Людмила Ковалёва

Люди, живущие здесь, уверены, что после восьмидесяти жизнь ещё только начинается.

Муниципальный дом-интернат для ветеранов на горе Сулак, открывшийся 13 октября 2006 года, рассчитан на двадцать пять человек. Проживание платное – семьдесят пять процентов пенсии, но не выше установленной стоимости. Сюда, после направления от Центра социального обслуживания района по месту жительства и прохождения комиссий поступают люди пенсионного возраста, инвалиды, ветераны труда, труженики тыла, участники войны. У всех свои причины: семейные обстоятельства, жилищные проблемы или просто одиночество. Но не все встречают понимание родственников. В нашем обществе, в отличие от Европы, попасть в такие заведения считается унизительным.

- Я здесь уже больше года, - говорит Евгений Николаевич Лазунов. - Сын уехал в Украину, жена умерла, что мне одному делать? А здесь веселее. Лучшего мне не найти.

- Мы жили вшестером в двухкомнатной квартире, - рассказывает Матрёна Тихоновна Машкова, перелистывая только что взятую в библиотеке книгу, - вот я и обратилась в собес в поисках своего уголочка. Семья дочери очень на меня обиделась, мол, я этим их позорю. А я просто хотела, чтобы всем было уютно. Теперь и им просторней и мне здесь очень хорошо. Всякое бывает, но мы стараемся ладить друг с другом. Директор нам, как мать родная, как ещё можно сказать? А дочь меня навещать ездит.

Пенсионеры живут в одно- и двухместных комнатах и находятся под постоянным наблюдением медицинского персонала. В доме-интернате пятиразовое питание, проводятся оздоровительные занятия, есть актовый зал, спортивный уголок с тренажёрами, своя машина, на которой ветеранов возят в город на концерты и в музеи, а за город - на пикники.

- Хоть здесь живут люди весьма пожилого возраста, все они активные, подвижные, - хвалит подопечных директор Лариса Николаевна Наливаная. - В прошлом году у нас проходила спартакиада, так они и бегали, и в мешках прыгали! Каждый вечер дежурная медицинская сестра обязательно что-нибудь для них придумывает: то они танцуют, то в караоке поют, то книги обсуждают. А раз в неделю устраиваем мероприятие помасштабнее. Недавно были в музее казачества, не пропускаем кинолектории в «Космосе», а ещё очень любим принимать гостей: к нам приезжают артисты, народные коллективы, детишки из школ. Некоторые были уже неоднократно, а с народным хором «Голоса «Отрады» мы вообще давно и крепко дружим.

Раз в месяц для беседы приходит священник, кроме того, с пенсионерами работает психолог. Сейчас в своей работе с пенсионерами он делает упор на арт-терапию.

Заместитель директора Венера Рифатовна с любовью показывает красочные, жизнерадостные рисунки ветеранов: вот рыбки в озере, вот чей-то дом у речки. Работы, словно детские, но ведь эти люди действительно начали жизнь, можно сказать, с чистого листа.

- Первые три месяца я плакала, – делится со мной Мария Алексеевна Гончарова, - мне было обидно, что я не смогла к старости накопить себе на квартиру, хоть и всю жизнь работала. А старикам очень трудно жить с молодыми. Здесь же к нам относятся с вниманием, терпением. Живём, как в раю. А о многом раньше вообще и думать не могли: вот недавно нас по канатной дороге возили, на прошлое 9 Мая нам спонсоры подарили билеты на Льва Лещенко.

А ещё благодаря спонсорской помощи в интернат регулярно приезжают парикмахеры, чтобы навести красоту «мальчикам» и «девочкам», как ласково называет старичков персонал. Глядя на Марию Алексеевну, действительно перестаёшь замечать её возраст. Она живо рассказывает о своей жизни здесь, но, конечно же, с особым чувством вспоминает молодость:

- Когда началась война, мне было пятнадцать. Урожай в том году выдался сильнейший. Мы зерно мешками на себе носили. Семья у нас была большая: когда родители поженились, у отца от прежних браков осталось восемь детей, а потом и вовсе тринадцать стало. Он прошёл и Первую мировую, и Гражданскую, а потом его ни за что раскулачили. Я всё военное время на тракторе работала, а после того, как в аварии повредила ногу, папа сказал, что теперь я в колхозе не работница. Пришлось ехать в Оренбург, поступать на бухгалтера. Там 9 мая, на Пасху, когда собиралась домой в Шарлык, и узнала, что война кончилась. Как я плакала! - по лицу Марии Алексеевны видно, что и сейчас, через много лет, она по-прежнему остро переживает это событие. - У меня брат без вести пропал, второй - едва пережил блокаду. И когда я пришла домой с такой новостью, мне сначала даже не поверили… Столько пережито, - вздыхает она, - Но все братья и сёстры у нас выросли хорошими. А брат стал физиком, академиком, лауреатом Ленинской премии, орденоносцем. Когда он в прошлом году приезжал, я его везде сопровождала. Для меня это был такой праздник! А вообще, если посудить, жизнь я прожила неплохую. Замуж вышла хоть и поздно, но за хорошего человека. Всегда занималась самодеятельностью, играла на балалайке, гитаре, а когда работала в зенитном училище, выступала за него как спортсменка. Я и сейчас делаю зарядку. А до восьмидесяти лет ещё и две дачи содержала.

Да и здесь она не оставляет своих увлечений: с удовольствием участвует в музыкальных вечерах, вместе с Евгением Николаевичем ухаживает за мини-огородом.

- Вот видите, готовлюсь! – хвастает она, показывая рассаду кабачков на подоконнике.

Мы проговорили с Марией Алексеевной больше получаса. Конечно, ей было, что ещё рассказать. Как, впрочем, и каждому из обитателей этого дома, если начать с ним такой вот разговор «за жизнь». У всех есть своя интересная история, исчисляемая десятками лет. Но, пройдя её, не все хотят идти дальше. Потому что очень трудно осознать, что можно прожить ещё одну жизнь, в других условиях, с другими возможностями, смыслами, целями.

- Мы стараемся, чтобы они оттаяли, чтобы поняли, что и старость бывает счастливой, - говорит мне на прощание Лариса Николаевна, - в таком, как у нас, учреждении нового типа, где условия проживания приближены к домашним, это проще сделать. Маленький коллектив работающих, маленький коллектив проживающих. Мы всё знаем о них, они всё знают о нас. Как в семье. Одна пенсионерка при заезде сказала: «Я приехала сюда умирать». Даже сдала нам деньги в кассу на этот случай. А через некоторое время призналась: «Умирать передумала. Вы заставили меня жить дальше».