Исповедь вора-карманника

Юлия Щербинина

В августе Пашке исполнилось семнадцать. У него за плечами всего три класса. «Университеты» он проходил совсем в иных заведениях. В семнадцать лет он имеет уже четыре судимости.

- В тринадцать лет я сбежал из интерната, – рассказывает Пашка. - Идти было некуда: родителей посадили.

Первое время он слонялся по улицам, ночевал у друзей. А когда родители приятелей в ночлеге отказывали, ночевал где попало: на Центральном рынке, в подвалах и даже на остановках.

Детство Пашка помнит смутно. Зато первая рюмка врезалась в память. Ему тогда было восемь. Родители спали пьяные. А ему так захотелось попить. И Пашка схватил стакан, стоящий на столе. Хлебнул, а там водка… Сначала все внутри обожгло, а потом – хорошо, тепло по всему телу и голод куда-то исчез… Понравилось.

- Да я алкаш уже, – говорит он почти равнодушно.

- А что пьешь? Пиво?

- Нет, только водку, и то не всякую. Ну и спирт могу выпить.

Жил Пашка с родителями на Маяке. Сейчас в этом доме живут квартиранты. Где мать находится, он не знает. После побега из интерната видел ее один раз. Да и то пьяную. Братьев, сестру и отца не видел, наверное, лет семь. С того года, когда их, четверых детей, отправили по разным интернатам. Сестренке было лет пять-шесть. Пашке – десять. В интернате он пошел в первый класс. Начал нормально питаться, но все равно скучал - по дому ли, по свободе - он сейчас и сам сказать не может. Сбежал – и все!

Воровать он начал с девяти лет. Сначала конфетки тащил, в магазине что-нибудь съестное. Потом кражи стали крупнее. Тогда еще сотовых не было, поэтому брал кошельки. А украв, шел играть. Если выигрыш – праздник по всем правилам, с выпивкой. Чаще были проигрыши, которые, кстати, также заканчивались бутылкой. Проиграл он, как говорит сам, около полутора миллионов рублей. В день Пашка мог «заработать» от одной до четырех тысяч. Один раз ему с другом Коляном удалось вытащить у женщины кошелек, в котором было 300 баксов и семь тысяч рублей. Все деньги подчистую проматывались.

- У кого воровал? У кого плохо лежит?

- Я у стариков не брал, – отвечает Пашка. – Только у тех, кто себе еще купит…

Пашка – хороший психолог, не к каждому в карман лез. Как правило, жертву намечал из особо нервных («Они заняты своими проблемами») или спешащих людей.

Чаще всего это были женщины. Мог одну полдня «пасти», если чувствовал, что можно хорошо «поживиться». Работал аккуратно, без всяких порезов сумки.

- Главное - ловкость, - бахвалится Пашка. - Потихонечку расстегнешь сумку, достанешь сотовый или кошелек, и готово. Бывало, стащишь телефон, а модель старая. Тогда обратно хозяину незаметно в сумку подбросишь. Зачем он? Не продашь ведь никому…

Пашка явно гордится своими прошлыми подвигами - вор высшей квалификации. Но это все бравада. Финал «неуловимых Джо», как правило, один. Первый раз Пашка попался, когда ему было четырнадцать. Тогда за «чистосердечное» раскаяние дали год условно. Второй раз – несовершеннолетнему выписали штраф в тысячу рублей. Этот долг и по сей день не оплачен. Последний, четвертый раз, уже пришлось полгода отсидеть.

Разглядываю паренька: среднего роста, крепенький, наколок никаких нет, руки, явно не знавшие тяжелого труда, – небольшие, почти женские. На лице, не отягощенном высокой мыслью, несколько шрамов, на переносице красный нарыв.

- Подрался с кем-то? – пытаю Пашку.

- Да, нет. Это в тюрьме весь болячками покрылся.

У Пашки есть бабушка. Ей девяносто лет. Пашка в последнее время живет у нее. Говорит, правда, как-то неубедительно, что помогает ей. И добавляет: «По мере возможностей».

- А у тебя девушка-то есть?

- Да. Ей шестнадцать. Она еще учится в школе. Меня с ней познакомили, когда я только вышел из тюрьмы.

- Паш, а о чем ты мечтаешь?

- Я хочу, чтобы у меня был дом. И семья. В тюрьму неохота.

- Слушай, а не хочешь лежать где-нибудь на золотом песочке у моря и в бинокль любоваться своей яхтой? – провоцирую я парня.

- О! Да я до такого бы и не додумался, – искренне удивляется он.

Месяц назад Пашка устроился на работу. Работает грузчиком на рынке. Признается, что тяжело. Но возвращаться к прошлой жизни не хочет. Хотя искушение поиграть в автоматы нет-нет да и появится. Все-таки стаж большой – 9 лет. Но пока терпит - на зарплату в пять тысяч не пошикуешь.

Пашка холодно прощается. Бывший миллионер, не помнящий своего детства и не знающий настоящего дома и материнской ласки, идет ночевать к девятнадцатилетнему Коляну, судьба которого один к одному похожа на его собственную…