Когда я впервые увидел восьмидесятипятилетнюю Елизавету Михайловну Лапину (фамилия по ее просьбе изменена), первым чувством по отношению к ней была жалость. К тому времени дело Елизаветы Михайловны кочевало по судам уже почти три года. Передвигаясь по инстанциям - от низшей к высшей и обратно. Словно маховик, который невозможно остановить в какой-то определенной точке...

С мужем, инвалидом Великой Отечественной войны, проживали в квартире на ул. Пролетарской. К слову, был он известным в городе человеком. Жили душа в душу. Но годы и старые раны взяли свое. После его смерти Елизавета Михайловна долго не могла встать с постели. Потом еще долгое время передвигалась еле-еле. Получила вторую группу инвалидности. Тут-то и обратила на нее самое что ни на есть пристальное внимание родная дочь. Вернее, на квартиру, а не на нее. С семьей дочь проживала неподалеку. Внучка уже выросла давно. "Сейчас уже, после стольких судов, - говорит Елизавета Михайловна, - думаю, что дочь, учитывая мой возраст, питала надежды на скорую мою смерть. Чтобы забрать себе квартиру". Дочь окружила больную мать постоянной заботой. Впрочем, забота заключалась исключительно в разговорах о судьбе жилища. "Пропиши внучку, пусть живет с тобой, ухаживает, куда же тебе одной-то!" - волновались родственники. В конце-концов согласилась бабушка прописать внучку. Мгновенно семья Дворовой (дочери Е.М. Лапиной) делает следующий ход: квартиру Е.М. Лапиной обменивают. И дело даже не в том, что после обмена внучка и бабушка стали проживать в соседней с Дворовыми квартире. Теперь внучка Ирина не просто прописана, но и включена в обменный ордер! Если отбросить родственные связи, то шансы сторон в уже наметившемся "квартирном" противостоянии уравнялись. В смысле жилищных прав на помещение. Опять же, если не учитывать возраст и силу "сторон". Прописка и обмен датированы еще 1988-м годом. Вплоть до 90-го внучка Ирина благополучно проживала с мамой и папой, лишь изредка заглядывая в квартиру бабушки. Словно в томительном ожидании - не умерла ли?! Умирать Елизавета Михайловна не собиралась. Но и в помощи разуверилась окончательно. Вскоре Ирина Дворова подалась в Санкт-Петербург на учебу. Там она, как впоследствии "установит" одна из многочисленных судей, рассматривавших дело, - "... заболела и находилась под постоянным наблюдением кардиолога". Если верить судье, это и было основным занятием И. Дворовой в Северной Пальмире - болеть и наблюдаться у кардиолога. На самом же деле Ирина благополучно закончила клиническую ординатуру Санкт-Петербургского медицинского института и стала профессиональным врачом. Вышла замуж, получила квартиру в Питере... Вот тогда-то и вспомнилась бабушка в Оренбурге. Точнее, опять ее квартира. В родной город Ирина возвращаться не захотела. Но прописка в Питере автоматически "отбирала" прописку в Оренбурге. Как же бабушкина квартира? Выход нашли быстро: выписавшись в Оренбурге, Ирина приватизирует бабушкино жилье и спокойно уезжает. Оставалось только уговорить бабулю. Причем так уговорить, чтобы она даже от своей доли при приватизации отказалась! Дворова-старшая, получив доверенность на совершение сделки, отправилась к матери. И снова пошли бесконечные разговоры о необходимости постоянного ухода со стороны внучки. Вот закончит она, дескать, ординатуру, и приедет к бабушке. И будет во всем ей помогать! А куда деваться больному и старому человеку? Опять поверила...

Сделку провернули быстро. Затем какое-то время было гробовое молчание. Со временем Дворова-старшая объявилась. Чтобы... выгнать мать из квартиры! Тогда только Елизавета Михайловна поняла, какие бумаги она подписала. Нет, она не понимала смысла этого странного слова "приватизация". Я даже уверен, она не понимает его и сейчас. Не мудрено. У нас даже академики не все уяснили суть этого "странного" демократического преобразования. Чего уж ожидать от восьмидесятипятилетней старушки? Тем не менее оренбургские судьи долгое время были уверены - бабушка все прекрасно понимала! Елизавета Михайловна поняла лишь то, что ее в очередной раз обманули. А отказавшись от доли при приватизации, она осталась на старости лет без жилья, честно заработанного долгим и тяжелым трудом...

Дворова-старшая продолжала наступление на мать. "Освобождай квартиру, ты теперь тут никто!" - всякий раз напирала она на старушку. Куда было идти?.. Елизавета Михайловна пошла в суд и подала иск о признании договора приватизации недействительным. Первой рассматривала дело судья Промышленного райсуда госпожа Сайтбурханова. Было это еще в начале 1997-го года. Кстати, с тех пор новых документов в деле практически не появилось, если не считать многочисленные жалобы истицы в различные судебные инстанции. То есть уже тогда спор можно было решить без проблем. Тем более, подтверждения тому, о чем написано выше, имелись. Но судья не усмотрела в сделке ничего подозрительного. Какие могут быть обман и введение в заблуждение, когда бабушка сама отказалась от своего жилья? А может ей просто жить надоело! И в иске Е.М. Лапиной отказали. Иди бабушка, куда хочешь... В апреле того же года иск Лапиной рассматривал областной суд. И оставил решение Промышленного без изменения. Чуть позже отказал в принесении протеста и председатель Оренбургского областного суда. Никого из вершителей правосудия не заинтересовали ни возраст Елизаветы Михайловны, ни ее неспособность разобраться в хитросплетениях закона "О приватизации", ни зависимое положение от семьи Дворовых, ни многое другое. А вот закон такие "детали" предусматривает! Вышестоящие судебные инстанции просто дублировали умозаключения нижестоящих. Оставалась последняя надежда - Верховный Суд РФ. Но и оттуда пришел ответ: оснований для пересмотра дела нет. Причем "верховный" судья господин Ю. Кеба также не утрудил себя изложениями доводов, опровергающих жалобу истицы. Он просто резюмировал, что жалобщица "... не представила доказательств, подтверждающих, что у нее тяжелое положение и договор был заключен на крайне невыгодных для нее условиях". Что ж, уважаемые россияне, в нашей стране даже восьмидесятипятилетним одиноким инвалидам грех жаловаться на тяжелую жизнь! А если вы по какому-либо договору отдали все, ничего взамен не получив, то почему это невыгодные условия?! Очень даже выгодные: кто стал никем, тот будет всем...

Трудно передать, что чувствовала тогда престарелая бабушка, честно и добросовестно прожившая столь долгую жизнь. Ни голод, ни войны, ни разрухи - ничто не оставило в ее душе такого глубокого следа. В тот момент она сломалась впервые в жизни - душой. "Я же живу на птичьих правах! Что это за свобода, о которой так много говорят в последнее время!" - взывала она в своих жалобах. Но, видимо, и "птичьи" права у нас - явление вполне нормальное для человека. Зато свободы сколько в этом "птичьем" - летай, где хочешь!..

От тех же судей в последнее время много нелестного можно услышать в адрес адвокатов. Адвокатом у Елизаветы Михайловны была Лилия Григорьевна Шереметьева. Надо ли говорить, что защищала она старушку бесплатно (что с "птицы" взять ?!), постоянно поддерживая подзащитную еще и морально. И даже когда истица потеряла всякую веру в благополучный исход дела, Л.Г. Шереметьева продолжала защиту. Сама, уже без слегшей в предынфарктном состоянии Елизаветы Михайловны, бегала по судам, писала многочисленные жалобы...

В марте 1998-го в Промышленный суд отправляется очередной иск Е.М. Лапиной. И снова райсуд в иске отказал. В мае 98-го отфутболили в областном суде. Чуть позже опять отказал в принесении протеста председатель облсуда Г.П. Резепкин. В частности он пишет: "... свою долю Вы согласились передать в собственность внучки, а она выразила согласие участвовать в приватизации. О чем имеются подписи... Вами не доказано, что при оформлении отказа от приватизации Вы были обмануты или введены в заблуждение... Ваш иск удовлетворению не подлежит". В общем то, что и раньше. Но потом что-то случилось. Слава Богу, не с Лапиной, а с Резепкиным. Председатель облсуда словно прозрел в одночасье. А "час" этот пробил уже в 1999-м. С трудом верится, что все это время главный областной судья размышлял об иске Лапиной. Зато достоверно известно, что жалобы адвоката дошли до председателя Верховного Суда РФ! И вскоре после этого, 26-го марта 1999-го года президиум областного суда в составе самого Г.П. Резепкина, судей М.П. Маслова, Г.В. Чердинцевой, Т.А. Григорьевой и прокурора области А.М. Чадова собрался, дабы решить участь Елизаветы Михайловны. Вот лишь некоторые выдержки из постановления президиума: "... Обстоятельства дела не были проверены судами (предстоящими) с необходимой полнотой, не дана надлежащая оценка доводам истицы об условиях заключения договора приватизации под влиянием заблуждения... По семейным обстоятельствам, возрасту, состоянию здоровья истица зависима от семьи Дворовых... Из материалов дела следует, что действительно была договоренность по существенным условиям, послужившим основанием для отказа Лапиной от права собственности на квартиру... При таких обстоятельствах судебные постановления нельзя признать законными и обоснованными и они подлежат отмене".

Можно только порадоваться, что справедливость в данном случае наконец-то восторжествовала. Но что-то и не радостно вовсе. Цена ей, справедливости, очень уж велика. И, право слово, есть от чего позавидовать птицам! Нет над ними судей...