«Все состояние – на пользу ближним»

Печально знаменитый Казанский кафедральный собор, освящённый в 1895 году на месте нынешнего сквера у Дома Советов, разрушен в 30-е годы ХХ века.

Очевидец его возведения утверждал: «В 1893 году, пред окончанием постройки собора вчерне, когда уже денежные средства значительно истощались, и явились опасения, что отделка храма и освящение его отдалятся на продолжительное время, пришла на помощь с щедрым пожертвованием в 30.000 руб. (для сравнения: килограмм мяса тогда стоил около 20 коп. – Т.С.) от вдовы оренбургского купца М.Л. Иванова: отчислены 7.000 руб. на устройство иконостаса, 10.000 р. – на написание икон и остальные 13.000 р. – на колокола. Столь щедрое пожертвование дало возможность ускорить отделку храма, не стесняясь средствами, в надежде, что с окончанием постройки его явятся на помощь и благотворители, не оставлявшие всё время дело постройки.

Поэтому Комитет озаботился заказом в Москве большого креста на главный купол собора и в Оренбурге – железной решётки в галерею купола, выпиской винтовой лестницы с чугунными ступенями для входа в угловую башню собора, на хоры и галерею».

О Марии Львовне Ивановой, ушедшей в мир иной осенью 1896 года, сохранились очень важные сведения: «После смерти своего мужа, известного по Оренбургу крупного торговца, купца Сергея Михайловича Иванова, скончавшегося в 1892 году, Мария Львовна осталась, согласно завещания покойного мужа, единственною наследницей его довольно значительного состояния, заключавшегося в домах, лавках, в торговой операции по лесному делу и денежных суммах.

Вступив в права наследства, она решила, за выделом известной доли своим родным, все состояние всецело посвятить Богу и на пользу ближним. На средства Ивановой для нового собора отлиты два больших колокола: один в 720 пуд., другой в 300 пуд. Отливка их обошлась до 20 тысяч руб. Её же средствами написаны известным художником В.Е. Маковским образа для кафедрального собора».

На Конно-Сенной площади (сейчас территория вокруг Центрального рынка. – Т.С.) летом 1894 года устроена плавильная печь для отливки колоколов к главному храму Оренбургской епархии.

Житель губернского центра тогда свидетельствовал: «Взялся лить наши соборные колокола лучший колокольный заводчик в благочестивой Москве господин Финляндский (специалисты этого завода отливали колокола и для Храма Христа Спасителя. – Т.С.). Мастер, присланный от заводчика, целых два месяца моделировал колокола и устраивал печь.

Народ понёс свои обычные жертвы: кастрюли, самовары, тазы, вёдра, деньги – старые и новые, ризы с образов, медные изображения святых, кресты, серебряные крестики, браслеты, вазы, чашки, ложки и тому подобный медный и серебряный лом. Из этих сердечных подношений образовалась оригинальная куча вещей в несколько сот пудов. Но в печь уже была заложена чистая штыковая медь с чистой лигатурой.

Отливка колокола объявлена на 1 августа (13 августа по новому стилю. – Т.С.) после молебна о благополучном исходе предпринятого общественного дела и народ явился к месту отливки первого колокола (в 700 пудов) в несметном количестве, продолжая бросать в общую кучу свои жертвы…

Каково же было поражение для благочестивого чувства, когда навстречу идущим неслись скорбные, тревожные вести: «Не удался!», «Не вышел!». На самом деле случилось то, что мастер не обратил внимания на жаркую погоду и на превосходные сухие дрова, обсчитался во времени появления сплава в печи…»

Пока думали-гадали, что делать с большим колоколом, отливка второго (в 302 пуда) удачно прошла 20 августа. На следующий день был совершён благодарственный молебен, а колокол «для пробы повешен на козлы. Он был красив, довольно звучен, имел следующие надписи: «Господь сил, той есть Царь славы!» – «Сей колокол лит во славу Божию и Пресвятой Богородицы иждивением Марии Львовны Ивановой в память помолвки Государя Наследника Николая Александровича».

Газета «Оренбургский край» осенью 1894 года информировала: «В настоящее время идёт подготовка к отливу большого соборного колокола: затрамбовывается форма его и закладываются металлы в горн. Неудавшийся экземпляр этого колокола разбит на мелкие части, которые идут в горн для переливки».

Вскоре оренбуржцев пригласили: «Комитет по постройке соборного храма в Оренбурге объявляет гражданам, что 6 октября (18 октября по новому стилю. – Т.С.) в час дня имеет быть освящение меди перед закладкой её в плавильную печь колокольного завода, устроенную на базарной площади близ христианского кладбища; 7 числа (19 октября по новому стилю. – Т.С.) в час дня будет отливка большого колокола. Благотворители благоволят предъявить свои пожертвования в комитет к означенному времени».

На страницах местных периодических изданий 130 лет назад печатались сообщения: «Комитет по постройке собора в Оренбурге извещает жителей города, что 6 октября (18 октября по новому стилю. – Т.С.) будет совершено освящение большого креста на главный купол собора.

Затем 9 октября (21 октября по новому стилю. – Т.С.) по совершении его преосвященством епископом Уральским и Оренбургским Макарием молебствия, будет торжественное поднятие верхней части креста на собор».

Присутствующий на церемонии оренбуржец делился впечатлениями: «Крест оказался величественным украшением, красиво венчающим монументальное здание храма. Укрепление его на железном остове потребовало целой недели. Позлащённая через огонь оболочка креста весит 11,5 пудов, а весь крест с железом – более 50 пудов.

Большой крест для главного купола собора, стоящий 5.360 рублей (из которых одну тысячу рублей пожертвовал член комитета Н.А. Дюков), имеет высоту 3 сажени. Крест заказан был у московского заводчика Оловянникова».

В пространном некрологе, опубликованном газетой «Оренбургский листок» в те же дни 1894 года, говорилось: «10 октября (22 октября по новому стилю. – Т.С.) скончался оренбургский первой гильдии купец Николай Андреевич Дюков на 71-м году жизни после непродолжительной болезни (воспаление лёгких)».

Современник Н.А. Дюкова подчёркивал: «Последними заботами покойного были дела сооружения нового соборного храма в Оренбурге. Незадолго до смерти участвовал в комитете по жгучему вопросу о доброкачественности работы в исполнении главного соборного креста, но, простудившись занемог, и 6 октября не смог быть при торжестве освящения креста.

В этот день он прислал крупную жертву – ещё тысячу рублей, специально на крест, словно предчувствуя, что не дождётся водружения его, которое совершилось накануне смерти жертвователя».

Среди архивных материалов осталось описание прощания оренбуржцев с Николаем Андреевичем Дюковым: «Гроб несён был на руках до могилы (похоронен в ограде женского монастыря)…

У новостроящегося собора гроб остановили и здесь отслужена была лития, а по пути к кладбищу у колокольного завода звонили в только что отлитый и подвешенный новый соборный колокол. Сияющий с высоты небес новый блестящий соборный крест и этот колокольный звон как бы присоединяли своё напутствие в Бозе почившему труженику и умиляли сердца».

Позволим себе цитату из речи священника М.Ф. Руднянского при погребении Н.А. Дюкова о его щедрости: «В делах церковного и общественного благотворения он всегда шёл впереди других. Как член строительного комитета, самое ревностное усердие покойный принимал в деле сооружения нового соборного храма.

Тот крест, который теперь торжественно сияет, венчая главу собора, сооружён при добром бескорыстном участии и усердии покойного.

Этот священный крест, как и все его добрые дела и благотворения, да послужит вечным незабвенным памятником ему, как примерному христианину и гражданину, как доброму отцу семейства и другу людей, как благотворителю сирот и бедных!»

Церковнослужителю вторил сотрудник газеты «Оренбургский край»: «Таких высоконравственных людей, как покойный, мы с грустью сказать должны, у нас в Оренбурге в коммерческом сословии, пожалуй, и нет теперь».

Тем временем в оренбургской прессе появились информации: «Большой колокол для Казанского кафедрального собора заново перелит после молебна, на котором присутствовали местные власти, духовенство, масса городской публики, в числе которой немало было иноверцев.

Мастера полагают, что переливка вполне удалась. По этому случаю отслужен благодарственный Господу Богу молебен. В большой колокол при переливке его к сплаву прибавлено большое количество билонного серебра в монете».

«Большой соборный колокол, извлечённый из литейной ямы, теперь очищается. Колокол имеет красивую форму и колоссальными размерами своими привлекает массу любопытных.

Очистка, шлифовка колоколов займёт много времени и колокола будут передвинуты к собору не раньше зимы».

«Колокола соборные готовы», – известил 25 ноября (7 декабря по новому стилю. – Т.С.) 1894 года хроникёр газеты «Оренбургский листок», в преддверии церемонии переноса колоколов к собору, – Картина обещает быть величественной. На большом колоколе сделаны следующие надписи: «Благовествуй, земле, радость велию. Хвалите небеса Божию славу».

Честь и слава и вечно добрая память среди горожан будет жертвователям, украсившим новый храм величественными колоколами».

 Согласно архивным данным «27 ноября (9 декабря по новому стилю. – Т.С.) и 4 декабря (16 декабря по новому стилю. – Т.С.) после молебствия колокола подняты при огромном стечении народа на соборную колокольню.

Подъём сделан без машин, усилиями рук верующих людей, которых набралось к собору тысячи, не смотря на мороз в 18 градусов. Так велика у русского народа ревность к храмам Божиим!»

Фото предоставлено Татьяной Судоргиной