Семьдесят пять оренбуржцев совершили паломничество к святым местам, в которых четыреста лет назад явилась миру икона Табынской Богоматери.

Владимир Напольнов

До небольшого башкирского городка Красноусольска около четырехсот километров. Когда-то паломники добирались туда пешком. Дорога до святых мест занимала почти неделю, но это не пугало отважившихся на путешествие. И рассказывали потом "счастливчики" об увиденном, как о некоем чуде, лицезреть которое дано далеко не каждому. Со временем расстояние "сократилось" во много раз: добраться до Красноусольска на автомобиле - дело нескольких часов. Только другое занимает теперь души многих. Дорога веры в Бога - это нечто большее, чем четыреста километров по автотрассе. "Много людей едут к святым местам, - говорит отец Георгий, священнослужитель Дмитриевской церкви, пожелавший сопровождать паломников, - только не всем польза от этого. Господь одинаково благодать дает всем, но не каждый способен благодать эту принять!"

К месту посадки народ собрался задолго до назначенного времени. Организацию поездки к святым местам взяли на себя администрация г. Оренбурга и депутат Законодательного Собрания области А.Б. Коган. Естественно, за свой счет. А уж в желающих недостатка не было. Оренбургские бабушки восприняли предложение, как нежданную благодать. Не стали препятствием ни загипсованные руки, ни отнявшиеся ноги. Кто на костылях, кто опираясь на плечи родственников и знакомых, шли к месту сбора. Вскоре подъехали два комфортабельных автобуса. И главному распорядителю сбора Любови Николаевне Демидовой (помощник депутата А. Когана) пришлось приложить немало сил для успокоения собравшихся - мест хватит всем. Успокоились только, когда расселись.

Около полуночи водитель "головного" "Аутосана" Сергей Арсенов вывел автокараван с паломниками на трассу. Сгустившаяся темнота и мягкие кресла действовали усыпляюще. За окнами мелькали степные пейзажи Оренбуржья, "обрастающие" с приближением к Башкирии пышными лесами. На границе башкирский лейтенант-гаишник полусонным взглядом силился разглядеть водительские документы. Наконец, утомившись, спросил - "Куда едете-то? К святым местам? А, это на курорт что ли?!" У башкир, кстати, святой источник на речке Усолке (в окрестностях Красноусольска) ассоциируется исключительно с санаторием, раскинувшимся в тех краях аккурат против православного храма...

Получив "добро", въезжаем на территорию Башкортостана. За "бортом" остаются Кумертау и Мелеуз, Салават и Стерлитамак. Далее - развилка на г. Толбазы. В окрестностях села Табынское начинаются заповедные места. По низинам стелется туман, первые лучи солнца пробиваются сквозь пелену туч, заглядывая в салон. После того как миновали реку Белую, пассажиры начали просыпаться. Зато на обратной дороге высоченный мост произвел на бабушек впечатление - охи и ахи раздавались со всех сторон. Красноусольск еще спит. Отец Георгий достает от руки начертанный план местности, по которому и высматриваем дорогу к храму. Наконец, попадается первый прохожий, вызвавшийся показать путь, если доставим к центру. "Центр" оказывается на окраине городка, но зато теперь ясно, куда двигаться. Вскоре пошли и дорожные указатели. На них почему-то только "Курорт". Въезжаем в долину, как бы разрезанную речкой Усолкой. Впереди, на возвышении - прекрасный храм, купола которого переливаются в лучах выглянувшего уже из-за горизонта солнышка.

Это и есть святые места. Еще в шестнадцатом веке была обретена здесь икона Пресвятой Богородицы, называемая потом Табынскою. Как гласит предание, жили тут насельники-монахи. Один из них, иеродиакон Амвросий, проходя как-то вечером с полевых работ, услышал голос Богородицы: "Возьми мою икону!" И не обратил внимания. Лишь на третий день, там же слыша голос, увидел Спасительницу и прибежал с радостной вестью к братии. Не мешкая, крестным ходом отправились к чудному месту, где и обнаружили икону. Сразу после явления Святой Иконы стали совершаться многочисленные чудеса. Ее носили для удостоверения в Казань и Уфу, но вскоре явилась она в прежнем месте - на камне у пещеры, где и была обретена. Спустя сто лет Пречистенская пустынь (так раньше называлась эта округа) была разорена мятежниками-башкирами. Разрушили они и православный храм. Икона исчезла, казалось, бесследно. Но еще через сто лет явилась вновь на том же месте. Три пастуха-башкира пасли усольский скот около соленых ключей и увидели большую икону саму собой стоящую. Распаленные ненавистью к христианам, бросились рубить ее. И тут же ослепли. А ослепнув, стали рыдать, говоря, что не уйдем отсюда, пока Русский Бог не исцелит. Через несколько дней жители Усолки в поисках пропавшего стада набрели на камень, где стояла израненная Икона Богородицы. Там же обнаружили и слепых пастухов. Один из них стал молиться и прозрел, по его молитвам прозрели и другие. Святую икону поставили в храме Покрова Божией Матери Усолки. Случилось это в девятую пятницу по Пасхе и с тех пор каждый год в этот день устраивались большие празднества. Крестным ходом икона не раз следовала по российским городам и всегда приносила спасение от всевозможных напастей. В благодарность за избавление от холеры жители Стерлитамака стали ежегодно сразу после девятой пятницы брать крестным ходом икону к себе. Примеру Стерлитамака последовал и Оренбург, вымиравший в то время от холеры. Отсюда крестный ход получил особую славу и был Высочайше утвержден Императором. Ежегодно к празднику Рождества Пресвятой Богородицы Оренбург встречал Табынскую икону. Весь клир сорока двух храмов города, казачьи части и горожане выходили к селу Нежинка. Там серебряную ризу, в которой путешествовала икона, снимали и меняли на золотую, оренбургскую. Когда началась гражданская война, очередной крестный ход встретили "красные" части и разогнали всех богомольцев. Обе ризы забрали, а саму икону бросили на дороге. Казаки атамана Дутова подобрали ее и отступали вместе с ней. Так икона оказалась в Китае, затем попала в Австралию, а затем некто Филарет, будущий предстоятель Русской церкви за границей, перевез ее в г. Сан-Франциско. Все попытки по возвращению успехом не увенчались.

Во времена советской власти гонению подвергалось все, что было связано с упоминанием о Святой Иконе. Часовню и пещеру, из которой истекал соленый источник, взорвали. Округу обезобразили, спилили деревья. Но после взрыва Святого источника вода стала исходить множеством ключей, выбивавшихся на всем протяжении горы. При этом истекали как соленые воды, так и пресные. Был даже особый, глицериновый, получивший название "источник молодости". Советская власть благоговейно стала относиться к источникам лишь после Великой Отечественной, когда "... результаты лечения инвалидов войны превзошли все ожидания. После непродолжительного лечения раны у них закрывались полностью". В связи с этим решили строить курорт и детский санаторий. Но вокруг соленого источника разгорелись недюжинные страсти, не утихающие и по сей день.

В восемь утра колокола отстраиваемого храма возвестили о начале службы. Небольшое помещение не могло уместить всех собравшихся и люди попеременно уступали друг другу место. Служба продолжалась более трех часов, после чего желающие исповедовались, причащались и получали благословение. Среди местных прихожан - люди самого разного рода. В большом количестве приходит молодежь. Но не как у нас - "чтобы просто посмотреть". И вообще "туристов" тут - немного. Раз-два только мелькнули на пороге храма дяденьки с сотовыми телефонами и массивными золотыми крестами на груди. Кстати, и все, что строится на территории храма, - в основном на деньги отнюдь не богатых прихожан. "На Божье дело, - говорят они, - денег не жалко". И если появляется в доме "лишняя" копейка, без раздумий жертвуют храму. Так мало-помалу разрастается церковное "хозяйство".

Нельзя не заметить и особый уклад жизни здешнего населения. Кажется, ничто их не беспокоит. Нет привычных нам торопливости, нервозности и спешки. Даже по улицам люди идут медленно, как бы получая удовольствие от каждого шага. Что бросается в глаза - так это отсутствие роскоши. Небольшие деревянные дома, покосившиеся от времени сарайчики. И гуляющая безнадзорно скотина (не воруют у них что ли?!). И еще - ни одного просящего подаяния!..

Высокий подъем к храму и такой же спуск действуют (почему-то) на бабушек неутомительно. Прыгают по ступенькам, словно молодые. Даже поддерживать не разрешают. После службы - к источнику. Тут уже старушки и вовсе в детей превращаются. Кто бы мог подумать, что семидесяти-восьмидесятилетние могут так резвиться! Набрав напоследок воды из источника, загружаемся в автобус. Необъяснимый прилив энергии, кажется, охватывает даже транспортное средство, весело летящее вдоль по трассе. На самой границе с Оренбургской областью плотные черные тучи набегают на автобус, но в одно мгновение рассеиваются, словно по неведомому приказу. Чуть дальше рой саранчи поднимается с полей и... также неожиданно исчезает. Скоро мы - в Оренбурге. Бабушки, волоча сумки с водой из святого источника, благодарят со слезами на глазах. "Будет что рассказать внукам!" - говорят на прощание. И верится, что рассказы их будут передаваться из уст в уста, как это и было когда-то. И дай Бог, посетить святые места и их внукам, и внукам их внуков. И найти в них то, что уже не одну сотню лет манит людей. И обрести, наконец, Веру, которой так теперь недостает. Благо, дорога эта известна. Пусть и трудна. И благодать дается всем одинаково! Обретем ли?!