Слепая девушка живет полноценной жизнью

Елена Кинелева

Первые годы жизни Оля еще различала силуэты. Она помнит, как примерно выглядит небо, какая бывает трава. Это ее воспоминания из деревенского детства. Мир сегодня она определяет на слух, на запах, на ощупь...

Пальцы девушки необычайно тонки и чувствительны. Они многое умеют. Меховые игрушки и вязаные изделия с подписью "Оля Гонышева" привлекли мое внимание на выставочном стенде в городском отделении Всероссийского общества слепых и пробудили желание познакомиться с их автором поближе. Когда я узнала, что девушка со стопроцентной потерей зрения учится в государственном педагогическом университете, мое желание переросло в потребность.

Дверь квартиры открыла сама Оля. Слегка касаясь рукой предметов, свободно передвигаясь по комнате, она усадила меня на диван и непринужденно уселась рядом. Я сразу почувствовала себя уютно и непринужденно.

- С детства я умела постоять за себя, - рассказывала девушка. - Могла и подраться, если начинали дразнить соседские мальчишки и девчонки. Но в деревне всё проще: подрались - помирились, играли ведь всё равно вместе. И дома я не была одна. Сестра Таня - на два года младше меня, потом родилась Вера. Когда мы немного подросли и мне надо было готовиться в школу, родители решили переехать в город. В незнакомом большом доме и во дворе я впервые столкнулась с тем, что окружающие тебя могут просто не замечать. Или делать вид, что не замечают. А некоторые дети могут и обидеть. Тогда на обидчиков налетала защитница Таня. Ей во дворе даже дали прозвище Коршун. Наверное, в то время я впервые испытала, что такое одиночество. Друзей у меня, кроме близких родственников, не было.

В интернат для слабовидящих и слепых детей мы с мамой поехали в Самару, в Оренбурге такого учебного заведения еще не было. Но в Самаре группы оказались переполнены и нам сказали, чтоб приезжали на следующий год. Но я хотела учиться! И мама нашла учительницу, которая занималась со мной дома. Она сама была слепая и многому меня научила. Я до сих пор помню ее уроки и наставления. Раиса Антоновна учила меня чтению, письму, математике. Все по системе Брайля. Мама тоже осваивала со мной азбуку. Вместе учились пальцами осязать точки, их количество, расположение, определять букву.

Через год поехали в интернат, сразу во второй класс. До того времени дома меня окружали любовь, тепло и понимание. А в интернате я почувствовала себя изгоем, потому что в коллективе лидерство захватила девочка из детского дома, которая меня, очень домашнего ребенка, ненавидела.

Но я уже многое знала о жизни и взаимоотношениях людей от первой учительницы и понимала, что агрессией, замкнутостью ничего не добьешься. Поэтому училась строить отношения, находить компромиссы. Поступала так, как хотелось чтобы поступали по отношению ко мне другие. Нам помогали педагоги, которые умели нас понимать. В интернате у меня появилась первая подруга. Это была девочка Лиля из Казани. С ней мы дружили до десятого класса, пока не появилась проблема - один мальчик...

Оля спокойно рассказывала, а я не могла представить, как можно дружить, общаться, влюбляться, совершенно не видя друг друга?

- Мы жили в одной комнате, сидели за одной партой, помогали друг другу, заплетали косы... Я всегда знала, как я выгляжу, как выглядит она. Когда я росла, менялась, представляла, как меняется она...

Беседу прервал телефонный звонок однокурсника, и я, став невольным свидетелем разговора, вновь удивилась, как свободно, обыденно, ничем не отличаясь от ровесников, щебетала по телефону Оля.

- Я такая же, как все, - будто подслушала мои мысли Оля. - Только мне немного труднее. Замыкаться в кругу себе подобных после интерната я не захотела. Поэтому решила, что не поеду ни в Бийск, ни в Волоколамск, где можно получить профессию, будучи слепым. Буду учиться в своем городе. Поступила в Оренбургский педагогический университет. Лекции я могу записывать на диктофон и потом прослушивать. У меня хорошая память и острый слух. Многие учебники и художественные книги записаны на диске. Есть компьютер. Всё это помогает мне учиться хорошо. Единственное, что трудно делать, это чертить схемы и графики. Я могу их нарисовать по-другому, как сама представляю. Учителя идут мне навстречу.

Я не решалась спросить о том, как Оля почти ежедневно преодолевает путь к университету и обратно. Но она опять, будто чувствуя вопрос, начинает сама:

- По улице ходить трудно. Мне еще предстоит научиться передвигаться по городу самостоятельно. И конечно, тяжело будет найти работу. Правда, многие на нашем курсе ее уже нашли. На учебу меня два года провожала сестра Таня. Сначала отведет меня, а потом едет в свое училище. Таня вышла замуж, живет отдельно, и у меня уже есть любимый племянник. Теперь моя младшая сестра Вера поступила в наш вуз, и мы ездим вместе. Она тоже выбрала специальность социального педагога. Только не подумайте, что из-за меня. Мы давно решили, что никто в семье не делает жертв. Это ее выбор. Мы и маме так сказали, что нас не надо опекать. И она устроилась на работу. Каждый из нас живет своей жизнью, но мы понимаем и очень любим друг друга.

Да, Оле повезло, она живет в прекрасной, дружной, обеспеченной семье. Ее папа работает в газовой отрасли. Она не боится сказать, что счастлива. А если иногда подступают тоска и отчаяние, так это у каждого человека бывают такие моменты. Оля старается скрыть плохое настроение, чтобы не пугать маму, которую даже задумчивое лицо дочки может не на шутку растревожить.

Настроение может резко измениться по простой причине, и так не раз бывало: едет Оля в автобусе, предъявляет проездной билет, а контролер, прекрасно видя глаза девушки, грубо требует справку об инвалидности и паспорт. Сейчас, когда появилась возможность обойтись без проездного билета, Оля спокойно садится в частный автобус, платит за билет и не боится унижений.

Учится девушка уже на пятом курсе. Впереди две сессии, защита диплома. Она очень умненькая, спокойная, рассудительная. На мой вопрос, часто ли ей протягивают руку незнакомые люди, Оля ответила так: если попросишь перевести через дорогу, наверное, никто не откажет, а за то, что все куда-то спешат, погружены в свои заботы и могут просто не заметить, что человек нуждается в помощи, нельзя обижаться. Надо самой всегда быть готовой помочь человеку, если он в этом нуждается. И часто бывает так, что именно ей приходится кого-то просто выслушать, успокоить. Кажется, у иного человека все есть, а на душе пустота, и ему от этого плохо.

- Я всегда готова помочь другому, это мне придает уверенность и силы, - говорит Оля. - Очень важно знать, что в тебе нуждаются...

Сама Оля не любит пустоты. Она всегда находит себе занятие, любит слушать музыку, следит за фигурой. А когда они с мамой выбирают обновку, Оля все перетрогает, перемеряет, расспросит про цвет. Она всегда знает, как выглядит, и старается нравиться себе и окружающим. А еще она мечтает нарисовать красочный мир, который никогда не видела, но который живет в ее воображении: игру морской волны, радугу в брызгах фонтана и много прекрасных цветов.