, появился на пороге, Валерка вбежал в комнату, схватил мачеху за волосы: «Что, падла, отцу изменяешь?» - и ударил спящую Ирку кулаком по голове. Та что-то промычала в ответ, Валерка пнул ее в живот. Ирка вскрикнула, выпучила глаза тупо, безумно. Валерку было трудно остановить: он бил мачеху куда попало. Она, по-звериному хрипя, сползла с дивана, пытаясь увернуться от ударов. Колька понял, что встревать в семейные разборки – дело гиблое, на рожон лезть не стал и ретировался, хлопнув входной дверью. Валерка очнулся после того, как на шум прибежала соседка. Он сплюнул и тоже ушел из дома. После этого случая Ирка и оказалась в больнице, породив тем самым слухи о своей смерти.

Это было зимой. А буквально через месяц выписки Ирки из больницы умер от гангрены ее гражданский супруг Пашка. Его, обмороженного, нашли недалеко от дома, отвезли в больницу, где и ампутировали обе ноги.

Валерка после смерти отца имел полное право избавиться от Ирки. В день его похорон (в феврале!) она оказалась на улице. Первую ночь провела в подъезде, под некогда своей дверью. Но Валерке это не понравилось, и утром он за шиворот спустил ее с пятого этажа. Полдня простояла она, околевшая в сером болоньевом пальтишке, возле магазина, периодически заходя погреться внутрь. Потом она снова оказывалась на улице, напряженно всматривалась куда-то, дрожала, а потом пропала. Через пару дней снова вынырнула, подежурила возле магазина и опять исчезла. Больше ее не видели.

Когда по району разнесся очередной слух, что Ирка умерла, никто даже и не поверил. Подумали, что опять небось где-нибудь в больнице отлеживается. Но Ирка на самом деле умерла. В подвале магазина. Узнали о ее смерти случайно: в одной из подсобок стало неприятно пахнуть. Сначала на это не обращали никакого внимания. Потом начали с места на место перетаскивать мешки с мукой и сахаром, чтобы найти, как показалось одной из продавщиц, дохлую мышь, которая пару дней назад здесь пробегала, а теперь не показывалась. Но дохлую мышь нигде не нашли. А запах стал уже просто невыносимым. И вдруг одному из грузчиков пришла в голову мысль, что пахнет из подвала. Там, на трубах отопления и обнаружили раздувшееся, уже потекшее тело. Вызвали милицию. Ирку погрузили в черный пакет и увезли. Неистребимый запах еще долго напоминал о ней. В подсобке даже пришлось сделать ремонт. Но как только запах исчез, забыли и об Ирке.

Комментирует главный врач областного наркологического диспансера Владимир Карпец:

- Женский алкоголизм по своим биологическим особенностям существенно отличается от мужского. Женщины более эмоциональны, более восприимчивы, поэтому и процесс привыкания к алкоголю происходит быстротечнее. Путь от пьянства к алкоголизму у женщины гораздо короче – от полугода до 2-х лет, а у мужчин – до 10 лет. По оренбургской области зарегистрировано 4511 женщин, больных алкоголизмом. Это 18,7 процента от общего числа страдающих алкогольной зависимостью. Стоит отметить, что у женщин в отличие от мужчин быстрее наступает изменение личности, происходят психические отклонения. Пьющие женщины чаще заканчивают жизнь в психоневрологическом диспансере. В этом году алкоголический психоз был зарегистрирован у 398 женщин.

За последние 10 лет заболевание женским алкоголизмом увеличилось в 5 раз.