«Принесёт блага для степей наших»
Россияне в 2022 году будут отмечать несколько важных памятных дат в истории развития железнодорожного транспорта: 185 лет назад – 11 ноября (30 октября по старому стилю) 1837 года открылась первая в России (шестая в мире) железная дорога общего пользования, соединившая Санкт-Петербург и Царское село (22 версты); 180 лет назад – в феврале 1842 года императором Николаем I был подписан указ о сооружении магистрали Санкт-Петербург – Москва протяжённостью 643 версты (в ноябре 1851 года первый «всенародный поезд» пробыл в пути 21 час 45 мин.). В 1866 году «чугунка» Санкт-Петербург – Москва – Рязань протянулась до станции Ряжск Рязанской губернии. Тамбовские предприниматели инициировали её продление до Моршанска, и 155 лет назад Ряжско-Моршанская дорога сдана в эксплуатацию. Чтобы железный путь приносил больше дохода, нужен был выход к Волге – ведь по главной водной артерии страны перевозили основную массу грузов. Поэтому 150 лет назад в 1872 году приступили к строительству дороги от Моршанска до Сызрани (тогда Симбирской губернии) через Пензу.
Оренбургский генерал-губернатор Николай Крыжановский, утверждавший, что «сближение Оренбурга и чрез него всего края с главными рынками империи …возможно достигнуть, когда Оренбург будет связан с ближайшею к нему Волжскою пристанью в г. Самаре…», 155 лет назад в 1867 году получил от правительства разрешение произвести на местные средства надлежащие изыскания для прокладки железной дороги. С 1870 года велись работы по составлению проекта и поиск денежных средств на его реализацию. В начале 1874 года императором Александром II утверждён Устав Общества Оренбургской железной дороги.
Накануне знаменательного события оставшийся безымянным оренбуржец в октябре 1876 года радовался: «Припоминая быстроту постройки дороги, которая связывается чудодейственной артерией человеческой цивилизации с Европой, и имея в виду те блага, какие принесёт эта дорога для заброшенных степей наших, испытываешь ощущение высокое до благоговения. Это первая дорога, перешагнувшая Волгу и оставившая позади прочие европейские дороги, направленные в Азию».

«Генерал-губернатор изъявил желание ехать на паровозе»
Корреспондент газеты «Оренбургский листок», которому 22 октября (3 ноября по новому стилю) 1876 года посчастливилось прокатиться на первом «пробном поезде через железнодорожный мост на реке Сакмаре», сообщал: «Около двенадцати часов прибыл гос-
подин начальник края генерал-адъютант Николай Андреевич Крыжановский с супругой и семейством. Осмотрев мост, генерал-губернатор направился к вагонам в сопровождении дам и прочих гостей.
…Публика уселась в инспекторском отделении поезда, а генерал-губернатор изъявил желание ехать на паровозе, чтобы лучше видеть дорогу и лично участвовать в управлении локомотивом. Вдали по лугу плелись обратно в город экипажи прибывших гостей, а у моста толпились любопытные. Мы смотрели на удаляющиеся экипажи, покачивающиеся от кочек и рытвин, и как жалка показалась нам эта кочковатая, изрытая ухабами и промоинами дорога, по которой плетутся обозы из Самары, ломая свои возы и калеча животных»…
Согласно свидетельствам современников, восхищению не было предела: «Приехавшая на пробном поезде публика приглашена была осмотреть устройство вокзала. Вокзал оказался светлым, вместительным, с высокими потолками, поддерживаемыми при помощи очень нарядных и прочных чугунных пилонов; но внутренняя отделка вокзала ещё не готова, не готовы также и царские покои. Стены в них отделаны уже лепной работой, но паркетные полы (очень хорошей работы с инкрустацией) только что настилаются.
Через полчаса прибывшие с поездом стали разъезжаться, но толпа любопытных всё росла. Маневрировавшие у вокзала два локомотива долго приковывали к себе внимание, особенно локомотив, пришедший без вагонов и потом ушедший обратно со скоростью, по крайней мере, сто вёрст в час…»

«Создаётся залог прочного экономического развития»
Завершая свой репортаж, оренбургский журналист поздней осенью 1876 года писал: «Оставляя вокзал, мы ещё раз взглянули на этот первый в Оренбурге паровоз (Г№4), впервые показавшийся на рубежах азиатских степей и привёзший с собой вернейшую надежду на их оживление и на возможность сближения с цивилизованной Европой продолжением дальнейшего рельсового пути в Туркестан и Индию. Момент не только в истории нашего края, полтораста лет тому назад пустынного и безмолвного, но и в истории отечественного развития – безусловно великий!
Отныне создаётся залог прочного экономического развития в наших степях, косневших доселе в мёртвом застое. Отныне единение инородцев наших будет уже происходить с помощью просвещения, промышленности, торговли и неизбежного бытового сближения. Азиатские орды Тамерлана, Тохтамыша, Чингиза и других, вторгаясь в Россию, ставили по дороге пирамиды из черепов покорённого народа. Россия же, двигаясь в Азию, ставит вокзалы и кладёт для всех доступный рельсовый путь…»
С некоторым сарказмом, скрывшись за псевдонимом «Немо», сотрудник «Оренбургского листка» уже в начале декабря 1876 года сетовал: «Выпал снег, и нельзя ехать по железной дороге даже с протекцией: поезда заносит. Недаром эти рельсовые пути немцы выдумали: что немцу здорово, то русскому смерть. И вот в тот самый момент, когда нашего городского голову вызывают в Петербург по делу о том, быть ли Форштадту за городом или загородом, наш борей столько напустил «инею пушисту», что голова застрявшего в снегу поезда не дождался, а должен был лететь, сломя голову, по стародавнему способу и по снежным сугробам на тройке коней… Ещё, слава богу, что удалось ему – тоже чудо не последнее – догнать поезд на первой станции и пересесть из кибитки в вагон».

«Оренбург надеется выиграть от сближения с центрами России»
Проект предусматривал проведение железной дороги «от правого берега реки Волги у станции Батраки (ныне г. Октябрьск в 263 км. от г. Самары), через город Самару от города Оренбурга с ветвью к пристани в Самаре и мостом через реку Волгу, при соединении с Моршанско-Сызранскою железною дорогою». Но строительство моста завершилось только в 1880 году. Именно поэтому, в объявлении Управления Оренбургской железной дороги о предстоящем 1 января (13 января – по новому стилю) 1877 года «открытии движения почтово-пассажирских и товарных поездов по всей линии от ст. Батраки до г. Оренбурга» подчеркивалось: «На время сооружения постоянного моста через р. Волгу переправа пассажиров, багажа и товаров будет производиться летом на пароходе, а зимою в экипажах, принадлежащих обществу Оренбургской железной дороги без особой платы».
Побывавший на церемонии официального открытия, состоявшейся в последний день 1876 года (12 января 1877 года – по новому стилю), очевидец торжества делился впечатлениями: «Наконец наша давно жданная оренбургская железная дорога открыта – 31 декабря было молебное пение в вокзале и освящение здания. Приглашённых было до 300 лиц. Затем желающие остались завтракать. Из многочисленных тостов обращают на себя тост за Государя Императора, за начальника края, и за процветание города Оренбурга, который надеется выиграть от сближения с центрами России при помощи торговли… Не менее оживлённо был принят тост от бухарского посланника Гасамеддина Токсаба, который на обратном пути из Петербурга приехал в Оренбург по железной дороге. Вот его речь, сообщённая переводчиком: «Настоящая железная дорога, сближающая Россию с среднеазиатскими владениями, будет служить к большему развитию внешней её торговли, а вместе с тем, сблизит ещё более русский народ с бухарским, что послужит углом прочной и неразрывной между ними дружбы. Почему желательно, чтобы эта дорога продолжилась далее вглубь Азии…» (это предложение осуществится в начале ХХ века – Т.С.).
В 4 часа кончился стол, и желающие при двух хорах музыки отправились к сакмарскому мосту прокатиться в приготовленном поезде. Было угощение и народу. Купец Клюмп выставил бочку пива, некоторые купцы прислали водки, нанята была для народа и музыка».

«Только русские по характеру своему овладевают великими предприятиями»
Продолжая информировать читателей о железнодорожных делах, «Оренбургский листок» в начале 1877 года опубликовал на первой полосе огромную статью. Позволим себе несколько цитат из неё: «Движение по нашей железной дороге производится согласно расписанию. Иное предстоит дело, когда пойдут наши оренбургские бураны с их убийственными заносами. Понятно поэтому, каких усилий и скольких рабочих рук требуется для расчистки заносов, особенно на разветвлениях Общего Сырта… Население района железнодорожной линии ещё редкое, и потому рабочим приходится платить от рубля до рубля пятидесяти копеек за день (для сравнения: «сапоги варшавские из гамбургской кожи» стоили тогда 8 рублей, «дамские глубокие резиновые галоши на сукне» – 2 рубля – Т.С.)
…Только русские могли решиться на постройку оренбургской дороги, так как только русские привыкли справляться с гигантскими степными пространствами и по характеру своему овладевают великими предприятиями по первому убеждению в полезности их.
Начавшаяся эксплуатация ещё не изменила обычной физиономии Оренбурга. По городу ходит даже слух, что некоторые товары выгоднее возить на Самару старым способом – на волах...»
Хроникёр той же газеты в феврале 1877 года огорчался: «Железной дороге нашей не посчастливилось. Поднялись бураны. Натерпелись наши пассажиры, отправившиеся из Самары в Оренбург. Кто засел в Бузулуке, кто в Новосергиевке, кто в Татищевой. Шум, жалобы, претензии разные, не грели и не везли. А тут и «ашать» нечего. В буфете дорого, с собой же взято по расчёту. На станциях было так людно, что пассажирам приходилось спать на полу почти друг на дружке. Крестьяне и казаки хотя и явились со своими дорогими услугами довезти до Оренбурга, но у пассажиров, рассчитывающих на тёплые вагоны, не было надлежащего зимнего платья, а у кого и было, те настрадались ещё больше. Приходилось сидеть в заносах снежных по целым ночам, кувырком летать в овраги, голодать, холодать и многие явились с вывихами, ушибами, а иные с увечьями. Зато всё-таки доехали в Оренбург…»

«В вагонах паровое отопление поддерживает температуру от 14 до 16 градусов»
Не заставил себя долго ждать ответ железнодорожников на эту критику. Обращаясь к редактору «Оренбургского листка», инженер
Л.А. Редер и ревизор движения Е. Енакиев, попросив обнародовать своё послание, заявляли: «Действительно, с развитием бурана пассажирские поезда остановились. На станциях Бузулук и Новосергиевск есть буфеты, снабжённые всем необходимым для продовольствия пассажиров по прейскурантам, против которых произвольное возвышение цен не допускается. Местом отдыха пассажирам предоставлялся свободный выбор, оставаться ли на станциях или же спать в вагонах, в которых паровое отопление поддерживает температуру от 14 до 16 градусов. Поезд, следуемый в Оренбург, встретил на Переволоцкой станции только что прибывший поезд с рабочими, окончившими расчистку пути. Отъехав 8 вёрст от станции, оказалось, что всё расчищенное было снова занесено до такой степени, что не только дальнейшего следования поезда, но и обратное его передвижение было невозможно. В нашем личном присутствии пассажиры были возвращены целы и невредимы, не было не только ни одного вывиха, ушиба или увечья, но даже ни одного безвредного падения в снег».

О том, как далее развивались события на оренбургской железной дороге, о ценах на билеты 145-летней давности – рассказ впереди.

Фото с orenkraeved.ru