Владимир Напольнов

"Я знал, что мне не поверят"

Трагедия произошла 30-го сентября 1998 года, когда сотрудник одного из оренбургских охранных предприятий (к тому времени уже уволенный за невыход на работу без уважительной причины) Роман Карпов приехал в квартиру отца после длительного исчезновения из города. Два месяца он находился в розыске по подозрению в "хищении чужого имущества, вверенного виновному".

Чужим имуществом были деньги. Причем деньги большие - 63 тысячи американских долларов. С этой суммой пропал Роман еще 18 июля после того, как получил их в одной из оренбургских коммерческих фирм для инкассации в г. Краснодар. С тех пор никто из родных, знакомых и сослуживцев его не видел... Пребывание в квартире отца было недолгим. Не вдаваясь в объяснения, он попросил вызвать милицейское начальство и закрылся в комнате. Вскоре приехал офицер из областного УВД. Но его Роман в комнату не впустил. Разговора тоже не получилось, как милиционер ни старался. Не подействовали никакие уговоры и увещевания. Одну руку положив на пистолет, другой Роман передал написанную заранее записку. И дверь снова закрыл. Через минуту прогремел выстрел...

Предсмертная записка - чуть больше страницы - торопливый почерк и ни одного исправления. Словно разом вылилось. И сейчас, читая этот лист бумаги, написанный человеком, которого уже нет, я вижу человека. Живого. Он и в последние минуты своей жизни остался таким, каким описывали его те, кто хорошо знал. Наверное, для них Роман и писал. А потому и не обвинял никого. И нажал на спусковой крючок...

Главной версией следствия сразу же стало то, что Роман Карпов присвоил вверенные ему деньги. Другие версии, если и проверялись - как бы мимоходом. Следователь УВД г. Оренбурга Т.В. Абрамова изначально, не мудрствуя лукаво, избрала самый простой ход. И вряд ли верный. Как бы там ни было, но доказать вину Романа Карпова в хищении денег до сих пор не удалось. Более того, пытаясь это сделать, госпожа Абрамова сотворила столько ошибок (как потом докажет суд), что вполне могла бы попасть в книгу рекордов Гиннесса. Если бы Гиннесс такие "рекорды" фиксировал. Но удивляет не это. Милиционеры-начальники бросились защищать подчиненную. И защищают до сих пор.

Меж тем сразу после смерти Романа Карпова у следствия появилась еще одна версия. Более сложная для подтверждения. Но если не подтверждаются простые предположения, то, видимо, и истина кроется в более сложном? Версию ь2 изложил в своей предсмертной записке сам Роман. Вот что он написал: "В субботу, 18 июля 1998 года, я получил в офисе фирмы "П" 54 тыс. долларов США. Время: 13.00-14.00 час. Как обычно, сумма предназначалась для инкассации в г. Краснодар утренним рейсом 19.07. 98 г. После получения денег прибыл в свое охранное предприятие за командировочным удостоверением. Инкассацию проводил со служебным пистолетом "ИЖ-71". Во время нахождения в охранном предприятии получил звонок от директора фирмы "П" с просьбой приехать к нему, т.к. сумма получена не полностью. Прибыв в "П", получил еще 8900 долларов США. Во время обоих поездок пользовался частными автомашинами ("голосовал"). После второго посещения "П" вышел на ул. Цвиллинга и проголосовал. Остановился белый "ВАЗ-2105" с водителем лет 35-40; был ли кто-нибудь на заднем сиденье, не помню. После того, как отъехали метров 15-20, услышал сзади громкий треск, но обернуться не успел, потерял сознание. Очнулся в лесополосе в 24-м микрорайоне. Сильно болела голова и кружилась, крутило живот. Все кроме денег находилось на своих местах: документы - в кармане, оружие - в кобуре, даже наличные 300 руб. были на месте. Приехав к знакомому, обнаружил на шее два небольших ярко-красных пятна величиной с горошину. Пришел к выводу, что "вырубили" меня электрошоком. А потом началась паника. Я прекрасно осознавал, что в эту сказку не поверят ни в милиции, ни хозяева денег. Отработать и отдать более миллиона в новых рублях для меня нереально. Даже если бы и было реально, свое имя уже не вернешь. На работе и будущем можно смело поставить крест".

Прокуратура или банкомат?

Как и предполагал Роман Карпов, его "сказке" в милиции не поверили. Впрочем, оснований для этого у следователя Абрамовой было более чем достаточно. Скрылся ведь! Надо сказать, и у Романа основания для бегства были - кто поверит только лишь его словам? Не знаю, как искали Р. Карпова и искали ли, но действия следователя сразу же приняли странный оборот. И уже 6-го августа 1998 года она приходит с обыском в квартиру отца Романа и изымает первые же попавшие на глаза деньги (доллары), а затем передает их... директору охранного предприятия, в котором Роман работал! Без всяких на то оснований. Скажем сразу, изъятая сумма была во много раз меньше, с которой, как предполагалось, Роман исчез. Отец Геннадий Валерьянович Карпов пишет жалобы и вскоре получает ответ из прокуратуры г. Оренбурга: "Изучением материалов уголовного дела установлено, что следствие по делу проводится в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством". Но в том-то и дело, что с данным законодательством Г.В. Карпов был знаком, а потому и обратился в вышестоящие инстанции. Кто не ведает, как поступают с жалобами в прокуратурах Оренбуржья, будет крайне удивлен последующими событиями. А между тем среди оренбургских же адвокатов давно в ходу шутка: поставили бы они (т.е. в областной прокуратуре) специальный банкомат. Опускаешь туда жалобу - клац! - тут же выползает ответ: в жалобе отказать!.. И все было бы смешно, когда бы не было так грустно. Не могу даже точно сказать, сколько раз жалобы Г.В. Карпова переправлялись "по инстанциям". Но даже достигая Генеральной прокуратуры, они вновь оказывались в областной. А уж оттуда - как в притче о банкомате... После "черного" для родных Романа Карпова дня (30 сентября) прошел почти год хождений по инстанциям. На все жалобы отвечали, как говорится, "под копирку". Или действительно есть в наших прокуратурах банкоматы для жалоб, только сокрыты они от глаз жалобщиков?.. Неизвестно, сколько это могло продлиться, но отправился Г.В. Карпов за справедливостью в суд. К тому времени уголовное дело против его сына было прекращено как в отношении умершего. Что предусмотрено Уголовно-процессуальным кодексом. Только Геннадий Валерьянович прочитал этот пункт до конца, как он изложен в законе: "возбужденное уголовное дело подлежит прекращению... в отношении умершего, за исключением случаев, когда производство по делу необходимо для реабилитации умершего или возобновления дела в отношении других лиц по вновь открывшимся обстоятельствам. И решил добиваться реабилитации сына, возбудив уголовное дело заново.

"Преступление было задумано"

На чем же основывались его убеждения в том, что сын невиновен? Прежде всего - он знал его "от" и "до". И если бы следователь выявляла не только обстоятельства, изобличающие Романа, но и оправдывающие его (да простит меня следователь, так велено в ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса), у нее тоже появились бы сомнения в "виновности". Не стану утомлять характеристиками - они безупречны. Приведу неоспоримый факт: на похороны Романа пришли все его школьные учителя, кроме тех, кто не мог передвигаться!..

Забудем на время людей в мундирах и с погонами. Тем более, что их позиция известна. А поскольку "модный" в демократических странах термин "презумпция невиновности" у нас никак не приживается, обратимся к стороне противоположной. Мало ли что там в конституциях прописано, что никто не обязан доказывать свою невиновность!.. Версия произошедшего, прямо противоположная основной версии следствия, есть у Геннадия Валерьяновича Карпова. Он тоже занимается расследованием. Неофициально, естественно. Но даже излагая его предположения (именно предположения), мы соблюдаем презумпцию невиновности и не называем тех, на кого указывает Геннадий Валерьянович. Вот что он говорит: "Расследование проводилось только по одной версии, заказанной гр-ном Х. Другие версии отметались.Все сведения, добытые следователем, немедленно сообщались Х., а тот обзванивал друзей Романа и обвинял его в хищении, пытаясь создать мнение, в чем мало преуспел. Так, на допросе я сообщил следователю адрес, где меня можно найти, если не будет дома. На следующий день этот адрес был у Х. При обыске в моей квартире забрали записную книжку снохи. На следующий день Х. звонил в Орск другу Романа по номеру из этого блокнота. С 26 июля 98 г. стали прослушивать мой телефон. Стоило мне позвонить человеку, который мне помогал в расследовании, как на следующий день к нему пришли трое "прилично одетых" и, угрожая, запретили помогать. Основным виновником считаю гр-на У. (сын гр-на Х.), который еще в июне 98-го предложил сыну вместе с деньгами перевезти наркотики. Сын отказался. У них пошли ссоры. Роман сказал, что сообщит в "органы". И тут эти деньги, о которых У. знал: 17-го июля Роман сдает билет на Краснодар и берет на Москву, чтобы сообщить о проделках У. туда, поскольку в Оренбурге у У. влиятельные опекуны. Отъезда в Москву он не скрывал. Кстати, когда я сообщил в прокуратуру, что после исчезновения сына его оружие появилось у У., не последовало никакой реакции... В охранном предприятии Романа, зная, что он будет получать деньги, отправляют служебную "Волгу" для обслуживания свадьбы. А когда я, узнав об исчезновении сына, приехал к его директору, тот просил дня три никуда об этом не сообщать... Роман денег даже и не видел, нигде не расписывался, а о втором его приезде знали единицы... На допросе 6.10.98 я вновь сказал следователю, что сын покупал доллары в Инкомбанке в период с 1.10.95 г. по 1.10.96 г., а она посылает запрос в Инкомбанк - "покупал ли Р. Карпов доллары в мае-июне 98 года?.." Преступление было задумано, чтобы сломать сына, но его сломать невозможно..." Это всего лишь малая часть из того, что рассказал Г.В. Карпов. Большинство же его доводов были подтверждены судом. А решения судов, вступившие в законную силу, как известно, документы вполне официальные. К ним и обратимся...

На весах правосудия

Как уже было сказано, Г.В. Карпов обратился с жалобой в Ленинский районный суд г. Оренбурга, требуя отменить постановление о прекращении уголовного дела. Он считал, что следствие велось с нарушением закона неполно и в одностороннем порядке. Председательствовала судья О.А. Ивлиева. Вот лишь выдержки из судебного решения, вынесенного 24 мая 1999 года: "... При расследовании не были выполнены требования ст. 20 УПК о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела. Не было установлено, где находился Р. Карпов с 19.07.98 по 30.09.98, чем занимался; не установлен способ присвоения и растраты денег; не проверены доводы, изложенные в предсмертном письме. Не установлено, кому принадлежат деньги, изъятые при обыске в квартире Г.В. Карпова... В полном объеме не изучена личность Р. Карпова, нет характеристик с места работы и жительства... Наконец, суд отменил постановление о прекращении уголовного дела и отправил его прокурору г. Оренбурга для организации дополнительного расследования. Через пару недель Г.В. Карпов получает ответ от городского прокурора: "... Изучение материалов уголовного дела показало, что в ходе расследования были допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства. По результатам проверки в адрес УВД города направлено представление об устранении нарушений, поставлен вопрос о привлечении Т.В. Абрамовой к дисциплинарной ответственности..." Такого ответа редко кому удается получить! Но Геннадий Валерьянович не останавливается на достигнутом и вновь обращается в суд на действия следователя. Очередной "разбор полетов" проходит под председательством судьи А.В. Выголова и с участием прокурора Т.П. Лель. Почему-то при закрытых дверях. Теперь мы можем огласить и это постановление суда: "... Прокурор Т.П. Лель пояснила, что при обыске 6.08.98 г. в квартире Г.В. Карпова следователь Абрамова допустила серьезные нарушения уголовно-процессуального законодательства, а именно: обыск проведен без санкции прокурора, постановление немотивированное, сообщение о его проведении не направлено в прокуратуру, в качестве понятых участвовали заинтересованные в деле граждане, не составлена опись валюты... Кроме того, в судебном заседании установлено: следователь не обеспечила участие в обыске членов семьи обвиняемого (его жены), хотя существовала реальная возможность; копия протокола была вручена Карповой Т. лишь через пять дней; передав изъятые деньги директору охранного предприятия, грубо нарушила "Инструкцию о порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам..." В целях экономии газетной площади на этом остановимся, приведя лишь собственно резюме суда: "Удовлетворить жалобу Карпова Г.В. в части признания незаконными действия следователя СО УВД г. Оренбурга Абрамовой Т.В. - проведение обыска, изъятие денег, наложение на них ареста и передачи их в охранное предприятие..." Интересно, а кроме этого по уголовному делу еще хоть что-то делалось?

Непосвященный читатель подумает: если суд признал изъятие денег незаконным, то их Г.В. Карпову сразу и вернут. Как бы не так! Вскоре после вступления решения суда в законную силу заместитель начальника областного УВД В.А. Горбань прислал Карпову такой ответ: "... В ходе изучения уголовного дела установлено, что следствие проведено полно, всесторонне и объективно... Материалы дела прямо указывают на Р. Карпова, как на лицо, совершившее преступление... В настоящее время Оренбургской областной прокуратурой изучается названное уголовное дело и решается вопрос о внесении протеста на постановление Ленинского суда г. Оренбурга..." Уверен, судов еще будет множество. Потому, что областная прокуратура протест обязательно внесет. Почему? Да ведь честь не только милицейская под ударом. Вспомните, как ответствовала на все жалобы Геннадия Валерьяновича та самая областная прокуратура? Так же, как и УВД: никаких нарушений не было!

А может, Роман Карпов понимал, что эту стену не прошибить, и в отчаянии нажал на курок...

Р.S. Как стало известно "Вечернему Оренбургу", областная прокуратура внесла протест на решения Ленинского райсуда г. Оренбурга. О ходе событий мы сообщим в дальнейшем.